Сандра Мэй - Секрет моей любви

Через некоторое время Саманта решила выглянуть и узнать, что творится у бассейна. Рауль стоял над Лусией и строго говорил:

— Лусия, так вести себя нельзя!

Мерседес фыркнула в ответ:

— Она расстроилась, потому что ты забыл, что Кончита идет с нами к Марии на день рождения. Нам пришлось потратить время, чтобы зайти сюда, и теперь она пропустила выступление клоунов…

— Я говорил, что Кончита не пойдет. Ей это ни к чему, к тому же здесь ее мать…

В этот момент Кончита глубоко вздохнула и открыла сонные глазки. На несколько секунд Саманта превратилась в ледяную статую, но девочка вновь заснула, и Саманта продолжила наблюдение.

— Но ты обещал! Обещания нужно выполнять.

— Это было неделю назад, Саманта еще не появилась…

— Ты сказал, что она…

На этот раз Кончита окончательно проснулась и немедленно заревела в голос. Саманта пыталась успокоить ее, однако девочка не желала ее слушать. Рауль возник в дверях и подхватил малышку на руки.

— Она ничего не слышала, Рауль, она просто проснулась и заплакала.

— Ничего страшного, Саманта, она просто испугалась спросонья, увидев рядом с собой незнакомого человека.

Вот так. Испугалась собственной матери. У Саманты ослабели ноги. Ей очень хотелось расплакаться еще громче, чем Кончита.

Рауль ворковал с всхлипывающей и пыхтящей Кончитой, ловил губами ее слезы. А затем сделал вид, что собирается откусить ей носик и ушки. Слезы были немедленно забыты, всхлипывания уступили место радостному хихиканью.

Так просто! Если бы и она могла проделать все это. Но она нелюбима, она чужая! Я потеряла свое дитя, в тоске думала несчастная женщина. За что караешь, Господи…

Сможет ли она вернуть любовь Кончиты?

На пороге дома появилась Мерседес с крайне недовольным видом.

— День рождения, Рауль, мы должны идти…

— Я спрошу у нее.

Глаза Саманты полыхнули опасным огнем. Она не отпустит свою дочь с этой ненормальной бабой и ее кошмарной доченькой!

— Рауль! На два слова!

Он понял, что она хотела сказать.

— Не волнуйся, за рулем будет Химена, она и приглядит за Кончитой.

— Но…

— Доверься мне. Неужели я отпущу ее, куда не следует?

— Это ее не касается!

В голосе Мерседес звучала ярость. Говорила она по-английски — тоже, судя по всему, намеренно.

Рауль слегка — лишь самую малость — повысил голос.

— Она мать Кончиты! И имеет полное право знать, куда отправляется ее дочь.

— Да неужели! Эта женщина убила твоего брата, или ты забыл?!

Саманта похолодела, понимая, что Кончита все слышит. Рауль стремительно подошел к Мерседес и прошипел:

— Ни слова больше, или я дам волю собственной ярости! Сейчас я одену Кончиту, а ты подождешь ее в машине. Если она согласится ехать, то будет готова через пару минут. На этот раз ты далеко зашла, Мерседес. Слишком далеко! Когда приедешь, поговорим.

Саманта, обессилев, рухнула в кресло и уставилась пустым взглядом в стену. Он считает ее виновной в смерти брата и никогда не сможет простить, это же ясно, как ясно и то, что у нее нет и никогда не будет доказательств собственной невиновности. Ей хотелось кричать от бессилия. Он просто вежлив — как с Хименой, например.

— Рауль, я не хочу, чтобы она ехала!

— Зато я хочу. Мне надо поговорить с тобой, и как можно скорее.

— Но ты говорил, я смогу побыть с Кончитой…

— Да, но это было до этой сцены…

— Сцены? Больше похоже на Армагеддон!

— Ты преувеличиваешь, Саманта!

— Нет, если говорить о Кончите!

— Я должен уточнить кое-что. Праздник устраивают для детишек. Химена присмотрит за Кончитой. Что до Мерседес, то она кричит только на меня, на Кончиту — никогда.

— А Лусия?

— Лусию никто не интересует, кроме нее самой.

Она была потрясена таким отношением Рауля к собственной дочери.

— Рауль! Я не понимаю…

— Дай мне время, я все тебе объясню.

И он ушел с Кончитой, ласково шепча ей что-то, а затем привел ее, одетую в нарядное голубое платьице, и в его нежном взгляде явно сквозила гордость за девочку. Его девочку. Ее дочь.

Они вместе махали ей вслед и улыбались, но едва она скрылась из виду, с лица Рауля сбежала улыбка. Он вошел на веранду, тяжело опустился на софу и бросил мрачный взгляд на разгромленный бассейн, видневшийся сквозь открытую дверь. Саманта осторожно присела рядом, тронула его плечо рукой.

— Рауль, прошу тебя, не волнуйся. Я уверена, Кончита не слышала ничего, что ей не стоило бы слышать. Она заплакала… из-за меня.

— Но она могла слышать. Что ж, теперь ты уже не будешь считать это место раем. И знаешь, ты права.

Он поднял на нее глаза, в них были такие боль и усталость, что она, повинуясь исключительно инстинкту, взяла его голову обеими руками и прижала к своей груди. Ей было его жаль.

Пережитая сцена была отвратительна, и любой суд признает это. Однако теперь эта мысль не принесла радости. Она тихо гладила его темные спутанные волосы.

— Я не понимаю, если вы с Мерседес так ненавидите друг друга, то почему живете вместе? Вы же разведены, зачем превращать жизнь друг друга в ад?

Ответом был только горький и прерывистый вздох.

— Рауль, расскажи мне, я… я хочу помочь, если смогу!

Его рука судорожно вцепилась в ее плечо.

— Обними меня. Это действительно поможет.

Она так и сделала. Несколько минут они молчали, затем ей в голову пришла настолько шокирующая мысль, что она не выдержала.

— Когда ты навещал меня в тюрьме, за Кончитой приглядывала Мерседес?

— Химена. Но если бы я тогда признался в этом, ты закатила бы скандал. Ладно, пойдем уберем бассейн и выпьем по чашке чая. Я тебе все расскажу.

Они в полном молчании вытаскивали вещи из бассейна и раскладывали их на солнышке, затем вернулись в дом. Она с некоторой тревогой наблюдала, как он поднимается наверх, тяжело переставляя ноги, словно спит на ходу. Затем Саманта быстро вернулась в свою спальню, приняла душ и переоделась в футболку и легкую юбку, расчесала на скорую руку волосы и вышла в холл.

Он тоже переоделся, но настроение не улучшилось. Саманта быстро заварила чай и поставила чашки на столик перед софой.

— Садись. И рассказывай.

Он даже не удивился тому, что они сидят, как и прежде, тесно прижавшись друг к другу, и его рука лежит у нее на талии, а она склонила свою головку ему на плечо.

— Это началось давно. Ты ведь не дала мне шанса объясниться с тобой в день моей помолвки.

Дальше произошло нечто удивительное. Рауль нежно поцеловал ее в висок, а когда она, почти не дыша, вскинула на него изумленные глаза, мягко улыбнулся ей в ответ.

— Я ведь любил тебя, Сэмми. Очень любил.

— Тогда почему ты разбил мне сердце… и жизнь?

— Так было нужно.

— Рауль…

Его губы нежно, но властно прижались к ее губам. Это был задумчивый и тихий поцелуй, и она замерла, чувствуя, какое блаженство охватывает ее.