Ванесса Фитч - Связанные судьбой

— Справляемся, но в одном ты прав: это действительно нелегко.

— А вообще-то, сколько у тебя сейчас здесь детей?

— Четверо. Близнецы и две девочки, взятые на воспитание, хотя надеюсь добавить к Рождеству еще четверых. Правда, предстоит помучаться. Столько требуется бумаг! Иногда ложишься спать, а в голове — различные бланки, просыпаешься ночью и думаешь, какой куда надо посылать.

Он весело рассмеялся:

— Это напоминает порядки в пожарной охране.

— Как там идут дела?

— Примерно, как я и ожидал.

— То есть?

— Ребята, которые пришли работать с Майком, рвут и мечут, что бы я ни сделал. Молодежь пока помалкивает, а новички не знают, к кому примкнуть.

Бетси удивило, что она может так спокойно разговаривать с Джоном, словно они дружили и были любовниками еще вчера, а не двадцать лет назад.

Она ощутила нечто похожее на горечь потери. Нет! Эти чувства надо задушить в корне, решила Бетси. Прошлое умерло!

— Мами! Бэр не хочет стоять на месте.

— Кажется, тебя вызывают.

— Да.

— Я положу на порог вещи Майка, ладно?

— Какие вещи Майка?

— Ну то, что было у него в кабинете. Я подумал: может, тебе захочется их сохранить?

В коробке было все — от запасной пары белья, полупустой бутылки ирландского виски до коллекции безделушек, которая, как понял Джон, была собрана для Майка близнецами.

— Как стыдно! — расстроилась Бетси, закусив губку. — Я давно собиралась разобрать эту коробку, еще до твоего назначения, но, как всегда, дела помешали… Спасибо.

— Не за что, Бетси!

Джон открыл заднюю дверцу автомобиля и достал большую картонную коробку.

— Я не смотрел, что в ней, просто все сложил в кучу. Думал подождать тебя, но я пока сплю в своем рабочем кабинете — еще не нашел постоянную квартиру, — а там тесновато.

— Не оправдывайся, ты сделал мне большое одолжение.

Джон поставил коробку на крыльцо. У него возникло странное ощущение, что время повернулось вспять: все это однажды уже было… Он обернулся, чтобы попрощаться с Бетси, но не в силах был сдвинуться с места. Джон не смог оторвать взгляда от нее, совсем как в прежние времена.

Утренний ветерок опять играл ее золотисто-рыжеватыми прядями. Джона охватил внезапный прилив страсти, готовый смести все преграды… И он снова увидел себя двадцатилетним, а ее — шестнадцатилетней девушкой с огненным темпераментом.

Врожденный инстинкт, так много раз спасавший ему жизнь, подсказывал — немедленно уезжай. Однако другое чувство, сильнее любого инстинкта, пригвоздило его к земле. Он стоял как изваяние. Но, спустя мгновение, Джон произнес:

— Бетси! Я совсем забыл, но у меня осталось еще что-то только твое: его я обязан вернуть.

— Разве?

Он нежно взял ладонями ее лицо и благоговейно прикоснулся губами к ее рту.

— До свидания, — сказал он и быстро удалился.

— Не возражай, все очень просто! Этот красавчик в мундире отлит из такой же бронзы, что и все герои.

Прищелкнув языком, Полайна Пруденс Пластиноу, известная своим друзьям как Пруди, а друзей у нее было пруд пруди (каламбур получался сам собой), кисточкой из перьев в последний раз смахнула пыль с кузова старинной кареты, дверца которой была открыта. У дверцы с другой стороны стояла Бетси отгороженная от Пруди сиденьем с новой обивкой.

Через дощатую дверь сарая на бетонный пол яркими полосами падал луч солнца. Подняв глаза, Бетси зажмурилась от ослепляющего потока света.

— Пру, милая моя, по-твоему, каждый мужчина старше двадцати и выше шести футов и двух дюймов — без малого герой.

Пруди обиженно надулась, как это делают самолюбивые подростки.

— Это вовсе не правда. С тех пор как мне исполнилось шестнадцать, мои вкусы изменились.

Надо бы быстрее повзрослеть, чуть не сказала вслух Бетси, думая о ребенке, которого носила Пруди. Она упорно не желала назвать имя отца ребенка, но инспектор социальной службы подозревала, что ее соблазнитель — паренек из Портленда, с которым Пруди познакомилась в ночлежке.

— Когда же ты встретишься со своим «героем» снова? — поинтересовалась Пруди.

— Никогда.

— Ты об этом пожалеешь. Твой новый друг — первый сорт.

— У тебя замашки свахи, Пруди. На прошлой неделе ты меня запросто обручила со слесарем, который пришел чинить насос: потому что у него, по твоему описанию, «шикарные ляжки».

— Не отрицаю! Но у шефа Стэнли еще мощнее, хотя ему не помешало бы немного поправиться.

— Он выглядит довольно худым, правда?

— Может быть, ему нужна нянька, чтобы кормила его, держала за ручку или за что-нибудь поинтереснее?

— Пруди! Прекрати говорить пошлости!

— Слушаюсь, мэм.

В глазах у шалуньи промелькнуло злорадное чувство, а Бетси смутилась и покраснела, чем была обязана своему ирландскому происхождению — способности краснеть от любого невинного замечания.

— Мами, ты здесь? Мэри взяла мою куклу и не хочет отдавать.

— Но ты сама мне разрешила.

— Не разрешала я.

— Не ссорьтесь, я иду, — крикнула Бетси и заботливо взглянула на Пруди. — Ты уверена, что будет двойня?

— Да. Только у меня будут два, мальчика, — уверенно сказала будущая мама.

Пруди похлопала по животу с довольной улыбкой. Когда-то в младенческом возрасте ее бросили родители, а сейчас она все еще не соглашалась с тем, что и ее детей необходимо отдать приемным родителям.

Бетси старалась быть реалисткой, но ее сердце разрывалось из-за страданий приемной дочери. Какое бы решение она ни приняла, жизнь ее сломана.

Обнявшись, они прошли через прохладный сарай к другому его концу, где образовался солнечный квадрат. Четырехлетняя кобыла по прозвищу Ягодка высунула голову за ограду и ждала, что хозяйка погладит ее влажный нос.

Бетси остановилась и пошарила в кармане шорт. Она искала морковку, которую чуть не забыла дома.

— Не получишь! — поддразнила она свою любимицу, жадно потянувшуюся за лакомством.

Похлопывая кобылу по грациозно изогнутой шее, Пруди заявила:

— Близнецам он сразу понравился.

— Девочкам нравится каждый повстречавшийся им мужчина старше пятнадцати лет, — ответила Бетси, прижимаясь лбом к шее лошади, как бы лаская Ягодку. — Это такой период у детей, особенно у тех, кто потерял отца в раннем возрасте.

Пруди недовольно усмехнулась. Лошадь навострила уши.

— Но они же не проявили симпатии к Гранту Коху.

— Грант — нахал, вот и все. У него сын уже почти студент. Он не умеет обращаться с маленькими детьми.

— Понятно. Зато шеф Стэнли умеет, да?

— О ради бога! — возмутилась Бетси. — Прекрати сочинять свой бредовый роман и делать из меня его главную героиню.

Она приласкала на прощание Ягодку и направилась к двери. Пруди шла за ней.

— А знаешь, что? Я впервые видела с тех пор, как попала сюда, что ты вышла из себя.