Диана Тэлкотт - Дороже всех наград

— А когда я смогу получить урок серфинга, обещанный мне в самолете?

Марстон покрутил головой, словно собака, стряхивающая воду, и лучезарно улыбнулся Келзи.

— А ты готова?

— Конечно.

— Но что скажет на это Тейт? Он ведь, наверное, испугается за твои волосы и прочтет мне целую лекцию о безответственном поведении.

Сердце Келзи больно заныло, как только она услышала имя Тейта. Но тем упрямее она стала настаивать на своем. Закатив глаза, Келзи раздраженно произнесла:

— Как будто это действительно имеет какое-то значение. Для последней съемки мои волосы даже не причесывали. Ну давай же. К тому же Кобб сказал, что мы не будем сегодня снимать до ленча.

— Ты просто не оставляешь мне другого выхода, Келзи. — Марстон подмигнул ей. — Обещаешь, что постараешься не обгореть? Уж в этом-то случае Тейт наверняка снимет с меня скальп.

Келзи протянула ему руки, предлагая осмотреть кожу. Лосьон для загара покрывал ее тело тонкой пленкой.

— Видишь. Он не смывается даже морской водой.

— Что ж, придется согласиться, — сказал Марстон с видом человека, которого обвели вокруг пальца. Он наступил на один конец серфа, а другой подхватил рукой.

— Вперед, малышка, мы заставим их всех пожалеть, что они не на нашем месте.

День был словно специально создан для занятий водными видами спорта. Было, как всегда, солнечно, но не очень жарко. Они отплыли футов на пятьдесят от берега, Марстон что-то объяснял Келзи про приливы и течения, но она почти ничего не понимала. Потом он помог Келзи забраться на серф, и она, конечно же, тут же опрокинулась обратно в воду. Но тот короткий момент, когда она стояла на доске, прежде чем потерять равновесие, был поистине незабываемым.

Потом они поплавали немного у берега и стали нырять и резвиться на мелководье. Члены съемочной группы кричали им с берега какие-то непристойности, но Келзи уже привыкла не обижаться на этих людей. Она обдавала Марстона фонтанами брызг, а он набрасывался на нее, грозя потопить.

— Уф, — сказал наконец Марстон, снова отталкивая от берега серф. — Ты слишком хороша для всех этих игр. Лучше заберись еще раз на эту штуку и покажи им всем, какой я хороший учитель.

Келзи поплыла за ним, приободренная похвалой. К своему собственному изумлению, когда они отплыли от берега, она сумела, забравшись на серф, захватить набежавшую волну и, по знаку Марстона, встала на ноги, испытывая при этом примерно те же ощущения, что и накануне, когда шла по вестибюлю отеля под парами голубого коктейля.

Но она сделала, сделала это! У нее получилось!

Под аплодисменты собравшихся на берегу Келзи проплыла параллельно берегу примерно двадцать пять футов. Когда доска опрокинулась, она упала спиной в воду, словно кто-то потянул ее сзади за купальник, и тут же вынырнула, по-прежнему смеясь от удовольствия.

Тейт был единственным человеком на берегу, которого не забавляло происходящее. Он что-то сказал Коббу, и тот сделал Келзи и Марстону знак вылезать.

Выходя из воды, оба выглядели как нашкодившие школьники. Съемочная группа успела разойтись, Кобб обсуждал что-то со звукооператором.

— Мне кажется, Келзи, — начал Тейт, глядя куда-то поверх ее головы. — Ты должна бы понимать, что соленая вода может повредить твоим волосам.

— Но я ведь пробыла в океане совсем недолго.

— А Джина волнуется, что ты испортишь ногти. У нас нет времени приклеивать их заново перед крупными планами, если, конечно, мы хотим захватить время до захода солнца.

— Я… — Келзи с виноватым видом посмотрела на свои руки. — Я совсем забыла об этом.

— Это я виноват, Тейт, — пришел ей на выручку Марстон. — Но сегодня такой замечательный день. А я давно обещал поучить Келзи серфингу. Извини.

— Не надо извиняться. Если хотите, можете проводить время как угодно после того, как мы отснимем еще два ролика. Хорошо? — Он очень странно посмотрел на Келзи, и девушка сразу поняла, что гнев его вызван не только беспокойством о ее волосах и ногтях. Его фраза о том, что не надо извиняться, напомнила ей вчерашний разговор с Тейтом. Келзи поняла, что Тейт изо всех сил старается придерживаться тех правил, которые они установили для себя вчера.

— После третьего ролика мы так или иначе сделаем перерыв, так что у вас будет время на развлечения. — Тейт вымученно улыбнулся Марстону.

Следующие два ролика сняли удивительно легко. Келзи сама не могла понять, как это она так быстро привыкла к новой работе и научилась точно выполнять требования режиссера. Она улыбалась Марстону так, будто он действительно очень ей нравился, заставлял ее сердце учащенно биться, а мысли путаться. Или ей это только казалось? Так или иначе, Кобб уверял ее, что на пленке все выглядит очень убедительно.

От съемок второго ролика Келзи была в полном восторге. Она почти забыла о том, что ее снимает камера. Кобб и Тейт очень боялись, что она все-таки обгорит, так как по сценарию действие ролика происходило на волейбольной площадке в самое жаркое время дня. В дни съемок ее тщательно натирали специальным защитным лосьоном. Наносить его надо было очень аккуратно, чтобы не было видно следов. Тейт запретил применять масло, так как не хотел, чтобы концы волос Келзи, касаясь плеч, быстро стали сальными.

Каждый день, прежде чем снимать, они не меньше часа играли в волейбол, чтобы войти в роль. Марстон хорошо умел создавать настроение, что бы для этого ни требовалось. Он прекрасно отбивал мяч, подавал пасы, постоянно отпуская шутки.

Третий ролик показался Келзи немного скучным по сравнению со вторым, в котором Марстон ловил пропущенный девушкой мяч, посылая ей полные страсти взгляды.

По сценарию третьего ролика она должна была лежать на животе на пляжном полотенце и шарить рукой в сумочке в поисках лосьона для загара. Весь фокус состоял в том, что из сумочки должен был как бы случайно выпасть флакончик шампуня «Только для рыжих». Они переснимали несколько раз, пока флакончик не оказался именно в том месте, куда должен был приземлиться по замыслу Кобба. И когда это наконец произошло, Марстон, который должен был поднять флакончик и начать разглядывать этикетку, вдруг нечаянно уронил его. Все застонали при мысли, что придется переснимать снова. Однако следующий дубль оказался, ко всеобщему облегчению, удачным.

Перед съемками ассистенты гримера терли руки Келзи специальной пастой, чтобы скрыть легкий загар, которым, несмотря на все ухищрения, покрылась ее кожа, иначе ее реплика: «Я так медленно загораю, не мог бы ты натереть мне спину» — звучала бы несколько неестественно. Келзи было очень трудно сниматься в этой сцене, потому что всякий раз, когда она переворачивалась на спину, чтобы произнести нужные слова, ей казалось, что Тейт, склонившись к плечу оператора, следит за каждым ее движением. Он держал в руках блокнот и выглядел таким же озабоченным, как Кобб. Понимая, что Тейт мешает ей, Кобб попросил его встать так, чтобы Келзи не могла его видеть.