Сьюзен Стивенс - Бриллиант твоей души

– Добро пожаловать в «Квисвада индастриз», Ева, – объявил Роман, посадив вертолет прямо в центре желтого креста, нарисованного на асфальте между двумя белыми зданиями. – Здесь алмазы обрабатываются и гранятся. – Он выключил мотор и знаком разрешил ей снять наушники.

Алмазы, алмазы, алмазы… Постоянно они. Еву охватило нетерпение. Она когда-нибудь избавится от них? Почему бриллианты так важны для всех, но не для нее? Да, она хотела сохранить рудник, однако очень жалела, что Скавангу нельзя спасти каким-нибудь иным способом. Разве Роман не понимает, как сильно она хочет обсудить ситуацию в Скаванге? Конечно, она была благодарна ему за уделенное ей время, но Еве хотелось решить вопрос с рудником и вернуться домой. Дело в том, что быть рядом с Романом и в то же время находиться с ним словно на противоположных полюсах было для нее невыносимо.

– Я все знаю об алмазах, – объявила она, не скрывая своего раздражения, и сняла наушники.

– Нет, – возразил Роман, надевая солнцезащитные очки. – Тебе это только кажется.

Он снова оказался прав. Экскурсия по его предприятию стала откровением для Евы.

– Не за горами появление синтетических алмазов, – говорил Роман, давая пояснения.

Они прошли в очередное белое здание.

– Должна признаться, я не знала, что алмазы широко применяются в медицине, – заметила Ева. – Мне было известно только, что алмазная пыль наносится на различные медицинские инструменты. А о том, что они необходимы для сотовой связи, я понятия не имела.

– И список отраслей, в которых используются алмазы, можно продолжить.

Романа особенно восхищало, что алмазная пыль используется в медицине. Глаза его блестели, когда один из специалистов, работавших в этом цехе, объяснял Еве все тонкости.

– Наш босс – один из тех людей, которые поддерживают и спонсируют медицинские исследования, – добавил этот сотрудник с гордостью. – Без него прогресса не было бы.

– Или он мог бы идти медленнее, Марко, – улыбнулся Роман, положив руку на плечо мужчины. – Но благодарю за теплые слова. В свою очередь могу сказать тебе, Ева, что без людей, подобных Марко, ничего не было бы сделано вообще.

Сюрпризы не закончились и тогда, когда Роман повел ее на ланч. Оказалось, что это небольшое открытое кафе на пляже, а не первоклассный ресторан.

Так даже лучше, решила Ева, сбрасывая обувь. Она могла расслабиться и быть самой собой, забыв о том, что представляет собой Роман. Можно было на время забыть тот факт, что она обедает с миллиардером, который только что привез ее сюда на своем вертолете.

– Тебя это устраивает? – спросил Роман, когда к ним подошел привлекательный молодой официант и предложил свежий улов.

– Да, замечательно, – улыбнулась Ева, устраиваясь поудобнее на стуле. – Это настоящий рай.

Это действительно был рай – после перипетий последних дней. Она с удовольствием сидела на пляже, погрузив ноги в песок. Роман сидел рядом с ней. Волны ритмично накатывали на берег.

– Я убедил тебя? – лениво протянул он, откидываясь на спинку стула.

Ева улыбнулась, когда стул под ним заскрипел. Легкая пляжная мебель была слишком неустойчива и могла не выдержать вес такого крупного мужчины, как Роман.

– Я понимаю, что на алмазы есть спрос, – начала Ева. – А теперь мне известно, что сфера их применения неизмеримо шире, что я предполагала…

– Но? – подхватил Роман, почувствовав вопрос в ее словах.

Ева подождала, когда официант расставит на их столике холодные напитки.

– Твой особенный интерес к медицине меня поражает, – призналась Ева. – Ты выглядел в том цехе… – Она помедлила.

– Непривычно страстным? – предположил Роман. – Ты угадала.

– Для этого есть какая-то причина? – спросила заинтригованная Ева. – Может быть, личного свойства?

Роман пожал плечами, выпил стакан воды, налил себе еще и только потом сказал:

– Да.

Ева ждала продолжения, но в это время принесли заказ, и на некоторое время они отвлеклись на еду. Утолив первый голод, она попыталась еще раз:

– Значит…

– Ешь, Ева. Иначе твоя еда остынет, а она выглядит соблазнительно.

– Согласна, – кивнула она, но не пошевелилась, чтобы взять вилку и нож.

– Ну хорошо, придется мне тебя покормить, – улыбнулся Роман, поправив салфетку на ее коленях.

– Нет, правда, объясни мне, пожалуйста. Начиная с этой золотой цепочки. Мне кажется, она много для тебя значит. Почему ты ее носишь?

Глаза Романа сверкнули. Ева поняла, что зашла слишком далеко, и отругала себя за любопытство, но он быстро взял себя в руки.

– Это цепочка моей матери. Она заболела и умерла, – ровным тоном сказал Роман. – Я просто стараюсь сделать что-нибудь хорошее, Ева. Мы все должны делать то, что можем, даже если порой бывает слишком поздно. Теперь, когда ты все знаешь, может, поешь еще?

– Извини. Я не хотела быть назойливой. Просто я почти ничего о тебе не знаю – только то, что читала в газетах и нашла в Интернете.

– Это в основном ложь и преувеличения, – отмахнулся Роман.

Ева пожала плечами. Их глаза встретились, и она улыбнулась:

– Но я ничего подобного не подозревала, пока ты мне не объяснил.

Прошло несколько секунд, а потом Роман произнес:

– Мои родная и приемная матери умерли от одной и той же болезни.

– Судьба подчас бывает жестока, – мягко проговорила Ева.

– Но я до сих пор не могу с этим смириться. – Роман, казалось, ушел в себя.

– Это просто ужасное совпадение, – так же мягко продолжила молодая женщина.

– Я все еще виню себя, – вздохнул Роман, глядя на море.

– Ты не можешь винить себя за то, что они заболели.

– Я виню себя за то, что заставил их переживать, а это могло спровоцировать болезнь, – объяснил Роман. – Я вырос, окруженный любовью своих приемных родителей. Только когда мне исполнилось четырнадцать лет, я узнал, что я не родной сын. Мне захотелось, чтобы мои кровные родственники приняли меня, но, когда я приехал к ним, они захлопнули передо мной дверь. В этот день хоронили мою родную мать, а они закрыли дверь перед моим носом, да. У моей родной матери были еще дети после меня, и для них мое появление стало шоком. Они заявили, что мне здесь нет места.

– Так у тебя возникло чувство неприкаянности?

– Приемные родители приняли меня назад без вопросов, с распростертыми объятиями.

– Но ведь это хорошо, правда?

Его взгляд помрачнел.

– Они безоговорочно дарили мне свою любовь, и чем я им отплатил? Я стал отстраненным и холодным.

– Ты был молод. Тебя переполняли гнев и растерянность.

– А сейчас слишком поздно.

– Никогда не бывает слишком поздно, – прошептала Ева.

– Я хотел одного – чтобы они гордились мной.

– Разве тобой нельзя гордиться?

– Мне следовало отвечать любовью на их любовь, но я ушел в себя и не заметил, как заболела приемная мать.