Элизабет Уолкер - Странный каприз

— Присцилла!

В дверях появилась обнаженная Присцилла и вопросительно взглянула на него.

— Ради Бога, сгони эту птицу с моего смокинга и покажи, где можно его почистить! — взмолился Крейг.

— О Боже мой! Что это с ним? Знаешь, он никогда до сих пор так не делал! Многие считают, что птицу невозможно приучить к чистоте, но у меня с Попкой никаких проблем не было. Попка, иди сюда! — позвала она, но попугай, вместо того, чтобы идти к ней на руку, вспорхнул прочь.

— Чудеса дрессировки, ничего не скажешь, — пробормотал Крейг.

— Это твое появление так на него подействовало. Он не привык, чтобы у меня в спальне ночевали чужие.

— Хм… А давно он у тебя?

Присцилла презрительно фыркнула, явно показывая, что не собирается удовлетворять его неуместное любопытство.

— Давай смокинг, я почищу.

— Только не стирай, пожалуйста. Мне ведь скоро придется его надеть.

— Ты хочешь, чтобы я это сделала прямо сейчас?

Крейг заметил, как взгляд ее метнулся к кровати, а затем вновь остановился на нем.

— Да, мне пора уходить.

— А я собиралась приготовить тебе завтрак. На кухне есть тосты…

Они, обнаженные, стояли друг против друга. Крейга снова охватило желание, но он сурово подавил его. Прежде чем заводить с этой женщиной длительную связь, он должен хорошенько все обдумать.

— Хорошо, поем, только сначала оденусь, — сказал он.

— Пожалуйста, — ответила она и, взяв смокинг, вышла из комнаты.

Под визг хомячка и хлопанье крыльев попугая Крейг натянул рубашку и брюки. Нет, думал он, она определенно сумасшедшая. Как она ухитряется жить в таком бедламе? На взгляд Крейга, и двух котят в гостинице было уже многовато, но все это… Черт возьми, размышлял он мрачно, ведь это и в самом деле указывает на какой-то психический сдвиг. Зачем нормальному человеку — даже одинокому — столько животных? И это ее платье, и экипаж…

После всего, что произошло вчера вечером и сегодня утром, только глупец может думать о продолжении отношений. Да, Крейга тянуло к Присцилле, и теперь, после ночи, проведенной вместе, это влечение разгорелось еще сильнее. Но это ничего не решает. Они — абсолютно разные люди, и, чем больше времени они проведут вместе, тем труднее будет разойтись, когда станет ясно, что у их отношений нет будущего. Так что лучше покончить дело сразу.

Однако… если он исчезнет сейчас, после этой ночи, это будет уж очень походить на донжуанство самого низкого пошиба. На известный стереотип мужского поведения: «использовать и бросить». Крейг никогда не был донжуаном, он слишком уважал себя. Однако, возразил себе Крейг, чем скорее прекратится этот фарс, тем лучше будет для них обоих. Присцилла, возможно, чувствует сейчас то же, что и он. Она поймет его, даже если он не выскажет своих намерений прямо.

Присцилла все не появлялась, и Крейг отправился на кухню. Кухня была пуста: на спинке единственного кресла висел вычищенный смокинг, а на столе стояли кофе, апельсиновый сок и тосты. Крейг немного подождал — Присциллы не было. Он присел за стол, сделал глоток апельсинового сока, затем, ощутив вдруг зверский голод, принялся за тосты. Съел и выпил почти все, что было на столе — Присцилла все не приходила. Крейг надел смокинг и отправился на поиски.

Он нашел ее во второй спальне, обставленной как кабинет. Присцилла в цветастом ярко-алом халате и вчерашних бальных туфельках сидела за столом, погруженная в какие-то вычисления. На коленях у нее покоился серый кот. Крейг покачал головой и остановился в дверях.

— Входи. — Присцилла оторвалась от калькулятора и улыбнулась ему. — Уже уходишь?

Крейг хотел спросить, почему она не стала с ним завтракать, но тут же решил, что чем скорее он уберется отсюда, тем будет лучше.

— Да. Спасибо за тосты… и за все. Может быть, пообедаем вместе в субботу?

— Нет, спасибо. — Она столкнула с колен кота и подняла голову, смело встретив его взгляд. — Знаешь, Крейг, прошедшую ночь я бы не променяла ни на что, но не думаю, что из нас с тобой выйдет хорошая пара. Мы слишком разные, верно? — Не дожидаясь ответа, Присцила продолжала: — Так что лучше нам остаться просто друзьями. Звони мне иногда и рассказывай, как идут дела с твоим домом, а я буду рассказывать тебе о гостинице.

Крейг сам собирался предложить то же самое, однако, услышав эти слова от нее, был поражен.

Присцилла не надела контактных линз; он заметил, что глаза ее покраснели, как будто от слез. На мгновение его охватило неистовое желание сжать ее в объятиях, но он осадил себя и сказал только:

— Хорошо. Думаю, так действительно будет лучше.

— Конечно. — Она улыбнулась, но улыбка тут же стерлась с лица. — И прости меня за… за все, чем я тебя обидела.

— Тебе не за что просить прощения. — Крейг сам с удивлением понял, что говорит искренне. Сердце его больно сжалось, когда он подошел и поцеловал ее в растрепанную макушку. — Береги себя, Присцилла.

— Ты тоже.

Крейг вышел в холл. Чертов попугай увязался за ним и, громко хлопая крыльями, пролетел так низко над головой, что Крейгу пришлось пригнуться. Он осторожно приоткрыл дверь, убедившись, что попугай не собирается лететь за ним, выскользнул наружу и захлопнул ее за собой.

На дворе лежал нетронутый снег, и в хрустально-ясном небе поднималось неяркое зимнее солнце. Все было ясно и мирно вокруг, но в душе Крейга царило смятение.

Услышав, как хлопнула дверь внизу, Присцилла поднялась и пошла в спальню. Губы ее были сжаты в тонкую ниточку. Если бы не коты и не попугай, думала она, это утро прошло бы совсем по-другому… А теперь…

Она так и не решилась сказать ему правду. Сказать, что все различия между ними для нее не важны. Разве это главное? Главное — то, что Крейг добр, надежен и терпелив. И необыкновенно привлекателен — не только сексуально. Он именно тот мужчина, о котором она мечтала. Присцилла. Много лет она надеялась встретить сильного мужчину, равного себе, — мужчину, который примет ее такой, какая она есть, у которого она найдет понимание и поддержку. Крейг мог бы стать таким человеком, если бы захотел. Но, кажется, для него разница в воспитании и вкусах имеет куда большее значение, чем для нее.

Действительно, у нее гораздо меньше поводов для сомнений. Что раздражает ее в Крейге? Что он немного консервативен? Ну и что? Зато он честный, правдивый, порядочный человек, на него можно положиться. Присцилла сама удивлялась тому, с какой легкостью вчера рассказывала ему о своих привычках и фантазиях — и даже сегодня совершенно об этом не жалела. Черт возьми, он вынес ее вчерашнее поведение без единой жалобы. Именно о таком человеке Присцилла и мечтала всю жизнь!

Но он не хочет с ней связываться. Не хочет, чтобы она стала частью его жизни. Возможно, он и не отказался бы спать с ней, когда испытывал желание, а все остальное время старался бы делать вид, что ее не существует. Присцилла заметила в его глазах сомнение и нерешимость.