Игорь Волознев - Мы на «чертовом» катались колесе

Спустившись вниз, он еще десять минут ходил по дорожке перед подъездом, рискуя опоздать на самолет, потом вытер вспотевшее лицо и вернулся в такси. Водитель помчал в Шереметьево.

Красильщиков подкатил к магазину через тридцать минут после Сэндза. В недавно купленном черном костюме от «Хьюго Босса», в галстуке, с большим, завернутым в шуршащий целлофан букетом белых астр, благоухая духами и улыбаясь, он деловито распахнул стеклянную дверь магазина и, оглядевшись, громко обратился к Леониду:

— Где тут Рябинина? Дайте ее сюда по-шустрому, а то, можно сказать, решается судьба!

— Ее нет, — брякнул немного опешивший охранник.

Услышав фамилию Рябининой, продавщицы оглянулись на посетителя. После ухода Марины в магазине уже успело перебывать немало людей, которые спрашивали ее: Сэндз, две бригады журналистов из каких-то еженедельников, корреспондент телевизионной программы «Времечко» с кинооператором. То, что ее опять кто-то ищет, поначалу не вызвало удивления. Однако, приглядевшись к расфранченному мужчине с букетом, девушки заинтересовались. Он не был похож на журналиста…

— А зачем она вам? — полюбопытствовала Татьяна.

— Как — зачем? Мы сейчас едем в ЗАГС. Вы что, разве не знали?

Для Марининых сослуживиц это было неожиданностью. От изумления у них округлились глаза.

— С Мариной? В ЗАГС?

— Ну, не расписываться, а пока только подавать заявление, — объяснил Алексей. — Так где она? Переодевается?

— А она нам ничего про ЗАГС не говорила. — Татьяна нарочно пропустила его вопрос мимо ушей, стремясь выудить побольше информации о замужестве подруги. — И вы… давно с ней знакомы?

— Еще со школы. Девушки, хватит разговоров, нам с Мариной некогда. Из ЗАГСа мы едем в ресторан, я заказал столик!

— Она недавно отпросилась и ушла домой, — сказала Вика.

— Отпросилась? — Красильщиков озадаченно посмотрел на нее. — Хм… Странно…

Он вынул из кармана мобильный телефон и набрал номер Марининой квартиры. Ему никто не ответил. Он снова хмыкнул, снова сказал «странно», засунул букет под мышку и, провожаемый взглядами заинтригованных продавщиц и посетителей, вышел из магазина.

Вилла Ронни Сэндза находилась в городке Малибу, пригороде Лос-Анджелеса. Бело-розовое здание причудливой модерновой архитектуры с огромными, во всю стену, окнами из зеркального изумрудного стекла, окруженное садом с экзотическими растениями, было выстроено одним из саудовских шейхов для своей любимой жены, потом продано известному голливудскому сценаристу, а от него досталось Ронни. Вилла наряду с музеем Поля Гетти была одной из достопримечательностей Малибу, туристы специально приезжали из Лос-Анджелеса, чтобы поглазеть на нее издали. Вернувшись из московской поездки, Бетси продолжала «пилить» Сэндза и здесь. Главным ее козырем был все тот же номер «Московского комсомольца» с фотографиями Ронни, Марины и Насти. Однако на его предложение развестись она ответила категорическим отказом.

— Ты, конечно, можешь начать процесс, — язвительно заявила она, — но против таких фактов, — и она взмахнула перед ним московской газетой, — сделать ничего не сможешь! У тебя нет ни малейшего шанса выиграть суд, а потому развод тебе обойдется очень дорого. Ты лишишься и этой виллы, и виллы на Гавайях, и квартир в Нью-Йорке и Париже. Я отберу у тебя все! Все, до последнего цента! Я уже разговаривала с адвокатом!

— Ты была неверна мне гораздо чаще.

— Докажи это в суде. У тебя нет против меня ничего, кроме сплетен, зато дочка от московской любовницы — вот она, налицо!

Сэндз, скрипнув зубами, в бешенстве вышел из гостиной.

— Ронни, постой! — воскликнула Бетси. — Я готова простить тебя, если ты откажешься от развода! Давай хотя бы на людях останемся мужем и женой!

Но Ронни ее уже не слышал. Хлопнула дверца белоснежного «крайслера». Бетси в бессильной ярости смотрела, как раскрылись автоматически ворота и машина выехала из сада.

Нет, ей вовсе не хотелось терять Сэндза. Она должна его удержать. Любыми способами. Послонявшись в раздумье по комнатам, она взяла телефон и набрала номер своего бывшего любовника Джерри Хогана.

Через час тот приехал из Лос-Анджелеса. Его черный лимузин медленно вполз в садовые ворота и, проехав под пальмами, остановился у ступенек розовой террасы. Бетси приняла его в оранжерее, раскинувшись на софе. Это было самое просторное помещение в доме, высотой под восемь метров, со стеклянными стенами и потолком. Вдоль дорожек цвели кактусы и цикламены, в гигантском аквариуме плавали диковинные рыбы.

— Хелло, Джерри, — приветствовала его Бетси. — Хочешь кофе? — Она взяла в руки портативную рацию, чтобы вызвать прислугу.

— Не надо.

Хоган улыбнулся, и на его красивом, оливкового цвета лице приподнялись черные усики. Он слушал музыку плейера. Провода тянулись к маленькому магнитофону, находившемуся в нагрудном кармане. Джерри кивал в такт мелодии и жевал резинку.

— Джерри, ты можешь хоть на минуту оторваться от этих дурацких наушников? — с трудом скрывая раздражение, воскликнула миссис Сэндз. — У меня к тебе важное дело!

— Разумеется, дорогая, иначе бы я не примчался сюда сломя голову. — Он освободил от наушника одно ухо. — Я тебя внимательно слушаю.

— Разговор должен остаться строго между нами, поскольку речь пойдет о Ронни, точнее — о его московской любовнице.

Она показала ему газету с фотоснимками. Джерри, бросив на них взгляд, кивнул. Он был уже в курсе. Сенсационную новость из Москвы местные бульварные газеты обсуждали взахлеб.

— Джерри, с ней надо что-то сделать! — без всяких предисловий выпалила Бетси. — Придумай что-нибудь. У тебя в России связи!

Круглая бровь Хогана удивленно приподнялась.

— Не понял. Ты это серьезно?

— Более чем серьезно!

Хоган перестал жевать и освободил второе ухо. Достав магнитофон, он нажал на кнопку, перематывая пленку.

— Что-то до меня не дошло, при чем здесь я, — сказал он.

— Джерри, не прикидывайся простачком, до тебя прекрасно все дошло. Ты связан с русской мафией…

— Это было в прошлом, Бетси.

— Так я тебе и поверила! Джерри, послушай меня. — Она придвинулась к нему и заговорила торопливо: — Эту Рябинину надо устранить. Я не говорю — убить, но как-то нейтрализовать. Может быть, запугать. Хорошо, если бы ее сбила машина. А еще лучше — пусть ее изнасилуют, изуродуют лицо. Ты меня понимаешь?

Губы Хогана раздвинулись в тонкой усмешке.

— Не совсем.

— Джерри, это на тебя не похоже! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!

— Хочешь устранить соперницу.

— Да! Именно так! Устранить соперницу! — Глаза у Бетси разгорелись, она бурно задышала.

Хоган поймал себя на мысли, что в своей ревности та чертовски привлекательна.