Одельша Агишев - Свадьба в Катманду

— Порох! — воскликнул Шарма.

— «…которые возможно более тщательно размельчаются и перемешиваются, пока не станут единой субстанцией», — продолжал Бехал.

— Да, — кивнул Энгельбах. — Рецепт черного пороха… А дальше?

— Дальше пострашнее: «Сверкающий снаряд… обладающий сиянием огня и лишенный дыма… был выпущен… Мир, опаленный жаром этого оружия, казалось, был в лихорадке… Посланец смерти был похож… на огромную железную стрелу, которая…»

— Ракета, — отозвался Шарма.

Вертолет шел над речной долиной. Дэн уверенно вел его на предельной скорости, уходя на юг.

Дверь кабины была уже закрыта. Юродивый поглядывал на пленников и поигрывал пистолетом.

А трое ученых, склонившись над плитками, перебирая их, пытаясь прочесть, делая заметки на бумаге, комкая черновики и варианты, забыли обо всем, и ничего в мире, кроме этих знаков, для них, кажется, не существовало.

— Ну? Что получилось?

— Приблизительно вот так: «Летающую колесницу следует делать из легкого… но сильного материала… например, облегченного белого железа… Устраиваются крылья… как у птиц, но неподвижные… и не два, а четыре…»

Игорь открыл глаза. Невыносимо ломило и жгло в окровавленном плече. Он сидел на полу, привалившись спиной к креслу. Рядом с ним сжались в комок Дэвика и Суреш.

— Больно? — тихонько спросила Дэвика, пытаясь какой-то тряпкой прикрыть рану.

Игорь через силу качнул головой. Он плохо понимал, где он и что происходит. После выстрела он не помнил ничего. Даже Дэвику он не очень узнавал: видел что-то знакомое, но не помнил имени. И только вид дрожащего от ужаса малыша заставлял его что-то соображать.

— Держись, малыш, — пробормотал он по-русски.

Суреш обхватил его руками и задел раненое плечо. Игорь застонал, прикрыл глаза.

— Послушайте, — умоляюще позвала Дэвика. — Ему надо остановить кровь… промыть рану…

— Че-го? — оскалился юродивый.

Дэн обернулся.

— Остановить кровь! — крикнула Дэвика сквозь гул винта. — Ну, пожалуйста… Он же умрет!

— Иди сюда! — скомандовал Дэн.

Юродивый не спеша подошел к нему.

— Здесь аптечка, там должен быть спирт, бинты… Быстро.

— И вот еще, — продолжал Бехал, — «…один из тайных ударов по врагу… Мы научим вас способам… быстрого отравления воды и пищи… и отравление это вызовет такие болезни и смерти, которые не могут сравниться… ни с каким действием другого оружия…»

Трое ученых молчали.

— Значит… значит, они скрывали знания? — спросил Шарма.

— Да, — кивнул Энгельбах. — Именно так.

Дэвика, смочив бинт спиртом, промывала рану Игоря. От боли он окончательно пришел в себя, морщился, но терпел.

Юродивый молча следил за ними, проигрывая пистолетом.

И вдруг раздался стон. Такой тяжкий и мучительный, что все вздрогнули. Это стонал пилот. Он был еще жив.

— Убери его, — приказал Дэн.

Юродивый лениво поднялся с сиденья, подхватил тело пилота, поволок к двери. Распахнул ее. Дэвика прижала к себе Суреша, закрыла ему лицо рукой.

Тело пилота мешком провалилось вниз. Юродивый проводил его глазами. Когда он обернулся к пленникам, на его лице была прежняя ухмылка.

— Ви-да-ал, к-кан-чхо? — Он не просто заикался, его челюсть постоянно застывала, словно именно эта усмешка не давала ему произносить слоги. — Вот-от ку-уда я от-пра-вил тво-оего Ки-ира-та. Хо-о-чешь и ты-ы ту-уда, а? — Он шагнул к малышу.

Первым движением Игоря было закрыть глаза, не смотреть, уйти от всего этого. Дикая боль, гул вертолета, толчки и покачивания, каждое из которых отдавалось в плече, доканывали его. Закрыть глаза, забыться. Он ранен, может быть, умирает… Зачем ему все, что происходит вокруг? Но именно эта мысль о смерти, такой близкой, ощутимой, вдруг заставила его открыть глаза. «Все равно… подыхать», — бессвязно мелькнуло в его голове, и он рывком приподнялся.

— Плохо ты это делаешь, — грубо сказал он Дэвике. — Дай сюда. Разве так надо?

Здоровой рукой он выхватил у нее флакон со спиртовым раствором и резко плеснул в лицо склонившемуся юродивому. Спирт попал в глаза. Юродивый отпрянул и вскинул руки к лицу, а Игорь, преодолевая тяжкую слабость, рванулся к нему.

Раздирая рот в отчаянном вое и беспомощно, по-детски отмахиваясь руками, юродивый провалился в распахнутую дверь, а Игорь наклонился и подобрал с пола его пистолет. Секунду он мешкал: он стрелял из пистолета раз в жизни, на зачете по военному делу в институте, и очень смутно помнил, как с ним обращаться — взвести курок, снять с предохранителя… «Тоже мне, ковбой из Крыжополя», — усмехнулся он и, хватаясь здоровой рукой за спинку кресла, шагнул к Дэну.

Он не знал, сможет ли стрелять в Дэна, но надо было идти до конца. От ткнул пистолетом в лицо Тарновски.

— Ваше оружие, Дэн.

Но силы были неравны. Дэн двинул ручку управления, и вертолет резко качнуло. Игорь не удержался, рухнул раненым плечом на приборную панель и потерял сознание.

— Мое оружие всегда при мне, — усмехнулся Дэн, забирая пистолет из рук Игоря и выравнивая вертолет.

— Да, ее не было, единой, спасительной формулы мира, которую будто бы знали члены Общества Девяти Неизвестных, — продолжал Энгельбах. — Не было, нет и не будет. Они просто прятали знания. Узнавали об открытиях, любой ценой перехватывали их и скрывали здесь. Они хотели остановить ход науки, достижения которой могли быть использованы для войны, для массового уничтожения людей…

— Но ведь все оказалось бесполезно, — покачал головой Бехал. — Ничего не получилось. Люди все равно построили самолет, все равно изобрели порох, все равно придумали бактериологическое оружие… Да иначе и быть не могло. Познание не остановить.

— Значит, все это попросту старые знания? — упавшим голосом проговорил Шарма. — И мы, в сущности, ничего не нашли?..

Вертолет шел над полями. Горы остались позади. Бесконечная, чуть всхолмленная, изумрудная равнина расстилалась внизу.

Дверь вертолета была наглухо заперта.

Игорь открыл глаза и пристально посмотрел на Дэна.

— Дэн Тарновски, — произнес он так громко, как мог. — Кто вы?

Не отрываясь от ручки управления, Дэн оглянулся на него.

— Я? — Его глаза блеснули. — Человек, всю жизнь ждавший своего шанса. Вас это устраивает?

Игорь зашевелился, попытался сесть.

— Это значит вор?

Дэн засмеялся.

— Ну нет, дорогой Шарма, — покачал головой Энгельбах. — Все это не так однозначно. Что ни говори, а вот он перед вами, один из пусть временных, но вполне надежных способов предотвратить всеобщую катастрофу: ограничить доступ к высшим достижениям науки и технологии. О-гра-ни-чить! Нет сомнений, именно этот принцип и помогал Ашоке и Девяти Неизвестным сохранять мир долгие годы и даже века… и не устарел и сейчас. Нельзя доверять атомный реактор дикарю, варвару, даже если он одет в твидовый пиджак, а не в звериную шкуру. Должен быть контроль нравственной элиты, специальный, жесткий контроль!.. Ну а потом… мы же еще не все расшифровали, дорогой Шарма-ба…