Дениза Алистер - Жена для политика

— Да? — Он поднял голову, коснувшись губами ее соска, розового и влажного от поцелуя. — Ты готова? — Он провел рукой по груди, затем вниз по животу к золотистым трусикам. Она ощутила между ног быстрое и уверенное прикосновение его сильных пальцев. И от этого прикосновения сердце лихорадочно забилось, а тело задрожало от неуемного желания.

— Джесси. — Собственное имя долетело до нее подобно дуновению ветра. Она никогда не думала, что может испытывать такую страсть. Диллон уже поднял ее на самую вершину удовольствия, но она понимала, что самое главное еще впереди.

Он прижался щекой к ее волосам.

— Ты прекрасна, — сказал он. Его голос дрожал от желания, — словно цветок, который расцвел специально для меня. — Он поцеловал ее в лоб. — Ты всегда такая нежная?

— Нет.

— Ах, Джесси. Я очень хотел бы тебе поверить, но все равно, большое тебе спасибо за эту ночь.

Его страстный поцелуй прогнал все мысли. Какая разница, чему он верит, а чему нет? Важно лишь, что этой ночью она его.

Джесси провела ладонью по мускулистому бедру. Рука скользила по шелковистой коже, не встречая сопротивления. Она погладила его по спине и услышала приглушенный звук выдвигающегося и задвигающегося деревянного ящика.

Диллон взял ее руку и поднес к губам. Поцеловав ладонь, он опустил в нее маленький резиновый диск. Она посмотрела на неожиданный подарок и подняла на Диллона круглые от удивления глаза. Он же наклонился и припал к ее губам в долгом умоляющем поцелуе. Потом прервал поцелуй и перевернулся на спину, предоставляя ей всего себя. Это потрясло ее не меньше, чем его бешеная страсть.

Она надеялась, что не выдала себя, когда он, обхватив ее пальцы своей ладонью, помог ей пристроить подарок на нужное место. Не имея ни малейшего понятия, что делать дальше, она откинулась на подушку, а Диллон лег на нее.

— Ах, Диллон… — От страсти у нее перехватило дыхание. — Пожалуйста! — Ей казалось, что сейчас она умрет от желания. — Давай же.

— Я сделаю это медленно, — прошептал он в ответ. И медленно, как и обещал, стал ею овладевать.

Когда он достиг еще не разрушенного барьера, ее пронзила неожиданная боль. Она вздрогнула, и Диллон застыл как изваяние. Его лицо стало суровым, на нем отразилось недоумение. Он снова попробовал, и вновь судорожный вздох Джесси послужил ему сигналом, что что-то не так.

— Это невозможно, — сказал он каменным голосом.

— Пожалуйста! — Она сильнее прижалась к нему.

Как бы ни сильна была боль, остановиться сейчас будет еще больнее. Она могла его ждать всю жизнь, но ни дня больше.

— Нет!

— Я хочу тебя, — прошептала она.

— Так нельзя. — На его только что каменном лице появилось отчаяние, и он вновь попытался спастись бегством.

— Я тебе не позволю, — сказала она, и обвила его ногами. При каждой новой попытке она усиливала хватку, все глубже утягивая его на дно экстаза, пленниками которого были они оба.

— Боже, Джесси, нет! — простонал он в последний раз, но по глазам она видела, что он уже не остановится.

Подчиняясь желанию, которое мучило их обоих, Диллон напрягся в последний раз, и Джесси закричала от боли и счастья.

— Черт бы тебя побрал, — прошептал Диллон, покрывая ее лицо страстными поцелуями. — Ты мне наврала!

— Ты никогда не спрашивал, — прошептала она. Ее пальцы гладили его спину, она обхватила его руками и прижала к себе.

— Я не должен был этого делать. — Он слепо повиновался ее рукам. — Я должен был знать, — произнес он, тяжело дыша.

Но останавливаться было уже поздно. Дрожь все сильнее охватывала их, движения учащались, и настал момент, когда Джесси оказалась на вершине счастья.

Она закричала, Диллон обвил ее руками, и они устремились в прекрасный головокружительный полет.

Джесси отодвинулась от Диллона и натянула на плечи простыню. Еще никогда она не чувствовала себя так одиноко. Сейчас надо было сказать Диллону, как приятны были его объятия, поклясться ему в вечной любви. Но ее заветные мечты и надежды были разбиты в считанные минуты.

— Ты девственница?

Казалось, узнай Диллон, что она международная террористка, он удивился бы меньше.

— Была. — Она натянула одеяло до подбородка и уставилась в стену, стараясь скрыть свою печаль. — До недавнего времени это не было преступлением.

— Я не знаю, смеяться мне или плакать.

— Я тоже.

Но на самом деле она знала. Ей хотелось ударить его и закричать от отчаяния. Все это она представляла совсем не так.

— Надо было сказать.

— Зачем? — Она повернула голову и посмотрела на него.

— Зачем?! — Диллон резко повернулся. — Затем, что ты согласилась стать моей, и я имею право это знать! До тебя не доходит, что для меня это тоже имеет некоторое значение?

— Уже давным-давно я перестала говорить мужчинам, что я девственница. Мне не нравится, как они на это реагируют.

— И из-за этого я подумал, что ты…

— Опытная женщина? — подсказала Джесси слово, которое он, казалось, не может найти. — Я думаю, Диллон, что именно поэтому ты меня и хотел.

Он наклонился и, схватив ее за плечо, повернул к себе.

— Может, я ошибался. Но ты должна была мне сказать. Тогда бы я сделал это приятнее для тебя, приятнее для нас обоих. В первый раз это надо делать по-другому.

— Это… — Она замолчала, не дав вырваться правде. Это было прекрасно, это превзошло все ее ожидания. Но теперь такого чувства у нее уже не было. Теперь он просто выбросит ее, как ненужную вещь. — Спасибо, все было неплохо.

— Ну и хорошо, — злобно сказал он. — Но я имел право знать. Все-таки я не производитель, которого ты наняла на одну ночь. У меня есть еще и чувства.

— Да? — холодно спросила она. Джесси была глубоко задета и попыталась отстраниться, но он ей не позволил.

— Да! — выкрикнул Диллон. — Теперь я не знаю, что мне делать. Почему это произошло сейчас, почему со мной?!

Она посмотрела в его черные глаза и увидела в них страх. Ей хотелось сказать, что он стал частью ее души, что он предназначен ей самой судьбой. И еще о том, что она тоже очень хотела его и никогда не пожалеет об этой ночи, как бы потом ни сложились их отношения. Но вместо этого она сказала:

— Диллон, что бы ты ни делал, ты вкладываешь в это всю свою душу, и я хотела, чтобы мой первый мужчина был таким страстным и опытным.

Он отдернул от нее руку, словно обжегся.

— А может быть, я ошибаюсь, — холодно спросил Диллон, — и я только производитель, которого ты наняла на ночь?

— По-моему, ты расставил все точки над «i», — ответила она. Его гнев ее не страшил.

— Я для тебя никто. Я всего лишь исполнил твое заветное желание.

— Мы оба хотели друг друга, и твое желание тоже вызвано не самыми лучшими чувствами.

— Ты получила, что хотела?