Люси Монро - Страстная женщина

– В моем штате есть повар.

– Да, но он не знает, как делать мой любимый пирог со сладким картофелем и орехом-пекан.

– Ты серьезно? Ты не дразнишь меня?

Одри покачала головой:

– Некоторые вещи надо делать с любовью. Праздничная еда – одна из таких вещей.

– Значит, пирог с начинкой?

– И может быть, запеканку из зеленого горошка и миндаля. Мама Дэнни любит ее.

– Значит, они согласились приехать на ужин?

– Да. Спасибо, что пригласил их.

Когда Тоби рассказал Винченцо – у них с Одри была традиция праздновать День благодарения с семьей Дэнни, Винченцо настоял, что надо их пригласить на праздник.

– Дэнни также останется на уик-энд.

– Тоби рассказал своему другу о бассейне?

– И о твоем тренажерном зале. Кажется, он классный!

– Рад, если подростки его одобрят.

Одри подошла к Винченцо и положила ладонь ему на руку:

– Мне жаль, так нехорошо получилось с твоим отцом…

– Тебе не за что извиняться.

– Спасибо, что не поверил ему. Что я якобы хотела его соблазнить.

– Я знаю, тебе не нравится мой отец. К тому же сомневаюсь в твоей агрессии.

– Ты так думаешь? А мне кажется, с тобой я веду себя довольно агрессивно.

– Рад это слышать.

– Правда?

– Si .

– А как насчет контроля?

Неожиданно его руки сжали Одри, и она очутилась так близко от Винченцо, что почувствовала тепло его тела.

– А что с контролем? – хриплым голосом спросил он.

Одри склонила голову, губы у нее приоткрылись, и то, о чем они говорили, разом вылетело у нее из головы.

Его поцелуй был полон обещания, страстного желания и тем не менее сдержанности. Он завершился слишком быстро.

– Еще немного – и ты не покинешь мою постель до завтрашнего ужина.

Одри качнула головой, приходя в себя от захлестнувших ее чувств.

Винченцо негромко рассмеялся. Он уже забыл разговор с отцом, по крайней мере, лицо его больше не было сосредоточенным и напряженным.

– Я провожу тебя в твою комнату. – Возле двери он поцеловал Одри еще раз и улыбнулся. – Кстати, мне нравится твоя пижама.

– Она не сексуальная.

– Определенно сексуальная.

– Ну, если ты так считаешь…

– Я действительно так считаю. Если бы не перспектива того, что тебе завтра рано вставать, я бы… Ну да ладно, спокойной ночи.

Одри также пожелала ему спокойной ночи и закрыла дверь. Уже в своей комнате она поймала себя на том, что улыбается.

Винченцо не помнил, чтобы в его жизни был такой День благодарения, какой устроила Одри. Вообще-то начиная с самого первого дня работы в банке, по выходным он тоже был занят – американская ветвь семьи Томази не праздновала традиционные праздники.

Рано утром у него состоялся телефонный разговор с Европой, но остальная часть дня была свободной, и он наслаждался этим днем.

Друзья Одри и Тоби оказались компанейскими людьми, в их семье между родителями и детьми явно царила любовь.

После пира, устроенного Одри, они все отдыхали в гостиной. Младшая сестра Дэнни, Франка и Одри играли на полу в конструктор «Лего». Анджело заснул на руках матери Дэнни, а остальные дети и подростки, а также отец Дэнни играли в «Монополию».

Винченцо даже не знал, что у них есть настольные игры, пока по просьбе Одри их не принес Девон.

– Она настоящая мама, – сказал Тоби Винченцо. – Ее любовь к детям так же велика и глубока, как Большой каньон.

Как будто Винченцо этого не знал! Он уже выяснил это за время недолгого знакомства с Одри. Она совершенно не походила на знакомых ему женщин.

– Я всегда знал… – Тоби не закончил свою мысль, но Винченцо догадался, что молодой человек хотел сказать.

– Знал – она всегда примет тебя, как бы ни относились к тебе родители? – закончил он за него.

– Да. – Плечи Тоби опустились, но он тут же попытался их распрямить. – Вы знаете, я никогда не осуждал маму и папу. Им просто тяжело давалась роль родителей.

– Она им совсем не удалась. Зато удалась Одри.

– Вы правы. Но ей это стоило слишком многого…

А вот сама Одри так не считает…

Он так и сказал:

– Она ясно дала мне понять – дело того стоило.

Тоби покачал головой:

– Я ведь был тогда ребенком. Надеялся, однажды они передумают, и я снова буду жить с ними.

– Ты был вправе этого ожидать.

– Вы так думаете?

– Конечно, – кивнул Винченцо. – Ты был тогда лишь ребенком, а всякий ребенок вправе ожидать от своих родителей любви. Твои родители не смогли дать тебе свою любовь, но зато ее с лихвой подарила Одри.

– Это так, – согласился Тоби. – Поэтому я старался, чтобы она не подумала: жертва с ее стороны была напрасной.

– Тебе это удалось.

– Я так рад, что она нашла вас! – вырвалось у Тоби.

Сердце у Винченцо екнуло.

– Почему?

– Я, может, и не поступлю в технологический институт, как мне хочется, но все равно поступлю в колледж! – На лице молодого человека появилось серьезное выражение. – А мне не хочется оставлять ее одну. Одри не знает, но я подал заявление и в Нью-Йоркский университет. Меня приняли.

– Я думал, ты со своим другом планировали поступить в Массачусетс?

– Нет, ведь в таком случае мне придется оставить Одри одну.

– Ты хороший человек, Тоби.

– Спасибо, я думаю, вы тоже, мистер Томази.

– Энцо. Зови меня просто Энцо.

– Вы уверены? Одри вбила в меня представления о вежливости даже еще сильнее, чем мать с отцом.

– Однажды мы можем стать братьями.

– В самом деле? – В голосе Тоби вспыхнула радость.

– Да, я так думаю, но ты пока ничего не говори Одри.

Винченцо недавно принял окончательное решение, но испытывал странную нервозность – как сообщить об этом Одри?

– Мой рот на замке, – сказал Тоби и провел рукой вдоль губ, словно подтверждая свои слова.

– Вот и хорошо, – кивнул Винченцо.

Тем же вечером, когда дети были уложены в постель, а гости Одри и Тоби покинули дом, Винченцо критически осмотрел сцену, на которой должен был состояться заключительный акт соблазнения весьма чувственной девственницы.

Все было в порядке, только, на его взгляд, теней оказалось слишком много – ему хотелось видеть выражение лица Одри, когда он будет заниматься с ней любовью. Он включил подсветку потолка и удовлетворенно вздохнул. Так намного лучше.

Бросив последний взгляд на королевских размеров кровать с лепестками роз, лежавшими на голубых шелковых простынях, он открыл дверь в ответ на негромкий стук.

Одри стояла в дверях, на ней была пижама и халат – те же самые, что и в прошлую ночь. В шоколадных глазах одновременно отражались неуверенность и предвкушение.

– Сегодня ты не забыла тапочки, – произнес Винченцо вместо приветствия и отступил в сторону, приглашая ее войти в свое святилище, которое он оберегал еще больше, чем райский уголок.