Джуди Чапмэн - Снова в моем сердце

Куинни успокоилась и улыбнулась. Она была поражена, услышав от Джеймса, что теперь Клэнси принадлежит ей, и долго трясла его руку. Теперь Куинни с энтузиазмом и особой гордостью приводила в порядок свою лошадь, прежде чем погрузить ее в трейлер. Девочка действительно заслужила право на счастье.

Джеймс, взяв руку Алекс, крепко сжал ее, и они направились к машине. Пусть знает, что хотя только что сказала «до свидания» дочери, она также говорит «здравствуй» другой, новой части своей собственной жизни.

И он сделает все, чтобы не обмануть ее надежды.

— Замечательные ребята, правда? — спросил Джеймс, лежа на софе в гостиной спустя пару часов после того, как они покинули «Сосновые холмы».

Клэнси доставили назад, и теперь она мирно паслась на выгоне, жуя люцерну, а трейлер вернулся на свое место за конюшней, где стояли прочие машины. Джеймс потянулся и, ощутив, как затекла спина, подумал, что становится староват и с трудом выдерживает такие продолжительные соревнования. Но тут же отогнал эту мысль. Что толку думать об этом? Как все-таки у него много общего с Куинни! Любовь к лошадям, можно сказать, у них в крови, и он не собирается пока отказываться от этого занятия.

Но вот если бы не его спина! Она доконает его…

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросила Алекс, подходя к нему. Она уже переоделась в длинный белый свитер и темные леггинсы, подчеркивающие красоту ее ног. Джеймс тихо застонал. Черт возьми, лучше бы Куинни была с ними! Он откинулся на подушки софы. — Кофе? Пиво? — предложила Алекс. — Если проголодался, то жаркое уже готово. Баранина с картофелем и овощами, о, там целая кастрюля!

— Нет, спасибо. — Он покачал головой. — Может, попозже.

Джеймс прикрыл глаза и глубоко вздохнул, когда Алекс наклонилась и начала массировать ему шею.

— Так странно было наблюдать, как Куинни уехала с Роупером. Я ведь и раньше часто видела их вместе на ранчо, но никогда не думала о них как о паре.

— У нее скоро день рождения? — спросил Джеймс, наслаждаясь прикосновениями рук Алекс к его больному месту. Он одобрительно кивнул, и ее руки скользнули под ворот рубашки. Она начала разминать его плечи.

— Ну да. В декабре. Подумать только, уже шестнадцать!

Алекс остановилась. Джеймс молчал, понимая, о чем она думает, затем приподнялся и, ухватив ее за руку, усадил рядом с собой. До Алекс наконец дошло, что Куинни стала взрослой, но одно дело — понять и совсем другое — смириться с этим.

— Я больше не нужна ей, — прерывисто вздохнула Алекс. — Во всяком случае, не так, как раньше.

Он услышал горечь в ее голосе.

— Нет, это не так. Поверь, Куинни нужна твоя дружба и поддержка не менее, чем материнская опека. И наверняка ей не раз захочется обсудить с тобой многое, прежде чем принять окончательное решение.

— Но она еще такая маленькая! — выдохнула Алекс.

Джеймс похлопал ее по плечу.

— Конечно, Лекси, для тебя она всегда останется ребенком, но ты хорошо воспитала ее, поэтому не сомневайся: Куинни сделает правильный выбор. — Он крепко сжал ее руку. — Я так гордился тобой сегодня! Не поднять шум, когда она объявила, что хочет пойти ужинать со своими приятелями! Отличный ход, Алекс.

— Это был один из самых тяжелых моментов в моей жизни, — призналась она. — Я чуть было не сказала «нет», но вовремя сообразила, что не имею на это права, поскольку уверена: с ней не случится ничего плохого. И что если я не позволю ей провести вечер в пиццерии в обществе друзей, то лишу Куинни чего-то радостного и хорошего.

Джеймс улыбнулся. Алекс одержала победу над собой, она прекрасно знала, что это не простые посиделки с друзьями, но все-таки сделала правильный ход, и он гордился ею. Разумеется, впереди ее ждет еще немало испытаний, но Джеймс надеялся быть рядом и помочь матери и дочери сохранить взаимопонимание, достигнутое ими сегодня. Он нежно провел пальцем по ее запястью и поморщился от внезапной боли в ноге.

— Тебе нехорошо? — встревожилась Алекс. — Я угадала, да? Позволь мне помассировать твою спину: — Она встала. — А ты лежи…

Джеймс покачал головой:

— Нет, спасибо. — Они должны сначала поговорить, а уж потом можно будет подумать о близости. — Через минуту все пройдет.

— Почему ты сопротивляешься? — вспыхнула Алекс. — Невыносимо наблюдать твои молчаливые страдания, а ты не разрешаешь прикоснуться к тебе. Мне не ясна логика твоего поведения…

— Но мне вовсе не так уж плохо.

— Ты постоянно внушаешь мне: позволь другим людям идти своей дорогой, а сам не разрешаешь сделать то, что я хочу. Это нечестно. Я же вижу, спина доставляет тебе мучение…

— Не такое уж сильное.

— Ну еще бы! Однако массаж был бы очень кстати. Ты даешь всем советы, а сам не прислушиваешься к доводам разума. Считаешь, из-за того, что когда-то получил травму во время несчастного случая, ни одна женщина больше не захочет тебя и…

— Что за чушь! У меня было много женщин, и они не отказывали мне во внимании, напротив…

— …и что ты стал не таким уж сильным мужчиной, — продолжала Алекс, не слушая его, — после всех тех злоключений…

— Что за вздор ты несешь, Алекс?!

— Так вот, Джеймс, это совсем не так. Ты очень красивый мужчина и очень… сексуальный. И хочешь ты этого или нет, но я буду твердить это, пока ты не поверишь мне.

Алекс одарила его своей самой очаровательной улыбкой и, проникновенно глядя ему в глаза, ждала ответа. О, она уже убедилась, что Джеймс бывает упрям, как техасский мул, но все равно ему не удастся переупрямить ее. Он должен знать, что занимает весьма важное место в ее планах и любая женщина почла бы за честь быть рядом с ним.

Заметив, как Джеймс снова откинулся на подушки софы и прикрыл глаза, Алекс поняла, что ее влечет к нему больше, чем когда-либо. Зачем притворяться безразличной? Они ведь друзья, она не сомневалась в этом, и многое пережили, и это лишь закалило их отношения. Почему же Джеймс не видит, что она ищет его поддержки и одобрения и предлагает то же самое в ответ?

— Я не инвалид, — наконец отозвался Джеймс.

— Прости, — спохватилась Алекс, — я не это имела в виду. Я просто хотела сказать, что массаж помог бы тебе. Если ты немножко расслабишься…

— Лекси, не прикасайся ко мне…

— Я не сделаю тебе больно. О, ради Бога! — воскликнула она, мягко, но настойчиво поглаживая его ногу. — Позволь мне сделать это для тебя.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости и не хочу, чтобы ты дотрагивалась до меня.

Алекс стиснула зубы, обида закипала в ней. Сегодня он совершенно невыносим! Вспоминая ту волшебную ночь, которую они провели всего неделю назад, она не понимала, почему Джеймс не позволяет ей прикоснуться к себе.

— Что с тобой, Джеймс? — спросила Алекс, отчаянно желая его. Запах Джеймса кружил ей голову, сводил с ума, заставляя трепетать. — Почему ты не хочешь расслабиться и принять вещи такими, какие они есть?