Оливия Майлз - Нарушая правила

— Ну что вы, — отозвался ее собеседник, сделал шаг в сторону и принялся собирать в сумки всю высыпавшуюся провизию. И было совершенно невозможно не заметить, что у него вовсе не отвислый грушевидный зад. Напротив — самые спортивные, самые поджарые, самые тугие и так далее ягодицы.

Испугавшись, что дальнейшее созерцание изысканного зада незнакомца может пробудить в ней еще более порочные фантазии, Соня отвела взгляд и подняла с земли сумочку.

— Я сам отнесу пакеты вниз. Ведь на вас все те же самые, очень изящные, но такие опасные туфли, — сказал незнакомец с дружелюбной улыбкой.

— Пожалуйста, не беспокойтесь.

— Да ладно, что уж там… Я так понимаю, вы остановились в домике Лонга?

— Да… А вы знакомы?

— И весьма близко.

— Правда? И насколько близко? — Соня осеклась, поняв, что задала весьма двусмысленный вопрос. Оранжевого незнакомца просто невозможно было представить в роли гомосексуалиста.

Парень рассмеялся, и голубые глаза ярко вспыхнули, как это бывает только у очень веселых людей.

— Нет, не настолько близко, как вы подумали. Порой пропускаем вместе по стаканчику, когда он здесь бывает. Я живу вон там, — он кивнул в сторону домика с лазоревой крышей. — На данный момент. Хозяин позволил мне поселиться здесь, пока я у него кое-что ремонтирую.

— Очень живописный домик, — похвалила Соня.

— Да. Ему нравятся яркие цвета. А вам? Вы знакомая нашего достопочтенного мэтра моды? Или клиентка?

Соня поняла, что надо поскорее заканчивать этот разговор, а не то она может произвести на своего привлекательного соседа неправильное впечатление. Она даже представить себе не могла, что случится, если он начнет по-соседски захаживать к ней в гости.

— Нет, я едва знаю мистера Лонга, если честно. Но я… — Она засомневалась, стоит ли рассказывать этому, в общем-то совершенно не знакомому ей человеку, детали своей биографии. — Я знаю одного из его деловых партнеров. Она попросила, чтобы Лонг позволил мне провести здесь выходные. Мне… надо было уехать из Сиднея на пару дней.

— Понятно. Городская жизнь заела?

— Что-то вроде этого, — отозвалась Соня.

Мужчина с мудрым видом кивнул, и тут Соня поняла, что он немного старше, чем показался ей с первого взгляда. Тридцать, а может, и тридцать с хвостиком.

— Я прекрасно представляю, что вы чувствуете, — грустно проговорил незнакомец. — Но два выходных дня ничего кардинально не изменят. От Сиднея нужно держаться вдали гораздо дольше.

— Я должна вернуться туда в понедельник, — вздохнула Соня. — Так что выходные — это все, что у меня есть. Послушайте, я не хочу показаться невежливой, но я чертовски устала и просто мечтаю принять душ. Поставьте, пожалуйста, сумки у двери.

— Ладно, — согласился оранжевый, и Соне показалось, что он несколько разочарован. Может быть, он надеялся, что она пригласит его зайти выпить или еще что-нибудь…

Она даже попыталась представить себе, что было бы, если бы она позволила своему чрезвычайно сексапильному соседу заглянуть вместе с ней в домик Лонга. Интересно, как бы он себя повел? Сорвал одежду на пороге и овладел Соней в коридоре? А если бы осмелился это сделать, как бы поступила она?

Однако обитатель домика с лазоревой крышей покорно поставил сумки у двери и повернулся к Соне.

— Кстати, меня зовут Ричард, — сообщил он. — А вас?

— Соня. Очень приятно.

— Красивое имя. Ну что ж, Соня, если вам что-нибудь понадобится, только свистните. Я всегда рядом. Вы умеете свистеть? — поинтересовался он, провокационно улыбаясь. — Нет? Ну что вы, это так просто. Вытяните вперед свои хорошенькие губки и дуйте что есть сил.

Он улыбнулся и быстро зашагал прочь.

Через пару минут Ричард уже сидел на крыльце домика с лазоревой крышей, попивая пиво и изо всех сил стараясь не думать о том, как его новая соседка принимает душ.

Бесполезная трата сил. Он думал о Соне с тех пор, как она улыбнулась ему из машины, и каждая клеточка его организма страстно стремилась к ней.

Уже шесть месяцев, как он жил здесь, на «Уединенном пляже». Шесть месяцев непорочной, холостяцкой, даже монашеской жизни. Поутру Ричард выходил к океану и катался на серфе. После ужина, который он всегда готовил сам, молодой человек читал книги или слушал музыку. У него даже не было телевизора, и газет он не покупал. Время от времени, когда наезжал Лонг, Ричард отправлялся к нему, и они вместе ужинали и выпивали бутылку вина. Задерживаться было ни к чему. Бесконечные жалобы Лонга на клиентов или любовников не доставляли Ричарду никакого удовольствия, как и воспоминания о том времени, когда он сам был его клиентом.

Ричард понимал, что его своеобразный отпуск от реальной жизни когда-то закончится, но думал, что это произойдет, только когда он сам того пожелает. Он страстно хотел, чтобы внешний мир еще ненадолго оставил его в покое, и уж точно не стремился к тому, чтобы его внимание заняла некая взбалмошная рыжеволосая горожанка, которая приехала разрешать свой жизненный кризис.

Какая разница, что у нее за проблемы — развод ли, сексуальное домогательство, непристойное поведение мужчин или еще что-то, для осознания чего требуется уединение и молчание. А потом адвокаты берут за шкирку несчастных мужей или любовников и делают из них отбивную на суде, высасывая все до последней капли как в эмоциональном, так и в финансовом смысле.

Ричард нахмурился. Нечего попусту сетовать. Дженни можно только поблагодарить за то, что она вчинила ему иск и заставила его пересмотреть жизненные ценности. И Ричард наконец понял, чего хочет на самом деле, только у него на это ушло без малого полгода.

До сегодняшнего дня он меньше всего мечтал о сексуальной карусели. Переспать с соблазнительной, но явно чем-то расстроенной Соней — плохая идея.

Вся беда в том, что эта девушка тоже его хочет, Ричард это чувствовал. При этом она не хочет, чтобы он ее хотел. Это тоже очевидно, но совершенно непонятно. Ричард никогда не сталкивался с женщинами, которые одновременно и хотели бы его, и сопротивлялись естественному желанию. В крайнем случае, они просто набрасывались на него или давали понять, что доступны. Такова была сила его притягательной внешности и толстого кошелька. Ага, а ведь Соня-то не знает, что у него водятся деньги!

Он нахмурился. Может, она из тех девушек, что поддаются страсти, только если мужчина богат или знаменит? Такие особы существуют, это он знал точно. Но что-то говорило ему, что Соня — не этой породы. Она так трогательно краснела, что просто не могла оказаться хладнокровной, ориентированной на деньги хищницей. Но тогда почему она отослала его прочь, а не пригласила зайти, как сделали бы на ее месте большинство женщин?