Ронда Гарднер - Женская солидарность

— Я думал, здесь Сирина, — сказал он. — Вроде бы я слышал, как она разговаривает со Смизи.

— Это была я. Мы с ней поговорили в холле.

— Вчера Лори отвез вас прямо домой?

Не будучи уверенной в том, что Пол не проследил за ней, Энн заколебалась с ответом:

— Мы поехали на его квартиру.

— Я полагаю, что миссис Лэнгем была там?

— Конечно, — преувеличенно возмущенно отреагировала Энн. — Она очаровательная женщина.

— Главное, чтобы вы об этом не забывали. Лори изумительный, приятный человек, но он — актер и…

— Я не хочу слышать никаких двусмысленностей в его адрес. Ни слова!

Пол с недоумением поглядел на нее.

— Я не буду говорить ничего плохого о нем: он мой друг. Я только пытался предостеречь вас, что люди театра склонны говорить разные слова, не придавая им особого значения.

— Вроде того, как миссис Браун зовет всех «дорогой» или «дорогая»?

— Вот именно! — Он с усилием взял себя в руки. — Я собираюсь заправить машину и подстричься. Если Сирина приедет раньше, скажите ей, что я скоро вернусь.

Когда приехала Сирина, Энн пригласила ее подождать.

— Там на столе есть журналы, если вам хочется почитать.

— Спасибо, дорогая, но не хочется. Хотите сигарету?

Энн отказалась, а Сирина закурила и стала бродить по комнате, останавливаясь, чтобы полюбоваться собой в зеркале, в оконном стекле, в стеклянной дверце горки с фарфором.

— Как он работает? — наконец остановилась она у магнитофона.

— Поверните ручку, включите микрофон и поставьте стрелку на «запись».

— И что случится тогда?

— Вы говорите в микрофон, потом проигрываете, или можете все стереть и начать снова.

— Какая вы жутко умная — все знаете! — рыжая головка наклонилась набок. — Я попробую. Включите мне его, хорошо? А я прочту кусочек из пьесы Пола. Дайте мне какой-нибудь кусок с монологом Мэри-Джейн.

Энн передала ей текст второго действия, и Сирина стала читать его. Дойдя до монолога, она остановилась. Это была сцена, во время которой Мэри-Джейн узнает, что Фрэнк — ничтожество, как и она сама, а не преуспевающий богач. Сирина включила запись и встала перед микрофоном. Ясно, с четкой дикцией она начала читать.

Пока она произносила первые несколько строк, Энн еще на что-то надеялась, но по мере чтения почувствовала, что не может сдержать враждебности. Сирина рисовала эту девушку охотницей за деньгами, не показывая тонкого подтекста разочарования, которым должен быть пронизан этот образ.

— Прекратите! — Энн наклонилась вперед и выключила магнитофон. — Вы губите эту роль!

Сирина круто обернулась.

— Какого черта вы это сделали?

— Простите, я не имела права. Я очень сожалею.

— Как вы смеете критиковать меня?

Энн опустила глаза.

— Просто я вижу Мэри-Джейн совсем не так, как вы. Я чувствую, что ваша интерпретация не совпадает с ее характером.

— Вы с ума сошли! — жестко заявила Сирина. — Слушая вас, можно подумать, что Мэри-Джейн существует на самом деле.

— Для меня она существует.

— Для меня тоже, дорогая. Я знаю, откуда Пол ее выдернул — Сирина села, положила ногу на ногу. — Она была такой странной, невзрачной. И совершенно без ума от Пола, и я не виню ее в этом, он невероятно привлекателен. Как, по-вашему?

— Я отношусь к нему только как к своему нанимателю, — чопорно ответила Энн. Сирина рассмеялась.

— Если бы вы относились к нему иначе, я бы не позволила ему держать вас у себя на работе. Я ведь, знаете, чуть не вышла замуж за Пола. Не знаю, рассказывал ли он вам об этом?

— Мистер Моллинсон никогда не обсуждает со мной свою личную жизнь.

— Какая верная служащая, — сладко промурлыкала Сирина. — Когда-то он был страстно влюблен в меня, но я была слишком глупа, чтобы понять, что он стоит десятка таких, как Эдди.

— А Эдди тоже был актер?

— Боже, нет. Он был алмазный магнат и дал денег на постановку «В тисках». У меня там была маленькая роль, и он мной увлекся. Мы сбежали и поженились в Африке. — Голубые глаза стали жесткими. — Господи, как я там все возненавидела! В этом забытом богом углу я застряла на два года, а потом сбежала в Штаты. Туда и пришло известие, что Эдди убили. Он был так скуп со мной. Не оставил мне ни пенни.

— Поэтому вы и вернулись к Полу? За работой?

Сирина вспыхнула некрасиво резким румянцем.

— Мне не надо беспокоиться о работе, дорогая. Я вернулась к Полу по причинам сугубо личным.

От отвращения к этому разговору Энн просто затошнило.

— Боюсь, вам придется меня извинить, миссис Браун. Мне надо напечатать несколько писем, чтобы они ушли дневной почтой.

Оставшись одна, Сирина свернулась в уголке дивана, ее рыжие волосы красиво рассыпались по зеленому бархату.

Войдя в комнату, Пол подумал со своим привычным цинизмом, как хорошо Сирина знает, как эффектно подать себя.

— Хелло, дорогая, прости, что заставил тебя ждать.

— Дорогой Пол, когда-нибудь в будущем я тебе отплачу за все. — Она опустила ноги на пол, продемонстрировав их облитую нейлоном форму. — Ты совершенно не выглядишь раскаявшимся.

— Нет, я раскаиваюсь. — Он поднес ее руку к губам. — Раскаиваюсь настолько, насколько вообще на это способен.

— У тебя какое-то странное настроение. Я не собираюсь больше разговаривать с тобой, пока ты не выпьешь.

— У нас нет времени. Я обещал Коре, что мы приедем к ланчу.

— Но ты должен задержаться и послушать запись, как я читаю монолог Мэри-Джейн. Это так важно для меня.

— Я знаю, — сказал он со слабой усмешкой, — неужели, ты считаешь меня таким самоуверенным, чтобы поверить, что ты вернулась ко мне ради меня самого?

Она широко открыла глаза, и выражение ее лица перестало быть детским.

— Я рада, что ты мне это сказал. Пол. Это дает мне шанс сказать тебе кое-что, что я должна была сказать сразу, как только мы встретились снова. — Она подошла ближе к нему. — Конечно, ты нравишься мне. А почему бы нет? Ты — Пол Моллинсон, драматург. Ты — богатый, преуспевающий, красивый я умный. У тебя изумительное чувство юмора и отвратительный характер, ты бодр в полночь и сонный утром. Продолжать дальше?

— Нет, спасибо. — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Я не думал, что ты настолько умна и так хорошо все понимаешь.

Она обняла его, и он наклонил голову к ее лицу.

— Я сумасшедший, что слушаю тебя, — прошептал он у самых ее губ. — Я должен был усвоить свой урок много лет назад.

Губы их встретились, и открывшая дверь Энн сделала шаг назад, чтобы снова выйти из комнаты.

— Не уходите, — позвала ее Сирина. — Мы сейчас уходим.

— Вы тоже можете уйти пораньше. — Пол подошел к письменному столу. — И не возвращайтесь до середины дня в понедельник. Я раньше не приеду.

Энн пробормотала «спасибо» и вышла. Из окна столовой она проводила взглядом уезжавших Пола и Сирину.