Лора Патрик - В стране любви

— Вот так-то лучше! — Голос его дрожал, в нем звучал триумф и какой-то невеселый смех. — Гораздо лучше. Но есть и еще кое-что…

— Еще! — пробормотал Рейчел, не веря своим ушам. Еще? Неужели возможно существование каких-то иных ощущений, дающих еще большее наслаждение? Это просто невероятно. Но Гейбриел доказал ей, что это не так.

Если раньше он был воплощением страстности и нетерпения, то теперь — сама выдержанность и нежность. Каждое движение его было завершенным и тщательно продуманным, имеющим целью доставить ей еще больше наслаждения.

Гейбриел целовал, ласкал языком, поддразнивающе покусывал ее кожу. Рейчел не оставалось ничего, кроме как позволить горячим волнам подталкивать ее все ближе и ближе к источнику этого жара, которого она так хотела достигнуть.

Как будто угадав ее желание, Гейбриел напрягся, его движения стали мощнее и ритмичнее, ласки настойчивее. И настал момент, когда во всем мире не осталось для Рейчел ничего, кроме ослепительного водоворота ощущений, заставивших содрогаться ее тело в каком-то ином измерении.

Острое, пронизывающее ощущение экстаза поднимало Рейчел все выше и выше, туда, где ей казалась, что она вот-вот должна умереть, и ее тело просто рассыплется, разлетится на крохотные осколки, испускающие пульсирующее сияние.

Но каким-то образом ей все-таки удалось остаться невредимой. И медленно, очень медленно Рейчел опустилась обратно на грешную землю, обнаружив себя в надежных объятиях Гейбриела и по-прежнему интимно воссоединенной с ним. Дыхание их было неровным, сердца билось в унисон в отчаянном, первобытном ритме удовлетворенной страсти.

— Вот это… — начал он низким от утоленной страсти голосом. — Вот это и было тем, за чем ты сюда пришла, не так ли?..

— Рейчел, с тобой все в порядке?

Раздавшийся где-то позади нее тихий голос произвел на Рейчел впечатление раската грома. Коротко вскрикнув, она повернулась и увидела темную, атлетически фигуру человека, незаметно вошедшего в комнату, в то время как ее мысли были полностью заняты воспоминаниями.

— Извини, я не хотел пугать тебя. — Схватив ее за руки, Гейбриел, помог ей удержаться на ногах. — Что-нибудь случилось?

Именно этот голос Рейчел только что слышала в своих воспоминаниях. Только там он был низким от страсти и полученного удовлетворения, а теперь звучал сдержанно и спокойно, хотя и не без некоторой толики тревоги.

— Я…

— Ты так долго искала обещанные работы, что я забеспокоился и подумал, может быть, тебе стало плохо, день сегодня был тяжелый…

— Со мной все в порядке.

Рейчел тряхнула головой, пытаясь отогнать от себя остатки воспоминаний и, освободившись из рук Гейбриела, бросила на него взгляд сверкающих серых глаз.

— Я прекрасно себя чувствую. — Если бы только голос ее не звучал так пронзительно. — А ты не имел права подниматься сюда…

Гейбриел нахмурился, и у нее по коже пробежали мурашки.

— Это еще почему? — резко спросил он. — Мой отец умер меньше недели назад, и только сегодня мы похоронили его, а мне оказывается уже нельзя ходить по дому, где я когда-то родился. Это моя комната!

— Я знаю…

Рейчел понимала его и чувствовала свою вину, но в то же время знала, что не хочет его присутствия в этой комнате, где до сих пор еще витали призраки прошлого.

— Но теперь она стала моей.

Он кинул на нее столь яростный взгляд, словно собирался испепелить ее.

— В этом-то вся проблема, не так ли, дорогая Рейчел? — Язвительная интонация в его голосе резанула, словно ножом. — Теперь, когда ты и твоя мамочка заполучили этот дом…

— Нет! Не надо! — Неужели он действительно так думает? — Гейб, пожалуйста, ты не должен так говорить! Этот дом принадлежит тебе в гораздо большей степени, чем мне, и так будет всегда!

— Мы оба знаем, что это уже не так… — И тут взгляд его впервые скользнул по комнате. — Да, ты действительно постаралась на совесть.

Прозвучавший в его фразе подтекст заставил Рейчел поморщиться. Она знала, что он сейчас видит, но не имела никакого понятия о том, как интерпретирует увиденное.

Когда ей предложили занять мансарду, Рейчел отказалась наотрез. Воспоминания, которые навевали на нее эти комнаты, были слишком сильны, слишком болезненны для того, чтобы обосновываться в них, не говоря уже о перспективе спать в бывшем «холостяцком гнездышке» Гейбриела.

Но Грег упорствовал и отказывался выслушивать какие-либо возражения. В итоге больше чем через год отчим настоял на своем и распорядился переоборудовать мансарду, чтобы преподнести ей подарок на день рождения. Однако Рейчел поставила непременное условие — перепланировать помещения. Так ей будет проще избавиться от призраков прошлого.

— Почему ты решила поменять комнаты?

— В этой больше света. — Нервным жестом Рейчел указала на большое, занимающее почти всю стену, окно, проделанное уже после отъезда Гейбриела. — Когда я работаю над своими изделиями, мне нужен свет.

Объяснение выглядело вполне правдоподобно. Да оно и было почти правдой? Почти, но не всей, подумала она, нервно переступая с ноги на ногу.

— Весьма разумно.

Если Гейбриел и догадался об истинных причинах ее решения, он ничем не показал этого. Голос его звучал столь же спокойно и непринужденно, как будто она была для него незнакомкой, чей дом он посетил в первый раз в жизни.

— Я… я тоже так думаю.

Эта запинка в середине фразы заставила Гейбриела бросить на нее пристальный взгляд.

— Успокойся, Рейчел, — сказал он, явно неправильно поняв причины ее нервозности. — Я же сказал тебе… набрасываться на тебя я не собираюсь.

— Я прекрасно знаю это! — вспыхнула она. — Ты этого не сделаешь, потому что я не позволю тебе даже приблизиться ко мне! Все кончено… давно и бесповоротно. Именно поэтому я и хочу, чтобы ты ушел. Из моей комнаты… и из моей жизни.

Рейчел не была уверена, какой реакции можно было от него ожидать. Но если бы ей пришло в голову, что он воспримет ее слова буквально и действительно уйдет, то она скорее откусила бы себе язык, чем сказала бы нечто подобное. Однако Гейбриел лишь скептически улыбнулся:

— Если бы я мог в это поверить, то чувствовал бы себя гораздо спокойнее.

— Так верь! — бросила Рейчел, стараясь ничем не показывать охватившего ее беспокойства. — Она не знала, чего боится больше: неверия Гейбриела в то, что она больше не питает к нему никаких чувств, или мысли о том, что именно этого ему и надо. — В моем сердце не осталось места для тебя.

Смена выражений на его лице поразила и обеспокоила ее.

— О, Рейчел… — очень осторожно начал он.

Но с нее было достаточно. Это переплетение прошлого и настоящего вдруг стало ей ненавистно.

— Нет! Не хочу ничего слышать! Не хочу слышать того, что ты собираешься сейчас сказать. Мне нужно только, чтобы ты ушел… — И, упершись ладонями в его грудь, Рейчел отчаянно, что есть сил, толкнула его. — Давай! Иди вон… вон!