Никола Марш - Романтика для циников

– Ты здесь ни при чем. – Впервые за долгие годы отец ласково прикоснулся к его лбу. – Просто она обделена способностью любить кого-то дольше пяти минут.

По спине Кэша пробежал холодок. А если он такой же, как мать?

Он никогда не испытывал чувства привязанности, никогда не строил отношений с женщиной. Но до сего момента он оправдывал себя исключительной занятостью по работе и желанием оградиться от любовных разочарований, чтобы не повторить опыт отца.

Но что, если причина вовсе не в этом? Что, если информация, заложенная в его ДНК, предписывает ему быть таким же ненормальным, как мать?

– Ты кого-то встретил? – Ронни метнул в него проницательный взгляд поверх чашки с чаем. – Вот почему ты места себе не находишь?

Кэш кивнул:

– Она потрясающая, но я не уверен, что хочу слишком привязываться.

– Больше, чем уже привязался? – усмехнулся Ронни. – Сын, позволь дать тебе совет. Когда мужчина выглядит таким потерянным, как ты сейчас, слишком поздно бояться привязанности. – Ронни провел ребром ладони по шее. – Ты уже влип вот посюда.

Кэш выдавил из себя улыбку:

– Для старого холостяка ты весьма мудр.

Оживление на лице Ронни угасло, в глазах снова появилась грусть.

– Не повторяй моих ошибок, сын. Я позволил горечи возобладать, испортить все, включая отношения с тобой. Я позволил уязвленному самолюбию и раненой гордости занять место любви и привязанности. – Он покачал головой. – Но ты заслуживаешь лучшего. И если встретил необыкновенную женщину, должен попробовать создать что-то хорошее вместе с ней.

Но разве это просто?

Попробовать создать что-то с Люси?

Он не хотел создавать с ней что-то хорошее. Он хотел создать что-то потрясающее.

– Спасибо, папа. – Кэш хлопнул Ронни по спине. – Для старого чудака ты чертовски мудр.

– Жаль, что мне понадобилось столько лет, чтобы поумнеть. – Ронни поднял чашку, как бокал с вином. – За твою удачу, сын. Если ты без ума от женщины, значит, нуждаешься в ней.

Кэш был более чем согласен.

Впервые за очень долгое время Люси взяла выходной.

Кэш ушел от нее в семь, предварительно подав завтрак в постель. Там она и оставалась, отменив дела сегодняшнего дня с помощью нескольких телефонных звонков.

Она провела праздный час, закутавшись в одеяло и смотря какую-то бессмысленную мыльную оперу, потом потащила под горячий душ свое разбитое тело.

Учитывая, как славно она навернулась, могло быть и хуже. Но не синяки и ссадины удержали ее сегодня дома.

Ей нужно было отдохнуть в одиночестве.

Потому что мозги у нее вскипали.

Где-то посреди ночи, когда Кэш нежно обнимал ее, она смирилась с истиной.

Она любила его.

Осознание обеспечило ей бессонницу на остаток ночи. И не так уж это было скверно. Люси рассматривала спящего Кэша: ресницы отбрасывают тень на щеки, губы сложены в спокойной полуулыбке и слегка надуваются, когда Кэш принимается тихо похрапывать.

О да, влюбилась, еще как. И странное дело – она впервые не переживала по этому поводу.

Наверное, настало время снова попытать счастья в любви. И она не могла выбрать для этого лучшего человека.

Заварив третью чашку кофе, Люси устроилась в плетеном кресле на веранде, приятно бездельничая, разглядывая свой японский сад.

Это было первое, что она сделала, переехав сюда. Люси проводила долгие часы, с любовью продумывая, как разместить квадраты сланца и белой гальки, невысокий фонарь и бонсай.

Она передумала много мыслей в этом саду, ставшем ее убежищем, пролила много слез и в конце концов изжила обиду на Эдриана. Она не забыла и не простила, но обрела мир: как бы она ни боролась за свой брак, результат бы не изменился.

Но она бы солгала себе, отказавшись признать, что замужество оставило ей в наследство глубочайшую неуверенность в себе. Не важно, что она делала или как выглядела. Она всегда была недостаточно хороша.

Она баюкала эту свою неуверенность, носилась с ней, использовала ее как щит. Что же с ней сделал Кэш, что ее внутренние страхи побледнели и она вновь испытала желание любить?

– Так и знала, что ты здесь, – послышался голос Ба.

Она стояла за креслом Люси, в одной руке тюбик с мазью, в другой – контейнер с чем-то вкусным.

– Привет, Ба, – сказала Люси, приглашающе хлопая ладонью по маленькому диванчику, стоящему рядом, – а что в коробке?

– Твое любимое печенье с шоколадом и мятой. – Ба открыла контейнер и протянула ей. – Кажется, оно не будет сейчас лишним.

Смущенная Люси схватила сразу два.

– Ты о чем?

Ба протянула ей мазь:

– Я же видела, как ты упала.

– Как… Ба, ты шпионишь за нами на том идиотском сайте?

– И еще голосую. – Ба улыбнулась и отправила в рот кусочек печенья.

– Наверное, там есть правила насчет голосования родственников.

Бабушка слизнула крошки с уголка рта.

– Да кого это волнует? Вы и так впереди всех, мой голос ничего бы не решил.

– Мы выигрываем? – поразилась Люси.

Как ни странно, она не залезала на сайт с тех пор, как там появилось видео с танцем. Была слишком занята растущей влюбленностью в Кэша, чтобы интересоваться такими пустяками, как обширная аудитория, наблюдающая за тем, как их фальшивые отношения перерастают в настоящие.

Ба кивнула:

– Неудивительно. От вас двоих просто-таки дым валит!

– И ничего не…

– Ты в него влюблена. – Глаза Ба заволокло романтическим туманом. – И я тебя не виню. Как он заботился о тебе, когда ты упала! Нес на руках! Как он шептал тебе на ушко! Уф! – Ба надула щеки. – Между вами двумя – серьезный роман, девочка, и очень вовремя!

Неужели это настолько очевидно? Что, весь Мельбурн в курсе, что она без ума от Кэша Берджесса?

– Ты заслуживаешь самого лучшего. – Ба прикусила нижнюю губу. – Думаю, это твой ангел-хранитель.

– Как Дедуля?

Свет в глазах Ба потускнел.

– Я любила твоего деда, солнышко, а то, как он обошелся со мной… – Она покачала головой. – Мы прощаем тех, кого любим. Иногда в ущерб себе.

Люси не собиралась сыпать соль на раны, но это прозвучало так, словно Ба догадывалась о слабостях Дедули еще когда он был жив…

– Ты знала о том, что он игрок?

Люси впервые в голову пришла такая мысль, и она ее потрясла. Неужели Ба действительно что-то подозревала и не подавала виду?

Рот Ба искривился в горькой гримасе стыда.

– У меня появились кое-какие мысли, когда твой дед ушел на пенсию. Долгие отлучки. Странные отговорки, когда я спрашивала сдачу после продуктового. Перепады настроения, когда он возвращался со скачек. – Ба фыркнула. – Я даже подумала сначала, что у него появилась женщина. Но он все отрицал.

– Ты ему поверила?

Ба кивнула:

– Мы действительно очень любили друг друга.

Любили настолько, что Ба защищает его даже сейчас, после той боли, которую он ей причинил.