Ванесса Фитч - Дуэт сердец

Стоун сощурил глаза: словно до него медленно доходил смысл происходящего.

— Вам, наверно, было чертовски трудно в Бразилии. Ведь приходилось продираться через джунгли, где полно всяких цветов. Вы распухали буквально на глазах.

— О да. Если не считать времени, которое я провела с профессором Темплем, мое пребывание в джунглях можно считать адом.

Андре обнажил белые крупные зубы. Улыбкой эту гримасу можно было назвать с большой натяжкой.

— Отлично сработано, Митчелл.

Улыбка Джейн стала отражением его собственной.

— Спасибо, — промурлыкала красавица.

Взяв со стола сумочку, Джейн гордо прошествовала мимо. Это только начало, Стоун, мысленно пообещала она.

Вечер обещал стать дьявольски веселым.

Красный спортивный автомобиль Андре быстро несся, увлекаемый потоком машин.

Куда они ехали? Не в квартиру, где он остановился, это очевидно. Сейчас они мчались по шоссе, уже считавшемуся загородным.

Молчание становилось гнетущим. Очень хотелось попросить Андре включить какую-нибудь музыку, но…

Будто услышав ее мысли, он протянул руку и включил автомагнитолу: салон заполнили страстные звуки фортепианного концерта Рахманинова. Джейн чуть не расхохоталась. Неужели он хочет убедить ее, что любит симфоническую музыку? Это он-то? На кого он хочет произвести впечатление?

— Вы ничего не имеете против Рахманинова? — спросил Стонун.

Джейн сложила руки на коленях.

— Отчего же, если вам нравится… — ответила она голосом, который был противен самой.

— А вам?

Конечно же, нравилось. Она всегда любила Рахманинова, но сейчас говорить об этом не стоило.

— Рахманинова до смерти заиграли, — вежливо улыбнулась она. — Что это за кассета? Из тех, что рекламируют по телевидению, «Десять лучших произведений Рахманинова»?

К ее удивлению, Стоун рассмеялся.

— Вы имеете в виду «Лучшее Баха» или «Хит-парад Бетховена»? — Андре чуть повернул руль. — Эти старики перевернулись бы в гробу, узнай, как расхватывают их сочинения. Но, разумеется, парни переворачивались бы с соответствующей скоростью!

Джейн воззрилась на остряка с удивлением. Ей действительно стало смешно: уж больно забавная получалась картина… По правде говоря, Джейн чуть не рассмеялась, но в последний момент вспомнила, что делать этого не следует.

Андре вытащил кассету.

— Давайте-ка попробуем что-нибудь повеселее. Как насчет Вивальди?

Вивальди… Ее любимый композитор. Прекрасная, нежная музыка…

— За последние десять лет режиссеры будто сговорились. Нет такого фильма, где бы не звучал Вивальди, — снова скептически усмехнулась Джейн. — Но я не осуждаю их: ведь Вивальди… так доступен…

Кажется, и эта стрела не достигла цели. Андре просто пожал плечами.

— Тогда выбирайте сами. В бардачке полно кассет. Вы наверняка найдете то, что вам нравится. У меня вкусы разнообразные.

Не то слово… В ящичке лежали кассеты «Битлз», Бородина, Эрика Клэптона, Гершвина, Билли Холидей.

— Билли Холидей? — не успев остановить себя, вслух произнесла Джейн.

Андре поднял глаза.

— Вы, возможно, и не слыхивали о такой певице. Она пела блюзы. Величайшая из…

— …Всех джазовых певиц. — Джейн закусила губу. — Я… гм… я знаю.

Черт возьми! Зачем так много говорить? Джейн поставила кассету. Из колонок понесся мягкий, вибрирующий голос.

— Любите джаз, Митчелл?

Джейн быстро повернулась к нему. Это фокус вроде тех, что показывают на званых вечерах? Или этот тип и вправду способен читать мысли?

Нет, конечно. Этого просто не может быть. Джейн отвернулась и стала смотреть в окно. Многие любят джаз. Только показалось удивительным, что и Андре…

— …Он выступал в клубе «Джазовый салат». Бывали там?

Однажды. Но вечер не удался. Клуб оставил приятное впечатление атмосферой, соответствовавшей музыке, звучавшей на крошечной эстраде. Но ее спутнику там не понравилось. Он нашел, что в клубе слишком много народу, а шум счел просто невыносимым.

— Однажды была, — сказала Джейн. — Очень много народу, и шум невыносимый.

— Возможно, вы правы. Настоящие любители блюзов собираются в «Сиреневом ботинке».

— Ой, неужели вы были в «Сиреневом ботинке»? Я читала о нем, но…

Неожиданно Джейн вспыхнула, сжала губы и отвернулась.

— Что «но»?

— Ничего, — ледяным тоном ответила девушка.

Покрышки взвизгнули: Андре резко повернул руль и остановил машину на обочине.

— Ведите себя как следует, — предупредил Стоун, протянул руку и сильно сжал ее шею. — Иначе сделка не состоится. Поняли?

Сделка и так не состоится, подумала Джейн и мило улыбнулась.

— Конечно, — ответила она.

Стоун медленно убрал руку, тяжело вздохнул и стиснул руль.

— Я заказал столик в одном ресторане на Лонг-Айленде. Обслуживание по высшему разряду, уютная обстановка, говядина в тесте, тихонько наигрывают две скрипки…

— Вы считаете, это заманчивым?

— Я там бывал раз десять, не меньше. — Андре потянулся к ее руке. Джейн уже хотела отдернуть, но решила, что лучше, если рука будет совершенно безжизненной. — Но я знаю такое местечко на побережье океана… — тихонько приговаривал он, перебирая пальцы. — Там подают отличные ребрышки, а оркестр играет классический джаз. Каково?

В подобный ресторан мужчина пригласил бы женщину, которую действительно любит, подумала Джейн, и вдруг почувствовала, что дрожит.

Андре поднес ее руку к губам, и она затаила дыхание, ожидая прикосновения.

— Лучше поедем туда… — тихо сказал Стоун. — Вам понравится.

Он положил руку Джейн на ее колени и нажал на газ.

Это действительно был ресторан на побережье, однако отнюдь не придорожная забегаловка.

Андре не уточнил, что расположен ресторан в старинном, украшенном резным орнаментом, викторианском особняке, с широкой подъездной аллеей через ухоженный парк. Завсегдатаи этого дорогого укромного уголка всегда могли рассчитывать на изысканную еду. Возможно, столик здесь требовалось заказывать за несколько недель и надеяться, что повезет, и вы попадете в это чудо уюта и кулинарии.

Хозяйка — невысокая негритянка с кожей цвета крепкого кофе — заметила Андре, как только он переступил порог ее полного вкусных запахов заведения. С добродушной улыбкой она поспешила навстречу дорогому гостю, оставив ожидающих своей очереди клиентов, и заключила Андре в объятия.

— Здравствуй, Пэгги! — сказал Стоун, целуя пожилую женщину в щеку.

— Андре! — Ее южный выговор был мягким и сочным, как перезрелый персик. — Тысячу лет тебя не видела!

— Это Джейн Митчелл. Я уже сообщил, что у тебя самая вкусная еда и самая лучшая музыка на земле.

Пэгги смеялась, пожимая руку Джейн.

— Он всегда преувеличивает, — проговорила негритянка. — Я отвечаю только за это полушарие, а насчет остального не знаю!