Лора Патрик - Дар предвидения

— Ты не можешь контролировать себя?

— Джилл говорит, что если бы я смогла заставить свой дар работать по заказу, то сколотила бы состояние на скачках, — усмехнулась Сара.

Джилл, подумал Алекс, перебирая в памяти лица сотрудников. Надо и ее проверить. Нужно внимательно слушать, что говорит Сара о своих друзьях. Можно будет предположить мотивы, возможности, быть может, зависть. Неужели кто-то может ей завидовать? Это просто нелепо.

Но ведь кто-то испортил ему машину. Значит, по крайней мере, у одного человека мотив был.

А Сара начала свой рассказ, откинувшись на спинку кушетки и выключив свет, чтобы лучше сосредоточиться.

Она поведала ему о Хэле, дизайнере, жена которого была больна раком, о секретарше Марии, в одиночку вырастившей брата, о менеджерах по продажам: Сильвии, единственной опоре пожилых родителей, и Джозефе, лечившемся от последствий алкоголизма.

Все это хорошие люди, у которых были все причины быть благодарными Саре. И каждый из них мог отчаянно нуждаться в деньгах. Сара говорила обо всех сотрудниках, как о своей семье, и все, что она рассказывала, могло послужить мотивом.

— А что Рэндолф? — спросил в конце концов Алекс.

Почти невидимая в темноте, Сара повернулась к нему.

— Рэндолф? — переспросила она, голос ее звучал устало. — Что ты имеешь в виду?

— Ты говорила, он гомосексуалист. Не мог он стать жертвой шантажа?

— Ты хочешь спросить, знают ли об этом остальные?

— Да.

Сара засмеялась:

— Должно быть, только самые высокопоставленные лица Соединенных Штатов. Он активно участвует в создании фондов помощи тяжелобольным. Сейчас он помогает организовать хоспис в Финиксе.

Алекс был поражен. Сара собрала весьма необычный коллектив единомышленников. Она была такой трогательно честной, такой искренней и прямодушной. Кто же мог подло воспользоваться этим?

Алекс знал, что, к сожалению, в мире слишком много людей, которые готовы воспользоваться такими человеческими качествами, для них это единственный шанс.

— Ты ему не слишком нравишься, — неожиданно сказала Сара.

— Почему?

Сара пожала плечами:

— Он не говорит. По-моему, боится, что ты обидишь меня.

— И он тоже! — Алекс поднял брови. — Я становлюсь чрезвычайно популярным.

— Не знаю. Ты нравишься мне.

Алекс нахмурился:

— С кем еще я должен быть почтителен?

— С Джоном, — подумав, заявила Сара.

— С Джоном?

— Да, с моим отцом, помнишь?

— Ах, да, строитель дамб.

Сара кивнула.

— Он был очень заботлив, особенно если учесть, что мы виделись редко. — Она широко, чуть плутовато улыбнулась. — Когда он узнает о нас, ты уже будешь отцом, а я стану заниматься дизайном дома.

— Ты это видишь, да? — спросил Алекс.

Сара с вызовом посмотрела на него.

— Да, для меня девочку, а для тебя мальчика. В общем, вся традиционная семейная суета, которая так пугала Джона, и от которой он сбежал.

Алекс не услышал в ее словах ни сожаления, ни горечи.

— Поэтому ты отправилась в интернат?

— Джон и Блю решили, что, если я хочу заняться в жизни чем-нибудь, кроме готовки, это пойдет мне на пользу.

— Ты их часто видишь?

Сара задумалась.

— С тех пор как я с ними рассталась, мы виделись четыре раза.

Алекс был в шоке.

— Нет, — поправила себя Сара, — пять. Еще я видела их, когда Блю выходила замуж за Джареда.

Пять раз. Но ведь прошло довольно много времени. Как она смогла вынести это?

Алекс подумал о своей семье, о шумных праздниках, о многочисленных родственниках, о часах, проведенных вместе с Линдси, о том, как весело им было вдвоем. И сейчас, когда они повзрослели, ему приятно было провести несколько часов в доме сестры.

Нет, черт побери, Сара не нуждалась в жалости. Она бы не поняла этого. Тем не менее, Алексу захотелось крепко обнять ее и защитить от жестокостей мира.

— Что ж, — сказал он, — по крайней мере, после развода они остались друзьями.

— Развода? — спросила Сара. — Какого развода?

— Но ведь твои родители развелись? — непонимающе нахмурился Алекс.

— Мои родители не разводились по одной простой причине. Они никогда не были женаты.

— Пожалуйста, объясни мне все подробно, — кричал Алекс в телефонную трубку.

— Алекс, — жалобно ответила Линдси, — ну почему ты не можешь подождать со своими излияниями еще пару недель. Я не могу сосредоточиться, когда это маленькое чудовище лягается у меня в животе.

— Он будет футболистом.

— Ничего подобного.

— Послушай меня. Я пытаюсь понять ее, но это неподвластно разуму.

— Почему?

— Потому что Сара часто создает себе странные, запутанные ситуации, а потом легко выходит из них.

— Но с нами такое тоже случается.

— Мы другие. У тебя есть я, у меня — Бог. У нас есть семья.

— У нее это тоже есть, просто иначе, чем у нас. Почему ты ее боишься?

— У нее никогда не было настоящей семьи. Она видела своих родителей всего пять раз с тех пор, как они расстались.

— Тебя беспокоит, что ее представление о семье отличается от твоего?

— Нет, — Алекс хотел быть предельно откровенным, — но, с другой стороны, я не могу смотреть на это так просто, как она.

— Почему?

— Потому что фамилия Тори — синоним стабильности.

— Я бы сказала, что ей досталось по первое число.

Алекс криво улыбнулся:

— Удивительно, как нам удается достичь в жизни того, что мы имеем.

— Я знаю, чего достигла я, — сказал Линдси, — отекшие щиколотки, растянутый живот и пигментные пятна.

Этой ночью Сара так и не смогла заснуть. И не из-за опасности, угрожавшей Алексу, а из-за вечернего происшествия.

Каждый шаг все больше сближал их, Сара чувствовала, что влюбляется, и видела, что Алекс тоже. Он боролся с собой, но всякий раз его выдавали глаза. Сара знала, что сбивает его с толку. Алекс являл собой воплощение мужской логики, а происходящее между ними не подчинялось ни одному логическому закону.

Сара откинула одеяло, взбила подушку, обняла ее и, зарывшись лицом в ее успокаивающее тепло, стала снова мечтать об Алексе. Еще совсем недавно она ни за что не смогла бы представить себя рядом с человеком такого типа. Футболист, который долго верой и правдой служил богу спорта, а потом ушел из большого футбола с болью в душе и с высоко поднятой головой.

Его улыбка трогала Сару до глубины души, когда он улыбался, то казался ей таким нежным и понимающим. Но он не понял и удивился, когда она рассказала ему о своей семье. Он не привык к такому общению. Алекс никогда бы не смог понять Блю, Джона и Джареда, которые продолжали путешествовать все вместе и после свадьбы Джареда и Блю. Он бы никогда не одобрил жизнь, где правит свободная любовь, и дети являются общими для всей коммуны.

Иногда Сара скучала по тем дням, когда она была предоставлена самой себе и могла часами носиться по улице босиком. Но все же она сознавала, что нет ничего лучше нормального воспитания, которое получил Алекс.