Мирра Блайт - Не может быть!

Взгляды родных устремились на Сьюзен. Ей не очень-то нравилось быть в центре внимания, но сейчас это было оправдано. Сью вдруг захотелось, как маленькой девочке, сделать реверанс и покрутиться, чтобы все могли ее лучше рассмотреть. Но она сдержалась, только крепче сжала сумочку и еще шире улыбнулась.

Возникшее после слов Гарри некоторое замешательство спокойно прервала Белл.

— Что ж, меня это чрезвычайно радует, — сказала она и указала Сью на место рядом с собой. — Скажите, но не будет ли против ваш муж?

У Сью от боли перехватило дыхание. Болтон не сообщил своим родителя о смерти Гарри. Конечно, он правильно сделал. Слышать соболезнования от посторонних людей, даже искренние, было бы мучительно. Больше всего ей не хотелось изображать убитую горем вдову, а именно этого требовали правила обывательского приличия.

Ведь никому не объяснишь, что где-то очень глубоко в душе она не могла поверить в реальность происходящего. Или не хотела. Протестовала не только душа, но и ум. Болтон уверен, что Гарри умер. Но ведь и он не видел его мертвым! В этой ситуации скорбное лицо в угоду другим она считала бы фарсом.

— Мама, по-моему, это очень личный вопрос, — остановил миссис Болтон сын. — Во-первых, миссис Пултон вполне дееспособна. А во-вторых, я думаю, что Гарри был бы совсем не против. Он всегда с большим уважением и восхищением рассказывал мне о своей жене. И не однажды сожалел, что она не работает с нами.

Сью с благодарностью посмотрела на Гарри Болтона. Он, сказав все, ухитрился не сказать ничего. В его словах прозвучала и искренняя привязанность к Гарри, и уважение к его мнению, и ответственность за его близкого человека. Сьюзен подумала, что этот мужчина никогда и никому не позволит обижать своих близких. Даже другим своим близким. Он всегда будет стоять на стороне справедливости.

— Простите, Сью, — похлопала Белл по руке миссис Пултон. — Я действительно задаю ненужные вопросы. Мне кажется, что работать с моим сыном не такой уж легкий и приятный труд.

— Пожалуйста, мама, прекрати пугать человека, — засмеялся Гарри. — Если тебе что-то не нравится, скажи прямо.

— В том-то и дело, что нравится, — вздохнула мать. — Я с первого момента поняла, что Сью сможет справиться с тобой. Потому что не умирает от восхищения, глядя в твои прекрасные глаза. Не то, что некоторые…

— Мама! — Сквозь хрипоту Гарри вдруг прорвался его чистый голос.

Миссис Болтон замахала руками и закрыла себе рот.

— Прости меня, милый. Я все время забываю, что тебе пока совсем нельзя говорить. Не буду больше спорить. Тем более что нам давно пора отправляться в аэропорт.

Все время разговора Чарльз Болтон молча наблюдал за сыном и его новой секретаршей. Как мужчина, он одобрял вкус Гарри, но как отец — не мог понять, зачем сыну было оставлять возле себя эту женщину. Если она ему нравилась, здесь не было никаких шансов. Похоже, что Сьюзен любит своего мужа. Иначе, зачем было ей ехать за ним на край света? Быть же третьим лишним в любовном треугольнике — это не для Гарри… Значит, дело тут совсем в другом, решил для себя Чарльз. У них в семье не было заведено пускаться в откровенные беседы, если это не касалось бизнеса, и отец решил, что сын уже давно взрослый человек и сам решит свои проблемы. К тому же Гарри всегда был порядочным парнем, и ничего страшного с этой приятной миссис не случится.

Миа вообще не участвовала в разговоре. Все ее мысли были далеко в Америке, куда две недели назад уехал один голубоглазый блондин. Она очень любила брата, но как только стало понятно, что жизни его ничего не угрожает, тут же переключилась на свои девичьи грезы. Так что Миа почти ничего не слышала и очнулась, когда надо было попрощаться с миссис Пултон, Майком и поцеловать на прощание брата.

Гарри Болтон был очень привязан к своим родным, а перед матерью всегда испытывал благоговейный трепет. Она казалась ему воплощением всех женских добродетелей и недостатков. Поскольку Гарри был младшим сыном, ему выпала незавидная роль любимчика. Он восхищался матерью, с удовольствием целовал ей руки и сопровождал на приемы и в театр, если это не мог сделать отец. Но он зверел, когда она пыталась заняться его личной жизнью.

Было бы наивно предполагать, что мать не догадалась об истинных причинах приема на работу нового секретаря. И, конечно, ей это не слишком понравилось. Но, хвала Господу, миссис Белл не стала настаивать на том, что это может кому-то показаться неприличным.

Короче, Гарри с облегчением вздохнул, когда они с Майком и Сью покинули номер и спустились к машине.

— Мистер Болтон, — позвала его Сью, — думаю вам необходимо отдохнуть. После того как вы неделю не вставали с постели, не слишком ли резво вы бегаете?

— Не могу с вами не согласиться, — покорно ответил тот, — тем более что мы едем ко мне домой, где и вы сможете отдохнуть.

— Гарри, а зачем вам здесь дом? — удивилась Сью. — Если вы постоянно живете в Лондоне, не легче ли бронировать номер? Гостиница, в которой находились ваши родные, отвечает самым высоким стандартам.

— Вы правы, — медленно проговорил он, — это достаточно трудно объяснить. Моя семья строит гостиницы по всему миру. Мы создаем такие проекты, чтобы человек чувствовал себя в номере как дома, независимо от того, сколько времени он намеревается там провести: год или всю жизнь. Я удивляюсь тому, насколько скрупулезно просчитывают отец и брат, какая мелочь может понадобиться нашему клиенту. Я понимаю, что это очень удобное жилье, но я… не люблю гостиницы.

— Сапожник без сапог!

— Не совсем так. Сапожник, который никогда не носит сапоги, а предпочитает домашние тапочки.

— Так что, у вас в каждом городе свой дом? — искренне удивилась Сью.

— К сожалению, нет! — засмеялся Гарри. — Хотя хотелось бы. Я же вам рассказывал, что питаю особую привязанность к этому городу. Почему-то мне кажется, что здесь когда-нибудь будет мой настоящий дом.

Мистер Болтон задумался. Ему было трудно говорить, но он не мог остановиться. Слишком долго он молчал. Не только в эти последние дни. Сейчас Гарри показалось, что он молчал всю свою предыдущую жизнь.

С родителями ему никогда не приходилось говорить о своих мечтах. Только однажды его прорвало, когда он горячо убеждал отца и брата финансировать свой проект. На него смотрели, как на помешанного. Разве он мог объяснить, что этот город снится ему с самого детства? Мужчине не пристало признаваться в том, что его посещают грезы. Иллюзии — удел женщин.

Сью растопила лед. Ее удивительные руки, коснувшись его тела, раскрыли шлюзы и прорвали плотины души. Ее глаза, которые смотрели так серьезно и внимательно, заставляли подбирать слова, чтобы мысли выглядели весомо. Он чувствовал, что Сьюзен не только не скажет, но и никогда не простит ему самому банальности или фальши. Гарри решил, что обязательно покажет ей город своей мечты.