Эми Эндрюс - Только не замуж!

Прозвучало прямолинейно, неуклюже и совершенно не сексуально – но эти слова тронули Така, как никакие другие в его жизни.

– Это чистая наука, понимаешь? – пояснила Кэсси под пристальным взглядом его голубых глаз. – Мне надо прояснить кое-что с твоими феромонами.

Так вскинул брови:

– С моими феромонами?

– Да. Тело испускает эти химические соединения… Не знаю, в курсе ты или нет, но пахнешь ты восхитительно.

Так слегка кашлянул и улыбнулся:

– Мне это говорили пару раз раньше.

Кэсси приняла эту информацию к сведению, не уловив нюансов.

– В любом случае… Я не могу сосредоточиться на своей работе, и Джина предложила – раз я женщина в расцвете сексуальности, а мое либидо требует… внимания… так что одно… совокупление… может решить проблему.

Так почувствовал усиление эрекции. Его не должна была завести неряшливо одетая женщина, рассуждающая о полезности совокупления. Его зажигали бойкие грудастые красотки, без задержки выговаривающие это слово из четырех букв.

И все же она его заводила.

– Совокупление?

Она кивнула:

– Все ведь логично, правда?

Так двинулся к ней, медленно переступая с ноги на ногу:

– Значит, это ты меня соблазняешь?

– Я… наверное.

На расстоянии вытянутой руки от нее Так остановился. Окинул ее взглядом. Ему хватило пары секунд – смотреть было особо не на что. Ее груди, так выгодно подчеркиваемые вчерашним жилетом, едва различались под мешковатой футболкой.

– Ты это надеваешь для соблазнения мужчины?

Кэсси посмотрела на свой наряд. Ей не пришло в голову переодеться. Час назад после душа она нацепила свой балахон. Джина бы в обморок упала, увидев такое.

– О да. Правда не очень… – она замялась, – сексуально.

Так усмехнулся:

– Что ж, ты предпочитаешь традиционное совокупление или одну из предложенных мною вариаций?

– О, думаю, традиционный вариант вполне подойдет. – Ее голос снова стал сиплым, и она откашлялась. – Мне еще нужно поработать с моими бумагами. Для вариаций нет времени.

Так улыбнулся. Мужчину попроще такая ее прямолинейность наверняка бы оттолкнула. Но совокупляться «по часам» он не привык. И она раззадорила его – надо было заставить ее забыть до утра все эти научные изыскания.

Хоть умереть – но заставить.

– О’кей. – Он шагнул к ней, их разделяли считаные сантиметры. – Это будет долгое, сладкое, неспешное занятие любовью.

Кэсси покачнулась, когда он завладел ее чувствами, каждая ее клеточка откликнулась на природный зов. Она почувствовала его ладони на своей талии, ее широко открытые глаза встретились с его взглядом.

– Это твои стандарты? – пискнула она.

– У меня высокие стандарты.

Свободной рукой он коснулся ее щеки. Ее зрачки расширились, он слышал ее дыхание, ее ноздри трепетали, губы раскрылись. Таку были хорошо знакомы эти признаки возбужденной женщины. И любая другая тут же распласталась бы под ним, готовая выполнить все его прихоти.

Кэсси же не старалась его соблазнить и ничего не выдумывала. И слегка дрожала.

Она могла поклясться, что слышала шелест одежды, пока бежали эти томительные секунды. Ее голова кружилась от его запаха, она ждала поцелуя и не вполне понимала, в какую женщину превращается.

– Так… – сорвался с ее губ отчаянный шепот.

У него перехватило дыхание. Желание в ее голосе вызывало в нем ответное влечение. Его пальцы ворошили ее волосы, касались виска.

– Чего ты хочешь, Кэсси? – спросил он, а его губы потянулись к ее губам.

Кэсси пошатнулась. Она едва владела собой под волнами феромонов, подчиняющими все ее чувства, одурманивающими ее.

– Хочу, чтобы ты меня поцеловал, – прошептала она, и слова выплывали из ее рта, как густой и тяжелый сироп.

Но Таку не нужна была эта просьба. Их разделяли последние сантиметры – и вот он припал к ее губам. От этого поцелуя сладко напряглось все его тело, а прикосновение ее языка наполнило его жаром. Его ладонь упала на ее плечо, скользнула по груди и бедру, а потом обе его руки легли на ее ягодицы, прикрытые несколькими слоями ткани.

Он сжал ее бедра и придвинулся к ней, она почувствовала его эрекцию и, охнув, отпрянула. Но его губы не дали ей отступить, преследовали, требовали поцелуя и огня, который зажег в нем ее легкий стон.

Его рука скользнула под ее платье, ладонь коснулась спины и двинулась вверх. Выше, выше, выше. Ее гладкая кожа пылала. Изгиб ее спины, впадинки между ребер, отсутствие лямок и застежек подгоняли ток его крови. Желание ударило ему в солнечное сплетение, и он сильнее прижал ее к себе.

Таку остро хотелось ее раздеть. Положить на кровать. Чтобы она произносила его имя и царапала ногтями его спину. Он оторвал губы от ее рта.

Кэсси покачнулась, когда он перестал ее удерживать. Из ее горла вырвался слабый звук, непривычный для уха. Его запах окутывал ее, словно тяжелыми сладкими каплями дождя ударял по ее телу.

Она не могла собраться с мыслями. Понимала лишь, что все ее чувства подчинены ему. Вкус, обоняние, слух, дыхание.

Боже милостивый, как пленяет этот запах!

Она моргнула:

– Что?..

У Така заныло под ложечкой от ее смущенного взгляда, от расширившихся из-за влечения к нему зрачков.

– Постель, – сказал он, его ладони опустились к ее рукам, их пальцы переплелись, и он мягко подтолкнул ее вперед, а сам чуть отступил назад.

Его икры коснулись матраса, и он остановился. На ее раскрасневшиеся щеки упал мягкий свет от лампы сверху и блеснул в горящих желанием глазах. Часть ее волос выбилась из-под стягивающей их резинки, и она выглядела диковато. Ее припухшие полураскрытые губы говорили о том, что она вступила на территорию чувственности и страсти.

На сто процентов она принадлежала ему, и он не мог вспомнить случая, когда женщина рядом смотрела на него подобным образом – словно в этот момент он мог дать ей больше, чем она ждала от всей своей оставшейся жизни. Даже его бывшая жена Эйприл так на него не глядела. В этом взгляде не было умысла или рисовки. Женщина просто его хотела – Самюэля Такера как мужчину. А не знаменитого распасовщика.

И не его деньги. Не обручальных колец. Даже не народить с ним детей.

Просто его самого.

По правде говоря, ни одна женщина в мире его так не привлекала. Он улыбнулся ей и притянул к себе, его ладони снова коснулись ее лица.

– Ты очень красивая, – сказал он, наклонил голову и поцеловал ее глаза, щеку, висок, а его руки упали вниз.

Кэсси повернула лицо к нему, коснулась щекой его шершавой щеки. Густой мужской дух пронесся по ней, словно горячий сухой ветер. Он поцеловал ее в шею, а ее нос ткнулся в его подбородок. Его запах стал еще гуще. Он тянул ее к его коже, заставлял дышать глубже.

У нее все сжалось внутри, и она издала легкий стон: