Никола Марш - Чего не знали папарацци

– Почему?

– Из-за сильных переживаний и перепадов настроения у нее повышается мышечный тонус, а это ведет к осложнениям. Серьезным осложнениям, следствием которых может стать полная неподвижность.

Он начал кое-что понимать, и в его сердце затеплилась надежда. Он уже восхищался ею и жалел, что был несправедлив. Он думал, что она стыдится сестры, а на самом деле она защищала ее.

– И в-третьих, та часть моей жизни, что изложена в биографии, – правда, а не вымысел. Может быть, приукрашенная, но правда. – Ее пальцы дрогнули. Она высвободила руку и провела ею по воздуху. – И то, что было между нами, – настоящее. А если ты считаешь иначе, тем хуже для тебя.

Надежда росла и смягчала боль, мучившую его до тех пор, пока она не переступила порог его кабинета. Но ему не так-то просто было уступить. Он понимал, что ей было нелегко прийти к нему почти сразу после разрыва. Но он не мог забыть о том, что она не пустила его в свою жизнь, хотя он почти полностью раскрылся перед ней.

– Докажи, что у нас все по-настоящему!

– Как? – нахмурилась Лиза.

– Пусти меня в свою жизнь.

Лиза нахмурилась еще больше:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– А по-моему, прекрасно понимаешь. – Он придвинулся к ней ближе. – Я хочу увидеть тебя настоящую, не образ, который ты поддерживала годами для окружающих, и не женщину, которой ты притворялась с самого начала наших отношений. Настоящую тебя.

Лиза удивленно посмотрела на Уэйда. Ее настоящую? Никто не видел настоящую Лизу, даже Синди, которую она всю жизнь подбадривала. Ей казалось, что жизнь сестры и так не слишком проста, и старалась не показывать, что и у нее не все бывает гладко…

О чем ее просит Уэйд? Пожалуй, он слишком многого хочет.

Она покачала головой:

– Я не могу…

– Нет, можешь. – Не дав ей пошевелиться, он взял ее за руку и прижал ее ладонь к своей груди в том месте, где располагалось сердце. – Давай рискнем? Без притворства. Без скелетов в шкафу. Только ты и я. Что скажешь?

Лизе захотелось убежать и спрятаться, изобразить на своем лице улыбку и ответить какой-нибудь заученной фразой, чтобы скрыть свои истинные чувства.

Но, глядя в бесхитростные темные глаза Уэйда, чувствуя, как мерно стучит его сердце, она понимала, что подошла к поворотному моменту в своей жизни.

Перед ней два пути. Можно вернуться назад и жить во лжи. Или рискнуть и поверить ему.

– Неплохо, если ты ответишь мне еще в этом столетии, – сказал он, крепче прижимая ее ладонь к своей груди.

– Завтра мы с Синди идем в Луна-парк, – наконец ответила она. – Пойдешь с нами?

Она ждала, затаив дыхание, пока не заболела грудь.

Она никогда никого не звала с собой, когда они с Синди куда-нибудь выбирались. Они с сестрой были только вдвоем. Уэйд побудет с ними и, может быть, поймет, что значит постоянно ухаживать за ее сестрой. Тем самым Лиза делала огромный шаг ему навстречу. Он хочет увидеть, какая она настоящая? Пожалуйста.

Он расплылся в улыбке, и она с облегчением выдохнула.

– Звучит неплохо. Во сколько?

– В девять. Мы за тобой заедем.

Он выпустил ее запястье и потер руки:

– Великолепно. Я поеду в фургоне!

– Будешь и дальше шутить насчет моей машины? Теперь-то ты, наверное, понял, что такая большая машина нужна для перевозки инвалидной коляски…

Он щелкнул ее по носу:

– Эй, мы же договорились, что отныне будем совершенно искренними. Ничего не будем утаивать, не будем следить за словами… Полная открытость!

Лиза медленно кивнула, гадая, что было бы, знай он все. Додумать она не успела: он прижал ее к себе и поцеловал. Все мысли сразу вылетели из головы, пропала пустота, которая образовалась у нее в груди несколько часов назад, когда он вышел из ее дома.

Она не выносила, когда ее бросали. Это вызывало к жизни много болезненных воспоминаний. И ей больше никогда не хотелось снова испытать это чувство.

Она хотела проверить Уэйда, посмотреть, как он будет себя вести с Синди.

Когда он набросился на нее, она поняла, Уэйд – единственный мужчина, который ей небезразличен. Увидев отвращение на его лице из-за того, что она утаила от него правду, Лиза поняла: в ее жизни было достаточно лжи и неискренности.

Рядом с ним ей хотелось быть самой собой, а в понятие «быть самой собой» входила Синди. Они с сестрой всю жизнь вместе. Если Уэйд не примет ее сестру такой, какая она есть, им лучше расстаться. Без Синди о дальнейших отношениях не могло быть и речи.

Судя по тому, как Уэйд болтал с Синди и поддразнивал ее, он с честью выдержал испытание. Лиза всегда наблюдала за своими знакомыми, проверяя, как они ведут себя с ее сестрой. Одни отводили взгляд или делали вид, что Синди не существует. Другие все время испуганно косились на ее скрюченные руки и ноги, следили за неуклюжей походкой. Третьи нарочно говорили с ней слишком медленно или слишком громко. Четвертым рядом с Синди было явно не по себе.

С самого утра, когда они заехали за Уэйдом, он держался так свободно и естественно, что Лиза понемногу оттаяла.

Пока Синди с живым интересом смотрела, как посетители катаются на американских горках, Уэйд подсел к Лизе и легонько толкнул ее плечом.

– Ну как, хорошо тебе?

Лиза кивнула и улыбнулась:

– Да. С Синди мне всегда хорошо.

– Она замечательная, – сказал он, обнимая ее за плечи. – И ты тоже. – Заметив, что Синди повернулась к ним, Уэйд помахал ей рукой. – Честно говоря, я не очень много знаю о церебральном параличе.

Его признание затронуло какую-то струну в душе Лизы. Возможно, их сегодняшняя совместная прогулка – не просто красивый жест и он в самом деле хочет быть к ней ближе… и ближе к Синди.

– Церебральным параличом называют нарушение двигательных функций и координации, которое наступает вследствие повреждения головного мозга, обычно еще до рождения.

– Ты говоришь, как специалист, – улыбнулся он.

– Если вспомнить, сколько медицинской литературы я перелопатила, то в этом нет ничего удивительного.

Он сжал ее руку.

– Каковы прогнозы?

– Врачи надеются, что она сможет вести нормальный образ жизни… Во всяком случае, с возрастом мозговые нарушения не усугубляются. Чего нельзя сказать о ее физическом состоянии…

Синди громко засмеялась, наблюдая за тем, как вагончики на американских горках стремительно ринулись вниз и люди закричали. Лиза улыбнулась. Почаще бы ее сестра весело смеялась!

– У Синди не самая тяжелая форма… Поражены рука и нога на одной стороне тела – односторонний спастический гемипарез.

– Ужас… – нахмурился Уэйд.

Лиза покачала головой:

– Ничего унизительного в этом нет… Просто у нее повышенный мышечный тонус из-за того, что пораженный участок мозга не может посылать нужные сигналы определенным группам мышц…