Барбара Ханней - Манящая опасность

Тереза обдумывала все происходящее так и эдак, пока остальные ждали Пола и вежливо болтали с настоятелем о погоде и обрядах, которые ему случалось проводить.

Нет, она определенно не ревновала. Спазмы в желудке и удушье вызваны волнением, — и это вполне естественно на репетиции свадебной церемонии, убеждала она себя. Тереза слышала, что на самой свадьбе вообще все нервничают, так что ничего удивительного тут нет.

Однако она почувствовала бы себя гораздо лучше, если бы была уверена, что такое беспокойство ей причиняет отсутствие Пола, а вовсе не присутствие Айзека.

Мало-помалу разговор стал затихать, и настоятель начал поглядывать на часы. Найджел, чувствуя общее напряжение, откашлялся и сказал:

— Знаете, мне очень неприятно об этом говорить, но Пол может задержаться надолго. Дело, которым он занимается… приняло сегодня совершенно неожиданный оборот. — Ему было определенно не по себе.

— Давайте, мы все же ознакомимся с основными действиями обряда, — предложил настоятель, — а вы, Тереза, вы перед самой-церемонией объясните жениху, что он должен делать.

— Конечно. — Ее голос сорвался.

— А сейчас, — начал настоятель, глядя на всех поверх своих очков в золотой оправе, — начнем с невесты. — Он ободряюще улыбнулся Терезе, и той оставалось только надеяться, что ее ответная улыбка выглядит естественнее, чем ей кажется.

— Вы становитесь передо мной, вот здесь. Свидетельница должна стоять с этой стороны, вот так, а жених здесь. — Он выжидающе посмотрел на Айзека.

— Нет-нет, я просто зритель, — усмехнулся Айзек, выражая полную непричастность к происходящему и пятясь назад.

— Не убегайте. Вы нам пригодитесь. — Серые глаза настоятеля просияли. — Не могли бы вы занять место жениха?

— О, нет! — вскрикнула Тереза. Все посмотрели на нее с любопытством.

Она наклонила голову. От злости и совершенной беспомощности слезы навернулись ей на глаза. Такой поворот судьбы был слишком уж жестоким. Она наяву переживала худший из своих кошмаров. Про себя она умоляла Айзека: Это невыносимо. Пожалуйста, откажись. Ведь в твоем участии нет никакой необходимости.

Айзек, казалось, находился в затруднении.

— Что я должен буду делать? — наконец спросил он.

— Стоять вот здесь и заполнять пустое пространство, — усмехнулся настоятель. — Это поможет всем лучше представить расположение участников церемонии.

Тереза задержала дыхание, ее щеки горели, и она чувствовала, как сердце колотится в груди. Айзек смотрел на нее, его черные глаза полыхали.

В наступившей тишине все уже начинали испытывать неловкость.

— Ну же, Айзек, это ведь просто репетиция, — подтолкнула его Алиса. — Ты так упрямишься, словно все твое будущее поставлено на карту.

Айзек бросил взгляд на Алису и натянуто улыбнулся.

— Да, конечно, я помогу, — ответил он.

— Можете не опасаться, что вас по ошибке женят, — усмехнулся настоятель, желая сгладить неловкость. — За мной таких ошибок не числится, продолжал он, довольный своей шуткой. — Правда, — добавил он с глубоким вздохом, глядя прямо на Терезу, — великое множество молодоженов слишком поздно понимают, что сделали неправильный выбор.

Когда Айзек шагнул вперед и встал рядом с Терезой, снова наступила тишина.

— Обещаю, что не объявлю никого мужем и женой до субботы, — продолжал шутить настоятель, и Тереза была готова заорать на него.

Ну хватит! Пожалуйста! Она сошла бы с ума, если бы позволила себе задуматься над тем, как задрожал голос Айзека, когда его попросили заменить Пола.

Возможно, настоятель почувствовал настроение Терезы и обратился уже ко всем:

— Когда Тереза и Пол будут стоять на своих местах, я начну церемонию и объявлю, что сегодня мы собрались здесь, пред лицом Божьим, дабы заключить брачный союз между Полом и Терезой…

Я должна казаться спокойной, твердила себе Тереза.

На мгновение ей представилось, что она стоит перед алтарем в свадебном платье, а Айзек стоит рядом и смотрит на нее с восхищением и любовью.

Какая глупость! Времена детских фантазий давно прошли. Она находится в реальном, взрослом мире! Настоятель продолжал уточнять детали службы, и Тереза, чтобы избежать всяких глупых мыслей, постаралась сосредоточиться на том, что ее окружало. Сначала она изучила узоры на ковре, затем ее взгляд переместился на цветные стекла витража, затем на алтарь…

Айзек молча стоял рядом, и она не смела даже взглянуть в его сторону. Казалось, он внимательно прислушивается к речи настоятеля.

— А потом я скажу, что брак есть символ любви Бога к нам, и его не должно заключать бездумно или поспешно.

Тереза догадывалась, что Айзек слегка повернулся в ее сторону, но продолжала смотреть прямо перед собой. В ее решении выйти замуж за Пола не было ничего легкомысленного и бездумного. Почему же тогда она так странно себя чувствовала? У нее было ужасное ощущение, что в любой момент она может залиться слезами или, наоборот, расхохотаться. Неужели у нее начинается истерика?

Она сильно прикусила губу. Настоятель зачитал реплики, которые надлежало сделать Полу, и, пока Тереза слушала, она старалась заставить себя думать о том, каким надежным и постоянным человеком был Пол, и как ей повезло, что она выходит за него замуж.

— А сейчас то, что должна будет говорить невеста, — улыбнулся настоятель. — Дорогая, повторяйте за мной. — Я, Тереза Роуз, перед лицом Бога…

Тереза сглотнула, надеясь, что горло будет ей более послушно, чем колотящееся сердце и дрожащие колени.

— Я, Тереза Роуз, перед лицом Бога…

— Называю тебя, Пола Фрэнсиса, своим мужем…

В этот момент Тереза случайно взглянула на Айзека, и выражение его лица заставило ее окаменеть. Она открыла рот, чтобы повторить сказанное, но не смогла произнести ни звука. Несколько долгих секунд она стояла, не шевелясь, молча уставившись на Айзека. Если бы он не выглядел так страшно…

В повисшей тишине Айзек продолжал смотреть на нее. Должно быть, он понял ее состояние, потому что выражение его лица слегка смягчилось. В углах рта даже появился какой-то намек на улыбку, несмотря на то что глаза оставались жесткими.

— Продолжай, — прошептал он. Тереза почувствовала у себя на лбу теплоту его дыхания. Он взял ее за руку и слегка сжал. Ей потребовалось собрать всю волю, чтобы отогнать воспоминания о том, что делали с ней эти пальцы прошлым вечером.

Она глубоко вдохнула.

— Называю тебя, Пола Фрэнсиса, своим мужем. — В конце концов, ей удалось это сказать.

— Постарайтесь говорить погромче. «И обещаю быть с тобой».

— И обещаю быть с тобой.

— Вот так лучше. «Отныне и навсегда»

— Отныне и навсегда.

Ей удавалось повторять за ним. В счастье и несчастье, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, любить и утешать тебя во все дни жизни. Слова слетали с ее губ сами по себе, это напоминало пересказ таблицы умножения. Такой несчастной она не чувствовала себя никогда, даже тогда, когда Айзек покинул ее.