Дениза Алистер - Трудное решение

Широко раскрыв глаза, она старалась привыкнуть к полумраку комнаты, но не видела ничего, кроме темного мужского силуэта.

— Я никого не разбужу! Отец и его сиделка спят внизу. Ты прекрасно знаешь это! — Пошарив позади себя в поисках дверной ручки, Грейс вместо этого наткнулась на пальцы Рима, которые сжали ее руки с такой силой, что бороться не было никакой возможности.

— Если ты не прекратишь истерику, то перебудоражишь всю округу. Успокойся и скажи, в чем дело.

— Я не желаю с тобой разговаривать! — Чувствуя себя последней дурой, Грейс пыталась освободиться, но, с захваченными в тиски руками, могла только извиваться всем телом, то и дело касаясь Рича. — Я хочу, чтобы ты уехал! Вот и все!

— Почему?

Он подался вперед, совсем немного, но этого было достаточно, чтобы девушка оказалась прижатой к двери. Мгновенно затихнув, Грейс старалась не обращать внимания на тепло, исходившее от его тела.

— Не строй из себя идиота, Ричард Слейд! Мы оба знаем, почему ты здесь. Но ты вмешался не в свое дело! — Тут Грейс подумала о сестре, вынужденной торчать в одиночестве в убогом поселке. — Ты, Рич, не имеешь ни малейшего представления о том, что здесь творится на самом деле!..

Она всхлипнула, и при этом звуке хватка мужчины ослабла. Пробормотав что-то, он отпустил ее запястья, но не опустил руки.

— В таком случае, — сказал он довольно мягко, — может, тебе следует просветить меня?

Грейс молчала, совершенно сбитая с толку: неожиданно Рич из противника превратился чуть ли не в утешителя, а железная хватка сделалась похожей на нежное объятие. От запаха же теплого мужского тела мысли ее совсем спутались.

— Давай, Грейс, дорогая, — прошептал он. — Позволь мне помочь тебе. С Марлин что-нибудь случилось? Где она?

И Грейс едва не рассказала ему все. Ведь когда-то он был ее другом, и хорошим другом! Ей вспомнился один вечер, когда она стояла у конюшни и плакала из-за того, что никто не приглашал ее танцевать. Ей было тогда пятнадцать — худая как щепка девочка, уверенная в том, что до конца жизни останется гадким утенком.

Но Рич утешил ее. Она будет очень красивой, сказал он тогда, и парни будут драться между собой за честь гулять с ней. А потом поцеловал, легко и нежно, потому что хотел быть первым. Первым, как он обещал, из многих.

В эту ночь Грейс и полюбила его — за доброту, за этот поцелуй, за то, какой мощной и надежной казалась ей его грудь.

Сейчас эта грудь стала еще мощнее. Рич всегда был хорошо сложен, но теперь твердая, гладкая, рельефная мускулатура вызывала восхищение. Его работа была сопряжена с опасностью, и, вне всякого сомнения, он был готов встретить ее во всеоружии. Его не застали бы врасплох, как Джо — слишком молодого, слишком наивного, слишком избалованного беззаботной жизнью. Джо, который не смог защитить себя.

Джо. Одного этого имени было достаточно, чтобы Грейс передумала. Открыть ему, где находится Марлин? Зачем? Разве Слейд уже не доказал, насколько ненадежны его обещания? Разве он изменился? Разве он станет использовать стальные мускулы, стремясь помочь ее несчастной сестре?

Этот тип прибыл сюда вовсе не для того, чтобы защищать ее или Марлин. Совсем не для того! Его целью было выследить их!

— Ты бы очень хотел этого, не так ли? — Она выскользнула из западни и теперь, освободившись, обвела взглядом знакомую обстановку комнаты.

Кресло слева от двери, маленький столик, гардероб. Ей вспомнился Джо, стоявший возле гардероба и нетерпеливо рывшийся в вещах в тщетных попытках отыскать нужную… Сразу за гардеробом дверь в ванную комнату, которая, к счастью, имела второй выход в коридор. Если удастся добраться до нее, она окажется в безопасности.

Грейс уже привыкла к темноте и видела, как блестят глаза наблюдавшего за ней Рича.

— Это облегчило бы тебе задачу, правда? — Она рассмеялась, но в тишине комнаты этот невеселый смех прозвучал как-то странно. — Тогда тебе ничего не пришлось бы делать!

Ей показалось, что Рич улыбнулся.

— Мне и так не придется особенно трудиться, Грейс, — сказал он. — Это простая работа.

— Прекрасно, тогда, может быть, у тебя что-нибудь и выйдет, — съязвила она, бочком минуя кресло.

Стремясь поскорее улизнуть, Грейс задела ногой за столик и, тихо вскрикнув от боли, нагнулась, чтобы потереть ушибленную голень.

Тут Рич рассмеялся, и комната озарилась светом из открытой двери ванной.

— Может, тебе будет удобнее выйти здесь?

Грейс почувствовала себя идиоткой, пойманной, как в дешевом шпионском фильме, на попытке убежать через дверь ванной.

— Неужели ты подумала, что я запру тебя здесь и буду избивать резиновым шлангом до тех пор, пока ты во всем не признаешься? — съехидничал Рич.

Черт бы побрал ее запылавшие краской стыда щеки! Грейс направилась к освещенному дверному проему, пытаясь принять при этом как можно более достойный вид.

Слейд не шелохнулся, и, проходя в дверь, она невольно задела его.

— Собственно говоря, я даже не захватил с собой резинового шланга, — сказал он в тот момент, когда их лица находились совсем рядом. — Твой отец надеется, что ты сама мне все расскажешь…

Грейс почувствовала, как внутри нее поднимается волна негодования. Так, значит, вот почему был выбран именно Ричард Слейд! А она-то думала, что отец просто решил получить долг. Хоть Слейд и стал известным частным детективом, он до сих пор в долгу перед семьей Мэдок, и долг этот столь велик, что ему никогда не расплатиться, сколько бы мелких услуг он не оказал Дугласу.

А оказалось, дело не только в этом!

В те давние дни отец немилосердно высмеивал ее привязанность к Ричу. Дуглас всегда отличался особой проницательностью. И теперь решил, что глупенькая маленькая Грейс тотчас же растает в объятиях большого сильного Рича и выдаст ему все свои девичьи секреты.

Что ж, отец, ты просчитался! И Ричард Слейд — тоже! Гордо подняв голову, она с вызовом посмотрела в его карие глаза. Придется этому Пинкертону потрудиться самостоятельно, она уже не та прежняя юная, до безумия влюбленная в него девочка!

— Скажи моему отцу, — подчеркнуто громко проговорила Грейс, — что он ошибся. А тебе, — окинув Рича с головы до ног презрительным взглядом, она вновь посмотрела ему прямо в глаза, — тебе было бы лучше послать за резиновым шлангом.

На ранчо Мэдоков усталость никогда не считалась извинительной причиной для опоздания на завтрак. Поэтому, хотя Грейс не спала ни минуты, в восемь часов она заставила себя спуститься вниз. И на всякий случай даже немного подкрасилась.

Немного? Да с нее чуть штукатурка не сыпалась, но будь она проклята, если даст этому типу понять, что всю ночь не сомкнула глаз!

Грейс появилась в столовой раньше всех, но совсем ненамного и только успела сделать глоток апельсинового сока, как раздраженное ворчание возвестило о прибытии Дугласа Мэдока. Прошло уже семь недель с того времени, как у него случился сердечный приступ, но старик все еще никак не мог привыкнуть к положению инвалида.