Джудит Макнот - Душа любви

- Как, по-твоему, он поступит, если мы выпустим журнал без его разрешения?

- Он просил передать тебе, что в таком случае его адвокаты сживут нас со света.

- Как я ненавижу этого человека! - устало пробормотала Кори.

Диана благоразумно не стала подвергать сомнению заявление Кори, но решила поднять еще один вопрос.

- Существует достаточно безболезненный выход из положения, - начала Диана.

- Спенсер сказал, что остановится у себя в Ривер-Оукс, так что завтра вечером…

- Завтра вечером состоится Бал орхидей, поэтому ему придется подписать бумаги днем.

Кори была в бешенстве оттого, что Спенсер контролировал не только ее, но и журнал.

- Я объяснила Спенсу, что мы в числе спонсоров бала и обязательно должны быть на нем. Он сказал, что ты можешь заехать к нему перед балом, в семь часов.

- Я не поеду к нему одна.

- Хорошо, - уступила Диана. - Мы с мамой будем ждать в машине, пока ты переговоришь со Спенсом, и от него отправимся прямо на бал.

Кори не была в доме Спенсера с тех самых пор, как здесь жила его бабушка, и ей казалось странным после стольких лет снова видеть некогда знакомые места.

Кори знала, что Спенсер сдавал особняк внаем, и жильцы сохранили почти всю прислугу и содержали дом в том же идеальном порядке, что и при хозяевах. А так как Спенс остановился в своем доме, Кори сделала вывод, что дом пуст или потому, что Спенс решил его продать, или потому, что люди, которые жили в нем на протяжении многих лет, по какой-то причине выехали.

Подъезд дома был ярко освещен, как всегда, когда в доме ожидали гостей, но, помимо этого, странный мягкий свет пробивался через задернутые занавески на окнах в гостиной.

- Я недолго, - пообещала Кори матери и Диане, выходя из машины, и поднялась по ступенькам крыльца.

Держа в руке папку с документами, она позвонила в дверь, и ее сердце громко забилось, когда в прихожей раздались шаги, и еще сильнее, когда дверь отворилась и на пороге появилась экономка, служившая еще у миссис Бредли.

- Добрый вечер, мисс Фостер, - поздоровалась она, - входите, мистер Аддисон ждет вас в гостиной.

Кори миновала полутемную переднюю и вошла в гостиную. Она собрала все свое мужество перед предстоящей встречей, первой после той ужасной сцены в Ньюпорте.

Спенс стоял посреди освещенной свечами комнаты, непринужденно опершись на крышку рояля и скрестив руки на груди. Он был в смокинге.

Гостиная была украшена, словно к рождественскому празднику.

- Поздравляю тебя с Рождеством, Кори, - негромко сказал Спенсер.

В изумлении и растерянности Кори смотрела на пышные хвойные гирлянды, обвивающие камин, букет омелы на люстре под потолком, огромную елку в углу в красных шарах и мигающих фонариках и, наконец, горку подарков под деревом. Все подарки были упакованы в золотую фольгу, и к каждому была привешена большая белая бирка.

И на всех бирках было крупно написано «Для Кори».

- Когда-то я лишил тебя рождественского бала, а потом и рождественской свадьбы, - очень серьезно сказал Спенсер. - Я хотел бы вернуть их тебе. Если ты мне позволишь…

Спенсер ожидал от Кори самой неожиданной реакции - от хохота до взрыва бешенства, но он никак не предполагал, что Кори отвернется от него, низко опустит голову и расплачется. При первых же всхлипываниях Спенсер понял, что побежден. Он было протянул к ней руки, но опустил их и вдруг услышал ее шепот:

- Мне никогда не надо было ничего, кроме тебя. Он повернул ее к себе и так крепко обнял, что у Кори перехватило дыхание. Ее рука, рука его жены, коснулась его щеки, и дорогой ему голос повторил:

- Мне никогда не надо было ничего, кроме тебя.

Миссис Фостер из машины наблюдала за силуэтом обнимающейся пары в окне гостиной. Ее зять целовал ее дочь, и не похоже было, что он когда-нибудь остановится или выпустит ее из объятий.

- Мне кажется, мы напрасно ждем, - со счастливым вздохом обратилась она к Диане. - Кори никуда не пойдет сегодня вечером.

- Нет, обязательно пойдет, - не согласилась Диана, включая заднюю скорость. - Спенс обманул ее тогда с рождественским балом, и сегодня вечером он собирается искупить свою вину.

- Ты хочешь сказать, что он собирается повести ее на бал? - удивилась миссис Фостер. - Но ведь билеты распроданы несколько месяцев назад.

- Спенс каким-то образом сумел их зарезервировать, и мы все вместе занимаем один столик Нам легко будет его найти: вместо белых орхидей, как у всех, стол украшен букетом остролиста в красных рождественских саночках.

Закутавшись в красный бархатный халат, Кори стояла у окна, откуда открывался широкий вид на озаренные луной, заснеженные холмы Вермонта, где они проводили свое первое настоящее Рождество Спенсер утверждал, что это их второй медовый месяц, тот самый, который был бы у них, исполнись мечта Кори о рождественской свадьбе, и теперь он, как и положено, был самым влюбленным и страстным новобрачным.

Кори вернулась к кровати, на которой спал Спенсер, наклонилась и поцеловала его в лоб. Уже близился рассвет, а они всю ночь до изнеможения занимались любовью, но это было рождественское утро, и Кори почему-то очень хотелось, чтобы Спенс поскорее открыл приготовленный для него подарок. Ведь он почти каждый день дарил ей что-нибудь, и вот теперь она хотела поразить его своим необыкновенным выбором.

Улыбка тронула его губы.

- Почему ты не спишь? - спросил он, не открывая глаз. - Наступило Рождество, и я хочу сделать тебе подарок. Ты не против?

- Совсем нет, - рассмеялся он и притянул ее к себе на грудь.

- Я не имела в виду этот подарок, - заметила Кори, опершись локтями ему на грудь, а он тем временем раздвигал ее халат. - Ты уже недавно получил такой.

- И хочу получить еще один, - настаивал Спенс, и его рука сделала решительную попытку продвинуться дальше.

- Два Рождества и два медовых месяца - не многовато ли для одного года? рассмеялась Кори, в то время как его рот уже последовал за рукой и прижался к ее груди. - Что за привычка требовать, чтобы всего было по паре?

Ответ на этот вопрос появился девять месяцев спустя в журнале «События и люди» в рубрике извещений о рождении:

«Поздравляем Спенсера Аддисона и его жену фотографа Кори Фостер с появлением на свет 25 сентября дочерей-близнецов Молли и Мери. Вот что значат искусство фотографа и двойная выдержка!»

Мужчина, сидящий за столом, смотрел на мальчика с восхищением и завистью.

Подумать только! Всего-навсего двенадцать лет, и такие мозги! «Я не должен выказывать интереса, - подумал мужчина, - надо сохранять спокойствие и хладнокровие. Такой парень просто необходим нам в Принстоне. Хотел бы я, чтобы он сидел за компьютером с утра до ночи…»