Рут Валентайн - Почти сенсация

К счастью, Дейвид ее не заметил. Тот факт, что на нем были только боксерские трусы, смутил бы их обоих, и она быстро юркнула обратно к себе, успев, однако, заметить и следы осколков на смуглом теле, и возмутительные признаки его пола, явственно вырисовывающиеся под мягкой тканью трусов…

Недели за три до того, как Линда должна была возвращаться в Лондон, Дейвид спросил, не хочет ли она пойти на вечеринку; которую устраивали в доме Адамсов в честь двадцатипятилетия Грейс. Он сказал, что пригласили их обоих.

Линда была не в восторге. Она уже успела пообщаться с Грейс и убедиться, что эту девушку трудно воспринимать как друга. Перспектива прийти к ней домой и стать мишенью для едких замечаний ее не привлекала. Она уже знала: Грейс считает ее соперницей — что было совершенно нелепо, — и появление в качестве спутницы Дейвида могло только усугубить ситуацию.

Но когда она поведала свои сомнения Дейвиду, тот заверил ее, что это лишь плоды больного воображения. Что бы ей ни говорили, но они с Грейс не более чем просто друзья. Да, они давно знают друг друга, но между ними не было даже намека на роман, и если кому-то хочется думать иначе, то это не его дело.

— Кроме того, — сухо добавил он, — если люди пожелают обсуждать наши отношения, то у них и без того есть для этого прекрасная возможность: последние пару недель я возил тебя по всему графству. И уж конечно, если бы мы собирались сотворить какую-нибудь ужасную непристойность, то сделали бы это, не дожидаясь случая публично продемонстрировать свою вину!

Линде пришлось признать, что он прав. Ни одна женщина в здравом уме не придет на вечеринку с предполагаемым любовником. Будет выглядеть гораздо подозрительнее, если она откажется от приглашения. И, в конце концов, меньше чем через месяц она выйдет замуж.

Оставив всякую надежду уснуть, Линда поднялась и распахнула окно. Холодный воздух проник сквозь тонкую ткань ночной рубашки, но она почти ничего не почувствовала. Ее кожа горела как в лихорадке, и с этим ничего нельзя было поделать! Воспоминания, подавляемые последние пять лет, вырвались наружу и хлынули бурным потоком…

Накануне дня рождения Грейс Дейвид повез Линду посмотреть дом, который продавался в Мэноре. Дом пустовал — его прежние хозяева переехали в более теплые края, — но был полностью меблирован в стиле, должно быть популярном в конце прошлого столетия.

Дом несколько напыщенно именовался «Мэнор-холл». Это был самый большой дом в деревне, и он явно нуждался в реставрации и ремонте. Но возможности для обновления были, и Линда вполне могла понять человека, который захотел бы всем этим заняться. Вид из окон на открытые всем ветрам окрестности был просто великолепным.

— Что скажешь? — спросил Дейвид после того, как она осмотрела гостиную, столовую и кухню.

Окна, разумеется, были грязными, везде лежал толстый слой пыли, но сырости Линда не заметила.

— Мне кажется, сюда придется вложить хорошие деньги, — сказала она, постукивая пальцами по выщербленной белой раковине. — Но дом мне нравится. Комнаты светлые и просторные. Есть место для пристройки. И хотя я в этом не очень разбираюсь, но он выглядит вполне солидно.

— Вполне! — Дейвид огляделся вокруг с гордым видом собственника. — Я уже просил одного знакомого подрядчика осмотреть его на предмет трещин и протечек. Он сказал, что дом надо просушить и, конечно, провести центральное отопление. А в основном здесь все в порядке.

Линда взглянула на него с недоверием.

— Неужели ты и вправду собираешься купить его?

— Во всяком случае, я об этом подумываю. В нашем округе такие дома не часто поступают в продажу. А я просто мечтаю иметь собственный дом.

— Но у тебя есть квартира! — рискнула возразить она.

— В Лондоне? Ну конечно! — Он пожал плечами. — Но квартира — это не совсем то. Ведь Лондон — человеческий улей, а я по натуре — волк-одиночка. Здесь мне никто не будет мешать жить так, как я хочу. Видишь ли, мне редко приходилось жить одному. Наверное, и профессию журналиста я выбрал потому, что в случае чего всегда можно удрать…

Линда пожала плечами и отвернулась. Конечно, она никогда и не думала, что Дейвид может жениться и завести детей. Он всегда выглядел таким независимым, таким вольнолюбивым! Представить себе его в роли мужа и отца было просто невозможно. И все-таки что-то в его неожиданной откровенности не понравилось Линде.

Боясь ляпнуть что-нибудь не то, она решила воздержаться от ответа и вышла в холл. Цветные окна на лестничной площадке дали ей повод переменить тему. Указав на них рукой, она отпустила какую-то банальную реплику относительно ярких витражей, и Дейвид предложил ей взглянуть поближе.

Это было не совсем то, к чему она стремилась, но все же лучше, чем обсуждать его планы на будущее. А после того как она восхитилась рамами в форме веера, было вполне естественно подняться наверх.

Там было пять спален и кладовка, которую, как сказал Дейвид, он переделает в ванную, если решится купить дом. Основная ванная находилась внизу и, похоже, была оборудована еще при строительстве дома. Посередине гордо возвышался огромный унитаз.

— Уверен, что прежние владельцы называли его троном, — пробормотал Дейвид, когда они туда заглянули, и Линда не смогла удержаться от смеха.

— Да, это было, очевидно, волнующее нововведение, — подхватила она. — Держу пари, что при постройке дома все очень удивлялись. В те дни люди мылись в лоханях перед камином и пользовались маленькими сарайчиками в глубине двора.

— И ты тоже? — ехидно спросил Дейвид, и Линда шутливо погрозила ему кулаком.

— Я не настолько стара, — парировала она, а затем, иронически-надменно вскинув голову, добавила: — Я говорила не о личном опыте. Некоторые узнают об этом в школе!

— В школе?! — воскликнул Дейвид в шутливом восхищении. — Леди получила образование! Как же я об этом раньше не подумал!

— Может быть, потому, что ты не получил? — нахально осведомилась Линда и тут же, немного напуганная дерзким поблескиванием его глаз, захлопнула дверь в ванную.

Теперь она стояла на площадке второго этажа и судорожно пыталась придумать какое-нибудь невинное замечание.

— А здесь что?

— Полагаю, это комната для шитья.

Дейвид подошел сзади и протянул руку, чтобы открыть дверь пошире. Линда почувствовала его теплое дыхание у себя на шее, там, где просторный воротник ее мужской рубашки соскользнул на одно плечо.

Жар его тела, казалось, объял ее, в ноздри ударил отчетливый мужской запах, в котором смешались ароматы сосны и сандалового дерева. Как ни странно, она никогда еще не чувствовала такого волнения от близости мужчины, и ей захотелось отдаться на его милость, упасть в его объятия…