Элизабет Уолкер - Странный каприз

Однако когда в том же районе появился еще один дом на продажу, Крейг, не раздумывая, ухватился за него обеими руками. Но получить дом оказалось не так просто. Весть о том, что Говарды продали свое фамильное гнездо за хорошие деньги, разнеслась по округе с быстротой молнии, и фермеров обуяла жадность. Дом, который показали Крейгу, был раза в два меньше, требовал капитального ремонта и не имел ни капли обаяния. Однако хозяева просили за него столько же, сколько и Говарды.

Целую неделю Крейг терпеливо убеждал их, что цена слишком завышена. Фермеры были непоколебимы. Только после того, как он привел им убедительную статистику, хозяева согласились снизить цену до приемлемого уровня. Крейг едва не пошел на попятную — настолько ему все это надоело. Но природное упрямство заставило его довести покупку до конца.

Хотел ли он вознаградить себя за потерю дома Говардов или подсознательно стремился доказать Присцилле, что тоже чего-то стоит, — так или иначе, в один холодный, мало подходящий для ремонта ноябрьский день мистер Пинкни стал владельцем обшарпанного деревенского дома в полумиле от будущей гостиницы. Едва подписав бумаги, он начал сожалеть о своем упрямстве. Но делать было нечего, и Крейг решил засучить рукава и извлечь наибольшую выгоду из того, что послала ему судьба.

В деревне новости разносятся быстро, и уже через несколько дней Присцилла знала, что какой-то чокнутый тип по фамилии Пинкни отдал кучу денег за полусгнивший сарай недалеко от гостиницы.

Присцилла специально проехала мимо нового приобретения Крейга и убедилась, что общественный вердикт справедлив. Посреди голого участка стоял, хлопая полуоторванными ставнями, невзрачный, почерневший от непогоды деревянный домик. Рядом с ним не было ни амбара, ни коровника, как в доме Говардов. Присцилла не могла понять, что нашел Крейг в этой хибаре. Хотя расстались они и не по-дружески, она уважала в Крейге талантливого бизнесмена.

Однако пора было начинать работы в гостинице. По объявлению в газете Присцилла нашла строительного подрядчика по имени Кен Клаузен. Он достаточно долго сидел без заказов, поэтому запросил цену, на которую Присцилла не могла даже надеяться, и привел с собой целую бригаду плотников, электриков, кровельщиков и маляров. Сперва Присцилла опасалась, что Кен по дружбе предложил работу людям, мало смыслящим в строительстве, но вскоре поняла, как несправедливы ее подозрения. Кен был требователен и к себе, и к подчиненным. От его внимания не ускользала ни одна мелочь. И еще — он восхищался нарядами Присциллы.

Раз в несколько дней Присцилла приезжала на свой «объект» взглянуть, как идет работа. Однажды утром, когда бригада трудилась на кухне, Кен заметил ее в окно: поставив «Вольво» у крыльца, она шла по дорожке в новом спортивном костюме, сияющем оранжевыми полосами, и под ногами ее шуршали опавшие листья. Кен, высунувшись из окна, помахал ей рукой — и вдруг заметил, что с шоссе на подъездную дорожку выруливает второй автомобиль. Он остановился в добрых тридцати метрах от крыльца, где стояли в беспорядке потертые машины и мотоциклы рабочих. Присцилла обернулась — и на лице ее отразилась такая досада, что Кен немедленно выскочил на улицу.

— Что-то случилось? — спросил он, глядя, как из потрепанного «Фольксвагена» выбирается столь же потрепанный мужчина. Дверь «Фольксвагена» не закрывалась: несколько раз хлопнув ею, мужчина оставил свои попытки, пожал плечами и направился к дому.

— Ага, — пробормотала Присцилла, снимая шапку и нервно откидывая волосы со лба. — Это мой бывший муж. Какого черта, интересно, его понесло в Массачусетс?

— Хотите, я его отсюда выставлю?

Присцилла удивленно обернулась к подрядчику.

— А как?

Кен ухмыльнулся.

— Да нет, мисс Ларсон, никакого рукоприкладства. Просто объясню, чтобы катился куда подальше.

— Не надо, — коротко ответила Присцилла и, повернувшись к мужу, вгляделась в него прищуренными глазами.

Действительно, это был Перси, и за два последних года он совсем не изменился. Все те же жидкие нечесаные волосы до плеч, та же цветастая рубаха и, несмотря на холод и слякоть, те же теннисные тапочки.

Подойдя ближе, Перси помахал рукой.

— Привет, Присси! Я приехал!

«Он что, ждет, что я запрыгаю от радости?» — в раздражении думала Присцилла. И опять «Присси»! Сколько раз она повторяла ему, что ненавидит эту собачью кличку! «Но должен же я тебя как-нибудь ласково называть!» — отвечал он как ни в чем не бывало.

— Ты приехал из Калифорнии в Массачусетс только для того, чтобы меня повидать? — спросила она. — Почему ты не дал мне знать заранее?

— Ты не ответила на мое последнее письмо. Я о тебе беспокоился.

— Не выдумывай, Перси! Ты прекрасно знаешь, что я могу сама о себе позаботиться!

Не в силах отрицать очевидную истину, Перси кивнул в сторону Кена:

— А это кто?

Присциллу охватило искушение сказать, что Кен ее любовник, но, покосившись на подрядчика, она решила, что на ее возлюбленного он не тянет.

— Это Кен Клаузен, он ремонтирует мой новый дом. Познакомьтесь, Кен, это Перси Даттон.

Мужчины неохотно пожали друг другу руки. Кен выбежал из дому без куртки и уже начал мерзнуть: убедившись, что его помощь Присцилле не нужна, он вернулся к работе. Перси проводил его подозрительным взглядом.

— Физиономия у него не из тех, что внушают доверие. Вечно ты, Присси, нанимаешь на работу кого попало! А все оттого, что слишком веришь людям!

Это обвинение относилось скорее к самому Перси, и Присцилла не стала даже отвечать.

— Перси, зачем ты приехал?

— А что мне делать в Сан-Франциско? Работы нет, денег тоже. — Он отбросил волосы со лба и пожал узкими плечами. — Мне хотелось тебя увидеть. Присс, я скучал по тебе.

Присцилла вздохнула.

— Перси, у меня теперь своя жизнь, а у тебя — своя. Я больше не могу тебя содержать. Покупка дома и ремонт требуют больших затрат. Я экономлю каждый цент. Все, что у меня есть, вложено в этот дом.

— Я не прошу, чтобы ты меня содержала! — запротестовал Перси. — Здесь много работы, я могу тебе помочь.

— Ты что, смеешься? Во-первых, ты ничего не понимаешь в строительстве. Во-вторых, предположим, ты останешься здесь и начнешь работать, а кормить-то тебя кто будет?

Присцилла уже набрала воздуху в грудь, чтобы объяснить Перси, какое именно место он занимает в ее сердце и жизни, как вдруг к крыльцу подъехал еще один автомобиль. Этот голубой «Ауди» был незнаком Присцилле; зато хорошо знаком его водитель, который вышел из машины и, стягивая на ходу перчатки, направился к дому.

— О Боже!

— В чем дело? Это еще кто? — воинственно поинтересовался Перси, готовый, как совсем недавно Кен, защищать ее от непрошеного гостя.