Паула Роу - Подарок от лучшего друга

Он задрал ее юбку и снял трусики, наслаждаясь теплом ее нежной кожи. Кэт обняла его лицо. Они все еще не отпускали друг друга, слившись в страстном поцелуе, когда Марко положил руки на бедра Кэт, слегка подвинул ее и насадил на свою изнывающую от желания плоть.

Вскрик Кэт пронзил тишину комнаты. Марко застонал в ответ, чувствуя, как пульсирует его плоть где-то глубоко внутри Кэт. Несколько мгновений они не двигались, наслаждаясь моментом единения, глядя в глаза друг другу и чувствуя, как сливаются в одно их дыхания.

Это было… она была… невероятна. Потрясающа.

Дрожащими пальцами Марко пробежался по ее щекам, вытирая остатки слез и целуя сначала одно веко, потом – другое.

– Кэт…

Выражение ее лица отразило боль.

– Умоляю тебя, Марко. Давай не будем разговаривать.

И она снова наклонилась к его губам, закрывая его рот поцелуем и начиная медленно двигаться.

Марко обнял ее ягодицы, подчиняясь заданному Кэт ритму. Его сердце билось все сильнее, пульс становился все учащеннее. Возможно, он услышал ее стон, он не был уверен, потому что его сердце билось так чертовски быстро, что, казалось, эхо от этого звука разносится по всей комнате.

– Марко…

– Да? – Он встретился с ней взглядом и прочитал на ее лице выражение сильнейшего желания, которое разожгло его еще больше, если это было возможно.

– Прикоснись ко мне.

Он сделал, как она просила. Ее глаза закрылись от удовольствия, когда он начал исследовать ее бархатистый живот, ее талию и, наконец, грудь. Его большие пальцы дразнили ее уже ставшие сильно чувствительными соски.

Она наклонилась, и они снова и снова начали целоваться, пока соприкосновение и жар их соединенных тел не подвели их обоих к самому краю.

Марко почувствовал, как Кэт напряглась, и застонал, крепче сжав ее ягодицы и еще глубже проникая в нее. Кэт закричала, и Марко понял, что она уже достигла своего оргазма. Со стоном удовлетворения он последовал за ней. Она упала на его грудь, слыша, как Марко шепчет ее имя. Он крепко сжал ее в своих объятиях. Он чувствовал ее теплое дыхание на шее, чувствовал, как ее тело все еще дрожало, когда она обвилась ногами вокруг его ног.

– Не двигайся. Оставайся прямо здесь.

– Я никуда не собираюсь, chérie . – Он запустил руки ей в волосы, поглаживая ее голову и чувствуя, как остатки напряжения уходят из ее тела.

Он любит ее.

И когда это случилось? И как? Он попытался порыться в своей памяти, скрупулезно анализируя каждый значимый момент. Это случилось после их первой ночи десять недель назад? Или раньше?

Марко нахмурился. Он понял это слишком поздно. Он любит ее как лучшего друга и как любовницу. Как умную, потрясающую, веселую, прекрасную и невероятно уязвимую женщину. Он любил ее четырнадцатилетней девушкой с идеальной прической и яркими голубыми глазами, которая не позволяла ему дразнить себя. Он любил ее сумасшедшей девятнадцатилетней оторвой, которая так остро нуждалась в его плече в моменты скорби и сожалении. И он любит эту женщину, которая совершала ошибки в жизни и в любви, но которая каждый раз поднималась после падения и утирала нос всем своим критикам.

Женщину, которая только что узнала самую ужасную новость в своей жизни.

Нет. Он не может изменить реальность, но помочь ей он в состоянии. И он знал, что и она почувствовала это. Внезапно он ощутил, как ее объятия ослабли.

– Нет, не надо, – тихо сказал он.

Но было уже поздно.

Она молча встала с него. Пока Кэт надевала белье и одергивала юбку, Марко занялся своими брюками. Когда он вскочил с дивана, его потрясло выражение ее лица. Сколько сил требуется для того, чтобы контролировать себя в этой ситуации? Она пытается держать себя в руках, чтобы он не увидел, как ей плохо.

«Не смей упустить момент. Не сейчас, когда она опять пытается закрыться».

– Надо узнать, когда мы сможем вернуться на материк, – тихо сказал он, глядя на спину Кэт, которая в этот момент застегивала пуговицы. У него было несколько секунд на то, чтобы полюбоваться нежной кожей ее бедер, изящным изгибом ягодиц и округлыми плечами, прежде чем она, наконец, повернулась к нему, откидывая назад прядь непослушных волос.

– Да, мне тоже надо сделать пару звонков.

– Кэт. – Он подошел к ней, обнял ее за талию и притянул к себе.

К удивлению Марко, она не стала сопротивляться, а молча упала в его объятия. Он просто обнимал ее без всякой страсти, словно они снова стали всего лишь лучшими друзьями.

Наконец он произнес:

– Давай пока не делать никаких выводов. Давай дождемся повторных результатов. Надо подождать, прежде чем принимать какие-либо решения.

Он почувствовал, как она кивнула, опустив голову ему на грудь, но он понимал, что она уже все обдумывает и составляет план. Принимает решения. Она никогда не перестает мыслить хладнокровно, и сегодня это качество пригодилось ей, как никогда.

Вздохнув, она, наконец, отстранилась от него, и Марко позволил ей это сделать. Кэт подошла к столу и взяла телефон.

– Мне надо сделать пару звонков.

После того как Марко подтвердил, что порт Кернса откроется через несколько часов, Кэт пришлось немало потрудиться для того, чтобы назначить встречу с генетиком прямо на завтра. Затем они сделали несколько звонков, чтобы сообщить близким, что с ними все в порядке.

Насколько они смогли понять, Кернс все еще был в плачевном состоянии. Часть города оставалась без воды и электричества, мобильная связь была восстановлена только частично. Сейчас делалось все возможное, чтобы как можно скорее восстановить работу всех коммуникаций. По крайней мере, надо было открыть порт для того, чтобы начать поставку продуктов и организовать масштабные работы по расчистке территории.

Вооружившись информацией, они принялись за убор ку. Им предстояло снять пленку с окон и расчистить двор, хотя они понимали, что окончательные работы по уборке вне дома могут быть произведены только после того, как закончатся уборочные работы на материке.

Было приятно, наконец, заняться какой-то работой, сфокусироваться на физическом труде. Кэт надеялась на то, что у нее не будет времени думать об анализах, детях, Грейс и ситуации с Марко, но когда она уже почувствовала, что ее рубашка намокла от пота, Кэт поняла, что задача трудновыполнима.

«Ты не можешь оставить ребенка». Она не могла. Именно по этой причине она приняла решение не заводить детей. Ее сердце сжалось от боли, и сама она вся сжалась, с еще большим остервенением принимаясь за работу.

То, через что прошла ее мать, то, через что прошла она сама, наблюдая, как жизнь приводит в исполнение свой смертный приговор… эта боль до сих пор была невыносима. Одно дело было смириться с ситуацией и встретить болезнь, точно зная, какое мучение будет приносить каждый новый день ее короткой жизни. Другое дело – сознательно подвергнуть этому своего ребенка. Нет. Никогда.