Андреа Йорк - Соперницы

— Тебе самой понравится быть богатой, — сердито заметил отец. — Это всем нравится.

— А Норман знает, что потом я унаследую твою долю? — задумчиво спросила она.

Отец кивнул.

— Так или иначе, он в конце концов получит в свои загребущие руки все состояние Хоксфилдов. Полностью. Ну, так что с того? Он любит тебя. Ты любишь его. Это не так уж плохо.

— Просто замечательно! — возмутилась Дженнифер. — Ты думаешь, я могу выйти замуж за расчетливую крысу?

— Множество женщин поступает именно так, — благодушно заметил отец. — Почему ты должна быть исключением?

Потому что ей хотелось любить, выйти замуж за любимого и быть счастливой всю жизнь. Потому что ей хотелось, чтобы ради нее он мог пройти босиком по горячим углям, чтобы был ей поддержкой в несчастье и ни на кого другого не взглянул бы до тех пор, пока их не разлучит смерть. И еще она не понимала, как можно соединить свою жизнь с человеком, который преследовал и шантажировал ее отца.

А ведь тому, наверное, очень нелегко будет расстаться с половиной своего богатства. Его роскошная жизнь во Флориде обходится недешево. Да и операции по омоложению наверняка требуют огромных средств.

— Норман приехал в Уиклоу не случайно? — внезапно догадалась Дженни. — Это не было совпадением?

— Совпадением? Ты что, шутишь? — усмехнулся Фрэнк.

Она застонала. Ей было невыносимо чувствовать себя обманутой. Значит, та встреча на морском берегу была тщательно подготовлена? Норман давно мечтал завладеть деньгами отца. В конце концов, он вынужден был прибегнуть к уловкам и жениться на… на них, на деньгах!

Ей говорили, что он весьма ограничен в средствах. Судя по тому, как просто он одевался, это было похоже на правду. Дженни вспомнила, что во время продолжительных прогулок они, если хотели есть, утоляли голод захваченными из дому сандвичами, а рестораны обходили стороной.

Она горько улыбнулась. Забавно: по словам ее тети, отец стал владельцем компании Хоксфилдов в результате расчетливого брака. Ради наследства вдовы Мориса Хоксфилда он бросил первую жену, мать Дженни. А теперь этот лакомый кусочек уплывал от него к такому же, как он, ловкачу. И, что интересно, тот использовал аналогичный прием. Ей пришло в голову, что Норман и отец очень похожи. Оба — умелые обольстители. И оба — лгуны. Дженнифер зябко поежилась.

— Ты обязана выйти за него, — продолжал настаивать отец.

Дженни не смогла сдержать возмущения.

— Ты просишь, чтобы я пожертвовала ради тебя своим будущим?! — с негодованием воскликнула она. — Если не считать прошедшей недели, ты видел меня до этого всего несколько раз. С твоего последнего посещения Уиклоу прошло уже немало лет. И ты рассчитываешь на мою безоговорочную поддержку?

Рука отца, как тиски, сжала ее плечо.

— Если ты откажешься, Норман натравит на меня таможенников и полицию, и я потеряю все. Я хотел бы вернуться к твоей матери. Она любит меня…

— Да, — с тяжелым вздохом подтвердила Дженни. — Даже несмотря на то, что ты ушел, когда мама была беременна мной.

Мать и сейчас продолжала любить отца, прощая ему все — неверность, обман, равнодушие. Дженни понимала, что примирение сможет воскресить ее. Приходилось, к сожалению, признать, что ключи от ее счастья находились в руках отца.

— Ну вот. Приехали наконец, — ворчливо объявил Фрэнк. — Приготовься. И не забывай, что у твоей матери неважное здоровье.

Боль пронзила все ее существо. Дверца открылась, и к ней протянулась затянутая в перчатку рука шофера. Дженни смотрела на нее невидящими глазами. Отец, уже обогнувший машину с другой стороны, оттолкнул водителя и схватил дочь за запястье, сильно сдавив его унизанной кольцами рукой.

— Слишком многие заинтересованы в этом браке, — прошипел он. — Возьми себя в руки и выполни свой долг.

Ошеломленная его грубым натиском, Дженни растерянно вышла из машины. Гости и друзья с радостными возгласами обступили ее, и она неуверенно прошла несколько метров по направлению к церкви. Ее слух невольно ловил доносившиеся из толпы обрывки фраз, и слова «прелестная», «бесподобная», «очаровательная» при других обстоятельствах не оставили бы Дженни равнодушной.

Короткая остановка, чтобы сделать фото. Не желая обнаруживать на людях своего смятения, Дженни терпеливо выдержала все манипуляции фотографа, смущенно выслушивая бесчисленные восторженные комплименты окружающих. Она видела, что все искренне восхищаются ею. А будущий муж? Какие чувства к ней испытывает он?

Раз выяснилось, что Норман — просто лживый и беспринципный охотник за богатством, значит, в тот момент, когда она станет его женой, он превратится для нее в отвратительное чудовище. Точно так же и мать была обманута обаянием отца. Неужели дочь унаследовала ее слепоту?

— Улыбайтесь! Улыбайтесь! — суетился фотограф.

Дженни старалась изо всех сил, однако губы ее дрожали. Изображать из себя счастливую невесту было мучением, но она продолжала позировать, чтобы как-то потянуть время.

— Может быть, еще? — несмело предложила она.

Дженни поправила шпильку, поддерживавшую ее светло-каштановые с рыжеватым отливом волосы. Норман говорил, что их цвет напоминает ему отблески заката на морской глади. Ему нравилось, когда они вольно спадали ей на плечи. Но сегодня утром Арабелла соорудила из них затейливые локоны и короной собрала вокруг головы. Украшают, как жертву на заклание, подумала тогда Дженнифер.

Если бы только она подождала немного, чтобы узнать Нормана получше! Но он с его упорством смог бы и белого медведя уговорить расстаться со своей шкурой.

— Ну все, достаточно. — Отец крепко взял Дженни за руку. — Поторопись, дорогая! И помни, мать будет очень переживать, если я окажусь в тюрьме.

Она побледнела. Да, Фрэнк знал, на каких струнах играть, чтобы сделать ее покорной. И, в конце концов, при всех его недостатках и пороках он оставался ее отцом. Всю жизнь она мечтала завоевать его любовь. Она страстно к этому стремилась, но каждый раз во время его редких визитов, когда она пыталась подластиться к нему, это вызывало у него только раздражение, и он еще более увеличивал дистанцию между ними.

Теперь отец нуждался в ней и нельзя было подвести его. И потом, Дженни действительно любила Нормана.

Так ничего и не решив, Дженни вступила в прохладную тень, отбрасываемую портиком церкви. И венчание, и отказ от него одинаково вселяли в нее ужас.

Напряженная и молчаливая, она ждала, пока Крис, ее подруга, поправит корсаж подвенечного платья и закончит возиться с длинными шелковыми перчатками. Та укладывала их красивыми мелкими складками у локтя. Дженни вдруг стало неловко за свое слишком, как ей казалось, обнаженное тело. Она начала торопливо натягивать перчатки до самого плеча, но те упорно соскальзывали вниз.