Дениза Алистер - Трудное решение

Челюсть Пола слегка отвисла.

— Нет, — сказал он напряженным голосом. — Не надо, Марлин…

— Да, — настаивала она, хотя слезы продолжали катиться по ее щекам. — Я не хочу, чтобы отца моего ребенка застрелили на улице или… как там это у них делается… Есть еще одна вещь, о которой я должна спросить тебя, Пол. Мне обязательно нужно знать это!

Сердце Грейс забилось сильнее — она знала, что собиралась сказать сестра. Понимает ли Рич, что сейчас произойдет? Его поза сказала ей обо всем. Он походил на осужденного, ожидавшего приговора суда.

Пол, похоже, ничего не подозревал.

— О чем же?

— Мне надо знать, — медленно выговорила Марлин, как бы произнося заученный урок, — связаны ли каким-либо образом твои долги семейству Фишер и смерть Джо.

Как ни странно, Пола этот вопрос отнюдь не свалил с ног. Лицо его выразило лишь некоторое смущение.

— Мои долги — нет. Но его — может быть.

Брови Марлин удивленно поползли вверх.

— Его? Что ты имеешь в виду? Что значит — его?

— Я имею в виду то, что в ту ночь Джо расплачивался за свои собственные долги, — ответил Пол. — Он тоже задолжал Фишерами, и они сделали ему такое же предложение, как и мне. Тогда ведь очень легко манипулировать человеком. Тем более у Джо впереди маячило большое наследство. Но он отказался, и они убили его, инсценировав ограбление склада.

Марлин выглядела совершенно ошарашенной. Да и Грейс, взглянув на сестру, решила, что смотрится не лучше.

— Фишеры сказали Джо, что придут поговорить с ним на склад, и чтобы не было никаких свидетелей, — продолжал тем временем Пол, не сводя глаз со Слейда. — Джо сам обеспечил в ту ночь отсутствие на складе Рича. С помощью Рейчел сделать это было не слишком сложно. Она прекрасно знала, чем можно занять своего дружка.

Это было уже чересчур! Грейс не выдержала, вскочила на ноги, хотя колени ее подгибались, и воскликнула:

— Боже мой, Пол, почему ты ничего не сказал полиции? Ты же мог сгноить Фишеров в тюрьме! Подумай, как ты поступил по отношению ко всем нам, к Ричу! Почему ты не… — В ее голосе послышались истерические нотки, глаза защипало. — Почему, Пол, почему? Почему позволил, чтобы мы все эти годы подозревали Рича?

— Видишь ли, Фишеры заверили меня тогда, что не они повинны в смерти Джо, — с жалким видом пробормотал Пол, не ответив на последний вопрос. — И только совсем недавно, когда они пригрозили, что расправятся со мной, как с молодым Мэдоком, я понял… Клянусь, раньше я ничего не знал! Джо только сказал мне, что ночью встречается с Фишерами и что он устроил встречу Слейда с Рейчел. — Он вытер вспотевший лоб. — А утром Джо был уже мертв. Вы не знаете, что это за люди! Они заявили тогда, чтобы я даже не заикался об их предложении, потому что тоже окажусь в этом замешанным, а доказать мне ничего не удастся. Что и случилось. Вы же помните, что полиция и так подозревала их, но не нашла ни одной улики.

Все, в том числе и сам Пол, чувствовали, как беспомощно звучат его оправдания, но он упорно продолжал бормотать бессвязные обрывочные фразы. Но Грейс не испытывала сейчас к нему ни малейшего сострадания. По ее мнению, Пола Макбрайта следовало запереть в одной камере с этими монстрами Фишерами, а ключ выбросить подальше.

Чувствуя, что от Грейс никакого сочувствия ему не дождаться, Пол обратился к жене:

— К тому же я тогда был влюблен в тебя, Марлин, хотел на тебе жениться и знал, что ты никогда не простишь мне, если… если будешь подозревать, что я имел хоть какое-то отношение к смерти Джо. А насчет Слейда… Что ж, он не был одним из нас, и ваше мнение о нем было мне безразлично…

Тут терпение Рича лопнуло. Прорычав что-то нечленораздельное, он повернулся к Полу. И на какой-то ужасный миг Грейс показалось, что сейчас произойдет убийство: Рич просто задушит слизняка Макбрайта голыми руками. Но каким-то образом Слейду удалось справиться с собой.

— Нет, — процедил он сквозь зубы. — Ты не стоишь даже того, чтобы тебя отправили в тюрьму. Думаю, что лучше всего будет оставить тебя на растерзание братьям Фишер. Избавляться от мусора — это их работа.

Он повернулся и, толчком распахнув дверь кухни, вышел на заднюю веранду. Казалось, Ричу не хватало воздуха. С трепещущимся сердцем Грейс посмотрела ему вслед, ей хотелось броситься за ним, но она осталась — сестре сейчас было хуже всех, она должна быть с ней.

Сзади раздалось легкое покашливание. Бесшумно вошедший Фоллер застенчиво улыбнулся ей.

— Идите. Если хотите, я могу здесь подежурить. — Он кивнул в сторону сидевшей на диване пары. — Хотя не думаю, что от него сейчас можно ждать еще каких-нибудь неприятностей.

Не совсем поняв смысл его слов, Грейс взглянула на сестру. Марлин и Пол сидели рука об руку, не сводя друг с друга глаз. Она смотрела на мужа с мукой и любовью, а он — виновато и одновременно с обидой несправедливо наказанного ребенка.

Еще неделю назад Грейс осудила бы это. Но теперь она, как никто, понимала сестру. Да поможет ей бог! Это называлось просто — любовь. И происходившее было непонятно лишь тем, кто не знал такого чувства.

В конце концов, кто она такая, чтобы судить их? Этой ночью ее сердце и тело желали Рича. И ей было все равно — негодяй он, или благородный рыцарь, умно или глупо она поступает.

А может быть, думала Грейс, глядя, как Пол целует руку жены, так оно и должно быть? Может быть, каждый человек нуждается в ком-то, кто закрывает глаза на его недостатки, кто способен простить, забыть, помочь вне зависимости от того, заслуживает этого человек или нет? И, может быть, именно поэтому любовь есть цветок, растущий на бесплодной земле, мелодия, перекрывающая какофонию обыденной жизни.

Там, на веранде, стоял единственный человек, ставший для нее всем. Разве любовь не может вновь явить свои чудеса? Разве не сотрет она образ озлобленной, недоверчивой обвинительницы, снова и снова причинявшей ему боль? Нет, все безнадежно! Вряд ли она может рассчитывать на прощение…

В любом случае надо хотя бы извиниться.

— Я выйду ненадолго, — сказала Грейс, слабо улыбаясь Фоллеру. — Спасибо вам, — добавила она, надеясь, что он почувствует, как она благодарна ему. Других слов у нее не было.

Открыв заднюю дверь, Грейс вышла. Шум дождя, должно быть, заглушал все остальные звуки, но если даже Рич и слышал, как она вышла, то не подал виду. Собравшись с духом, она подошла к нему так близко, что не заметить ее стало просто невозможно, но Слейд по-прежнему молчал.

Дождь, заливавший деревянные перила, швырял ей в лицо мелкие, холодные капельки, как бы пытаясь загнать Грейс обратно в дом. Они жалили ее губы, будто слезами увлажняли веки. Она слышала грохот прибоя, видела его за пеленой дождя.

Грейс вцепилась в мокрые перила, не обращая внимания на текущие между пальцев струйки воды.