Диана Тэлкотт - Дороже всех наград

Похоже, она решила держаться строго в официальных рамках.

В гримерной Брюс подметал с пола волосы, оставшиеся после чьей-то стрижки. Увидев Тейта и Келзи, он сгреб волосы в кучку и поставил швабру к стене.

— Вы пришли довольно рано, — заметил он, поворачивая к Келзи кресло. — Уже решили, что именно мы сделаем с волосами?

— Что-нибудь классическое и в то же время оригинальное. И так, чтобы прическу можно было легко менять. — Тейт, оказывается, успел принять решение.

Брюс распустил волосы Келзи.

— Давайте начнем с длины.

— Думаю, выше плеч.

— До ушей?

Келзи мысленно содрогнулась, представив себе, как голова ее становится круглой, похожей на недозрелый помидор. Если Брюс подстрижет ее таким образом, с мечтами о блестящей карьере можно распрощаться.

— Чуть длиннее, — сказал Тейт.

Брюс поднял волосы к макушке Келзи.

— Ее лицо больше подходит для короткой стрижки — это поможет подчеркнуть ее черты.

— Не надо фантазировать, Брюс. На первом плане должны быть волосы, а не черты лица.

— Да, но мне кажется, что та стрижка, которую ты придумал, — слишком скучна.

— Так сделай ее повеселее. Это — твоя профессия.

Брюс отпустил волосы Келзи и зажал их пальцами в нескольких дюймах ниже подбородка.

— Терпеть не могу, когда просят, чтобы прическа легко менялась, — сказал он. — Всякий раз, когда ты произносишь эти слова, я чувствую себя так, словно мне нужны не ножницы, а волшебная палочка. — Брюс закатил глаза, однако вид у него был вполне довольный — комплимент Тейта достиг своей цели. — Ну хорошо. В таком случае я обрежу пока до плеч. Сделать покороче мы успеем всегда.

Келзи едва сдержала вздох облегчения. Мысль о том, что Брюс покончит одним движением ножниц со всеми ее мечтами, казалась невыносимой. А ведь он даже не подозревает, как много она поставила на карту.

Келзи немного смущало присутствие Тейта. Прислонившись к туалетному столику, он следил, словно ястреб, подстерегающий добычу, за каждым движением Брюса. Пока Брюс мыл ей голову, Келзи прикрыла глаза и постаралась немного расслабиться под действием теплой воды и ловких рук мастера. Когда Брюс вытер ей голову и отвернулся в поисках ножниц, взгляд Келзи снова упал на Тейта.

Сейчас на лице его не было обычного критического выражения. Тейт скользнул взглядом по лицу Келзи, и глаза их встретились. Келзи тут же почувствовала себя слабой и беззащитной. И куда только девалась ее уверенность в себе? Неужели она кажется ему некрасивой и неловкой! И еще Келзи вдруг поняла, что ей очень важно мнение Тейта — важно, чтобы он видел в ней женщину, а не только средство для продвижения его продукции на рынок.

— Готовы? — спросил Тейт, когда Брюс стал поднимать кресло, устанавливая оптимальную высоту.

«К чему?» — чуть не спросила Келзи, чувствуя, как все дрожит у нее внутри.

Опустив глаза, она увидела, что полы пиджака Тейта забрызганы пеной от шампуня, которым ей только что мыли голову, и удивилась, что он не отошел на безопасное расстояние, но, взглянув на его сосредоточенное лицо, поняла, что все происходящее было для него слишком важным.

— Я готова, — сказала наконец Келзи, сжимая подлокотники кресла. — Но вы уж постарайтесь, чтобы все прошло хорошо.

Тейт подбодрил ее улыбкой, а Брюс пренебрежительно фыркнул.

Келзи ожидала, что Брюс справится со стрижкой очень быстро, но он все время останавливался и критически осматривал свою работу. Волосы Келзи высохли раньше, чем Брюс успел закончить стрижку, тогда он побрызгал их из пульверизатора, не думая извиниться за то, что капли попадали ей на лицо.

Схватив полотенце, Тейт промокнул ей лицо. Для человека, который вчера пытался запугать ее предстоящими трудностями, он что-то слишком уж старался, чтобы Келзи не испытывала неудобств. Значит, у этого безукоризненного джентльмена все-таки есть сердце.

— Спасибо, — сказала Келзи, удивленно подняв брови.

— Не двигайтесь, — приказал Брюс, аккуратно подрезая волосы Келзи сбоку.

Тейт не мог дождаться результатов работы. Стрижка могла сильно изменить внешность Келзи.

— Давайте высушим волосы и посмотрим, что получилось, — нетерпеливо предложил Тейт.

— Мне не совсем нравится челка. Придется подкрутить концы щипцами.

— Хорошо.

Брюс с недовольным видом взял в руки фен и запустил пальцы в волосы Келзи. Ее немного удивило, что он ни разу не воспользовался расческой — вместо этого Брюс массировал пальцами кожу головы у корней волос, словно желая подчинить каждый волосок своей власти. Он тянул волосы вверх, затем отпускал, заворачивал и разглаживал, придавая им красоту и блеск.

Однако он ответил отказом на просьбу Келзи дать ей взглянуть в зеркало. Брюс повернул ее лицом к Тейту, демонстрируя, словно товар.

— Ну как? — спросил он.

Лицо Тейта было суровым, глаза оставались непроницаемыми, а рот — плотно сжатым, так что губы представляли собой прямую линию, скептически опускающуюся на концах вниз. Он словно никак не мог решить, что хочет сделать — похвалить стрижку или разругать ее в пух и прах. Только сейчас Келзи обратила внимание, что у Тейта немного искривлен нос, и это слегка портило впечатление от его классически правильных черт лица.

— Потрясающе!

Келзи чуть не вздрогнула, когда Тейт вынес наконец свой приговор. Нетрудно было догадаться, что он нечасто употребляет такие слова. Наконец Келзи взглянула на себя в зеркало. Стрижка оказалась совсем не такой, как она думала. Ничего оригинального — просто волосы выглядели так, словно их только что растрепало ветром, или, скорее, немного напоминали снегопад при лунном свете, когда крупные снежинки ложатся рядом и блестят, не желая растаять сразу.

— Вот это да! Это то, что надо, — Тейт с благоговением коснулся прядки на виске Келзи. — Это именно то, что я хотел увидеть. Черт побери! Вас можно уже сейчас поместить на обложку журнала.

Келзи была на верху блаженства. Однако она с грустью сознавала, что похвала Тейта относилась, по сути дела, не к ней, а к тому, кто воплотил его мечты.

Келзи держала в руках кусок прозрачной голубой материи. Она отказывалась верить своим глазам и ушам.

— Вы шутите! — еле выдавила из себя девушка. — Мы купили вчера разной одежды на несколько тысяч долларов, а вы хотите, чтобы я надела вот это?

— Не спорьте. На это нет времени. Наш фотограф берет тысячу долларов в день.

Келзи подняла к глазам краешек материи.

— И он не мог придумать ничего более остроумного?

— Он считает, что одежда является лишним препятствием.

— Что ж, — сказала Келзи, запахивая плотнее полы халата. — Мы с ним никогда не поймем друг друга. Мне снимать все?

— Нет, — Тейт кашлянул. — Можете остаться в трусиках.