Марта Шилдз - Мой дом там, где любимый

Дверца кабины приоткрылась, и глухой, хриплый голос пробормотал:

— Я сам выйду.

Как только дверца распахнулась, Трэвис вывалился наружу, здоровой рукой ища в воздухе опору. Хэнк подхватил его прежде, чем он рухнул лицом в грязь.

Трэвис выругался и оттолкнул брата.

— Я сказал, сам. — Спотыкаясь, он сделал несколько шагов, прищурился и окинул взглядом дом.

У Алекс перехватило дыхание. Как он был непохож на того Трэвиса, с которым она познакомилась пару недель назад. Его угловатое привлекательное лицо опухло, вся левая сторона слилась в один огромный синяк, левая рука в гипсе.

— Он с трудом говорит, — прошептала Алекс на ухо Клэр.

— Это от лекарства.

Клэр захлопнула дверцу грузовика, когда Трэвис захромал по дорожке. Хэнк следовал за ним.

— Слава Богу, он проспал почти всю дорогу.

Бросившись вперед, Алекс подхватила Трэвиса под руку. Он попытался вырваться, но она крепко держала его за пояс.

— Куда направляешься, ковбой?

Он повернул голову к ней, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Алекс?

— Алекс, Алекс. Куда мы идем?

Трэвис уперся взглядом в сетчатую дверь.

— Я иду к себе домой . В дом, который построил мой прадед почти сто лет назад. — Он приветственно помахал дому здоровой рукой. — В дом, который он передал своему сыну, тот своему сыну, а тот своему сыну…

— Я знаю историю. Но мы не попадем туда, если не будем шагать. Осталось еще три ступеньки. Вот так. Хорошо. Еще одна.

Хэнк следовал за ними по лестнице, не проронив ни слова. Похоже, Трэвису было невыносимо его присутствие. Добравшись до спальни, Трэвис разразился потоком бессвязных воспоминаний о комнате, в которую они попали.

Трэвис рухнул на кровать. Еще несколько минут он боролся со сном, потом его черты смягчились, и он наконец заснул.

Алекс наклонилась и сняла с него шляпу.

— Прости за все это, — начал Хэнк.

Алекс сделала знак молчать.

— Он пытался оскорбить тебя, а не меня.

Хэнк снял свою шляпу и провел негнущимися пальцами по волосам.

— Ничего не понимаю. Последний раз мы виделись на родео и расстались хорошо. Но сейчас он орал каждый раз, когда я входил в больничную палату. Будто это я сломал ему ребра.

Хэнк привлек ее к себе, страстно поцеловал и повел ее к двери.

— Я слышал, ты что-то говорила Клэр насчет супа на плите. Налей мне тарелочку, пока я раздеваю Трэвиса. Он спит, и это займет немного времени.

— Только не задерживайся.

— Не буду, — и поцеловал ее еще раз.

Через полчаса Алекс поднялась по лестнице, чтобы посмотреть, куда запропастился Хэнк. Он лежал поперек кровати, так и не сняв сапог. Покачав головой, она стянула сапоги и накрыла его одеялом.

Поцеловав щеку, шершавую от четырехдневной щетины, она прошептала:

— Сладких снов, ковбой.

Алекс захлопнула дверцу холодильника и услышала скрип ступеней.

— Трэвис?

Бросив две большие упаковки говяжьих отбивных в раковину, она выглянула в холл.

— Где Хэнк? — зарычал он, прежде чем она успела открыть рот.

— Тебе нельзя вставать. Ты можешь упасть с лестницы. Иди…

— Мне надоело, что со мной обращаются как с ребенком, — взревел он.

Его настроение явно не улучшилось с тех пор, как она отнесла ему завтрак.

— Я не обращаюсь с тобой как с ребенком, — проговорила она терпеливо, — а как с человеком, который ранен. Ты выпил таблетки, которые я положила на поднос?

— Я выбросил в сортир все эти проклятые таблетки.

— Что случилось? — спросила Клэр, выглядывая на лестницу, все еще в ночной рубашке. — О! Злюка проснулся.

— Он только что сказал мне, что выбросил обезболивающее, которое прописал доктор.

Клэр встала на лестнице рядом с Трэвисом.

— Ты сделал это? Зачем?

— Я уже дома. Они мне не нужны.

— Ты идиот! — закричала на него Клэр.

Алекс всплеснула руками.

— Прекрасно. Не хочешь выздоравливать, не надо.

— Где Хэнк? — снова потребовал Трэвис.

— На работе, — ответила Алекс. — Где еще ему быть? Он ушел утром, когда все еще спали. Джед сказал, поехал проверять стадо. Хэнк смертельно устал вчера вечером, но он потерял два дня, пока ездил за тобой.

Клэр кивнула.

— Хэнк встал бы из могилы, чтобы проверить стадо.

Трэвис прищурился.

— Он работает рядом с домом?

— Я знаю только, что он с ребятами вернется домой около полудня.

Его налитые кровью глаза посмотрели на часы.

— Через час. Я подожду здесь.

Он продолжил спускаться по лестнице, морщась от боли при каждом шаге.

Девушки обменялись удивленными взглядами.

— Трэвис, ты ведешь себя как проснувшийся после спячки медведь с того момента, как пришел в себя в госпитале, — объявила Клэр, упершись руками в бока. — Объясни, что происходит!

Он остановился и рассматривал ее целую минуту, потом шагнул к двери.

— Я буду на крыльце.

Алекс вздохнула.

— Тебе принести что-нибудь?

— Нет.

Алекс покачала головой и направилась на кухню, решив не обращать на него внимания. Клэр последовала за ней.

— Сон не пошел ему на пользу, ты как думаешь? — проговорила девушка.

— По крайней мере, с головой у него все в порядке.

Клэр добавила:

— Но от этого не легче. Что, уже почти полдень? Я думала, проснусь к завтраку.

— Поешь сейчас или подождешь? — спросила Алекс.

— Подожду. Дай только одеться, потом я спущусь и помогу.

— Спасибо.

Занимаясь ленчем, Алекс слышала, как поскрипывают цепи качелей. Ей не составило труда догадаться, что Хэнк сделал или сказал что-то, что могло разозлить Трэвиса. Сейчас, похоже, Трэвис полон решимости высказать ему все. Зная ослиное упрямство и вспыльчивый нрав Хэнка и вспомнив нехороший блеск в глазах Трэвиса, она с ужасом подумала о их встрече. Может быть, их удастся развести до ленча.

Клэр присоединилась к ней двадцать минут спустя. Вместе они приготовили гору гамбургеров, которой хватило бы на взвод. Между тем Алекс не переставала следить, когда появится Хэнк. Через полчаса он действительно появился во дворе.

— Вот и он, — проговорила Алекс. Клэр не нужно было объяснять, о ком идет речь. Алекс поспешила к входной двери. Клэр бросилась следом за ней.

Трэвис не встал, когда Хэнк поднялся на крыльцо.

— Почему ты не в постели? — потребовал ответа Хэнк.

— Пошел к черту!

Хэнк замер на месте.

— Трэвис! — воскликнула Клэр.

— Хэнк… — начала Алекс.

Хэнк оборвал ее рубящим движением руки.

— Я сыт по горло его выходками. — Он указал пальцем на Трэвиса. — Ты ведешь себя как осел с того момента, как мы вошли в палату. Если это боль…

— Это не боль.

— Тогда что, черт возьми? Я требую объяснить, почему ты так обращаешься со мной, с Клэр и с Алекс.

— Ты требуешь, скажите пожалуйста.

— Именно требую.