Кристи Голд - Власть женщины

Думая об этом, Мейза встретилась взглядом с Рафиком и вздернула подбородок:

– Хорошо. Ты можешь остаться. – Когда он заговорил, она подняла палец, призывая его к молчанию: – Пока ты подчиняешься моим правилам.

Рафик бросил в ее сторону подозрительный взгляд:

– И каковы эти правила?

– Я предпочитаю сообщить детали позже. – Когда она поймет, какие они должны быть.

– Хорошо, – сказал Рафик. – Есть еще что-нибудь, что ты будешь требовать от меня сегодня вечером?

В ее мозгу возник ответ. Непригодный ответ, который она тут же отпихнула в сторону.

– Не в этот раз.

Рафик посмотрел на часы, затем перевел свое внимание на нее:

– Сейчас мне нужно вернуться во дворец. Мы продолжим нашу дискуссию, когда я подъеду завтра.

Завтра?..

– Я думала, тебе понадобится больше времени, чтобы отдать приказания. – Или передумать.

– У меня полный контроль над всем, остаюсь ли я во дворце или оставляю его. В конце концов, я…

– Король, я знаю. – Слишком хорошо. – Я провожу тебя.

Бок о бок они подошли к двери, возле которой Рафик остановился и серьезно взглянул на нее:

– Я навсегда у тебя в долгу, Мейза. И я уверяю тебя, ты никогда не пожалеешь, что согласилась мне помочь.

Это они еще посмотрят…

– Рада это слышать. Но я оставляю за собой право добавлять условия, если в отношении твоих мотивов у меня возникнут вопросы.

– Я сделаю все, чтобы вернуть твою веру в меня. Ведь ты однажды верила в меня – до того, как наша дружба переросла в нечто более серьезное…

Мейза хотела верить ему. Но еще больше она хотела, чтобы ее так сильно не влекло к нему. Не хотела чувствовать себя потерянной, когда он смотрел на нее так, когда его горячий взгляд путешествовал от ее лба к ее губам…

Они стояли несколько томительных секунд лицом к лицу, напряжение между ними все нарастало, превратившись в нечто плотное, как горный туман. Мейза поняла, что только одно движение отделяет их от того, чтобы они встретились, – губы к губам, тело с телом…

Она прочистила горло и отступила назад:

– Приятной ночи, король Мехди. Увидимся завтра.

– Я буду здесь завтра до окончания дня, доктор Барад.

Эта формальность удивила Мейзу. К тому же она звучала довольно фальшиво. Но если эта формальность будет удерживать ее, можно избегать называть его по имени. Избегать касаться его вообще. Избегать обстоятельств, которые будут вести к рискованным ситуациям. Но когда Рафик наклонился и коснулся поцелуем ее щеки, а затем улыбнулся нежной, чувственной улыбкой, Мейза поняла – опасность будет таиться в каждом мгновении, которое они проведут вместе.

Рафик открыл дверь и направился к поджидавшей его машине. Мейзе пришло в голову первое правило. Важное правило, которое могло уберечь ее от нее самой.

– Рафик, – позвала она, когда он готовился сесть на свое место. – Есть одна вещь, которую мне надо сказать до того, как ты уйдешь.

Рафик повернулся и с тревогой взглянул на нее:

– Ты передумала?

Нет, не передумала, хотя, наверное, было бы лучше, если бы она передумала.

– Нет. Я подумала об одном правиле, которому мы должны следовать.

– И что это за правило?

– Больше никаких поцелуев!

Он послал ей понимающую улыбку, прежде чем сесть в машину. Глядя, как исчезают вдали огоньки машины, Мейза почувствовала настоящую панику – король Рафик Мехди может убедить ее нарушить все правила.

Больше никаких поцелуев… Рафик сидел один в своем офисе и думал о поцелуе. О том, чтобы снова заняться с Мейзой любовью…. Конечно, он не должен думать об этом, но желание было сильнее его.

– О чем ты так задумался, братец?

Рафик поднял взгляд от стола и обнаружил перед собой младшего брата. На нем был его стандартный бежевый костюм. На лице расцветала насмешливая улыбка.

– Так, задумался о своих обязанностях.

– Настолько, что не можешь поговорить со мной, с твоим самым преданным союзником?

Адан редко поддерживал кого-нибудь, разве только себя.

– Если тебе нечего сказать мне, можешь вернуться позже.

– Мне действительно есть что сказать, – заявил Адан, садясь в кресло напротив.

Досадуя, что его прервали, Рафик отбросил ручку в сторону и откинулся на спинку кресла.

– Ты нашел какое-то воздушное судно и хочешь, чтобы мы добавили его к своему флоту?

– Нет, я пришел доставить сообщение.

– От кого?

– От Мейзы Барад. – Усмешка Адана стала шире. – Она хочет, чтобы ты пришел до шести часов и уменьшил количество охранников, настолько это возможно.

Рафик мог только предполагать, о чем думает его младший брат.

– Спасибо. Теперь можешь меня оставить.

– Не раньше, чем ты объяснишь, для чего посещаешь Мейзу и почему она просит тебя не приводить слишком много охранников. Либо она считает этот визит не опасным для тебя, либо… Мейза желает, чтобы твое внимание было сосредоточено только на ней.

– То, что связывает меня с Мейзой, тебя не касается!

– Возможно, но мне любопытно.

Рафик удержался от того, чтобы не сказать брату, что он может делать со своим любопытством и своим британским акцентом.

– Если уж тебе так надо знать, Мейза согласилась дать мне приют в своем доме.

Адан потер подбородок:

– Понятно. Этот приют означает ее постель? Рафик не был удивлен этим предположением, но он почувствовал раздражение:

– Будь спокоен, я не собираюсь забираться к ней в постель.

Адан цинично рассмеялся:

– Вот где мы с тобой отличаемся! Я бы ни за что не отказался от преимуществ, которые несут близкие отношения с красивой женщиной. Тебе надо изменить порядок мыслей.

Рафик почувствовал необходимость объяснить свою сдержанность, не важно, заслуживал ли Адан объяснения или нет:

– Во-первых, я недавно стал вдовцом.

– Ты был женат на женщине, которую не любил.

– На женщине, которую я знал очень недолго до того, как она стала моей женой. Не важно, что ты там считаешь, но Рима была мне дорога.

– Но не так сильно, как Мейза?

Его терпение кончалось. К тому же Адан говорил правду…

– Мейза всего лишь друг, которая согласилась мне помочь. Мои намерения честны. – Хотя его мысли и действия в предыдущий вечер были вовсе не честными…

– Такими ли уж честными? Ты же будешь жить у женщины, своего друга, которая когда-то считала, будто любит тебя?

Рафик не мог с этим поспорить.

– То, что Мейза и я разделили в прошлом, имеет больше отношение к дружбе, чем к любви.

– Юношеская похоть, ты имеешь в виду? И эта похоть может вполне проявиться и во взрослом возрасте.

Рафик провел значительную часть ночи, думая именно об этом.

– Я стал старше и мудрее. И научился держать себя в руках.

На губах Адана появилась скептическая улыбка: