Кристина Аханова - Безумная страсть

Квадратный встал, достал из шкафа английский строгий костюм, английские ботинки, такое же пальто из верблюжьей шерсти, быстро оделся, надвинул на глаза черную шляпу, распихал по карманам мелочи: золотой портсигар, бумажник крокодиловой кожи, авторучку «Паркер» и белоснежный носовой платок размером с детскую простынку. Он с тоской взглянул на пуховое одеяло, на капельницу, на судно, белевшее под кроватью, на пуленепробиваемые зеркальные стекла и бронированную дверь своей палаты.

— Я скоро… За пару дней обернусь. Номер за мной оставьте! — сказал он. Затем пошарил в карманах и, достав драгоценный блокнотик, положил на подушку. — Вот. Пусть лежит.

— Да Гос-споди-и! Всегда рады! — развел руками Егор.

У почти двухсоткилограммового пациента неожиданно обнаружилась легкая кошачья походка. Он бесшумно и быстро пересек по диагонали просторную палату, а на пороге вдруг обернулся и сморщился в детской улыбке:

— Кисель у вас… клюквенный… я в детстве, помню… мама всегда… Ну, там, у нас, в Сибири… — И, не договорив, махнул широкой, как лопата, ладонью.

Егор заглянул в перевязочную, в ординаторскую, на кухню. Все было в порядке. Идеально налаженный механизм работал без перебоев. Потом вернулся в кабинет, проверил счета, вызвал секретаршу, велел подготовить десятую палату, а в шестую никого не класть. Напоследок, уже одетый, заглянул в приемный покой и отправился по своим делам.

Они привели его на Профсоюзную улицу, к огромному дому сталинской постройки, раскинувшемуся на целый квартал. Егор нашел нужный подъезд и на ватных ногах вошел. А вдруг Она откроет дверь, и что, что он Ей скажет?! Какие слова? И даже без цветов… Он остановился перед дверью, перекрестился и нажал кнопку звонка. Раскатилась мелодичная трель, а затем в квартире воцарилась тишина… Егор позвонил еще раз. И еще… За его спиной приоткрылась дверь.

— А у них нету никого! — сообщила соседка. — Напрасно трезвоните, молодой человек. Вы по какому вопросу, позвольте узнать? Не настройщик?

Егор обернулся и увидел в щели — дверь была приоткрыта на длину цепочки — сверкающий рентгеновский взгляд и какое-то хозяйственное орудие типа скалки.

— Н-нет, я не настройщик, — ответил он, лихорадочно обдумывая линию поведения. — Я… по поводу машины! — вдруг осенило его.

— Ну да, ну да… Купить хотите? — тонко улыбнулась соседка.

Егор разгадал ее нехитрую уловку и холодно отчеканил:

— Что вы несете? Я по поводу машины, угнанной сегодня во второй половине дня.

Подозрительный взгляд смягчился, лицо в щели похорошело и просияло любовью к органам. Соседка быстро захлопнула дверь, загремела цепочкой и вышла на лестничную площадку. В пестром халате и без скалки. Информация пошла потоком, без пауз и знаков препинания.

— Какой ужас среди бела дня Светочка так убивалась на секундочку домой зашла переодеться и на тебе ведь уже пару раз снимали колеса а теперь всю машину угнали куда смотрит милиция я вот в овощном уронила эту дурацкие новые деньги не знаю какая больная голова их выдумала и не хотела их брать да продавщица всучила нагнулась монетки собрать а капусты в сумке и нету и очередь молчит при Сталине был порядок Светочка так убивалась что она папе скажет машина-то папина она по доверенности ездит Илья Борисович где-то в Африке негров петь учит своей-то у нее машины нету вот выйдет замуж может отец ей подарит говорят в этой Турции хорошо платят в твердой валюте не то что у нас каждую неделю новые деньги…

— Спасибо! — невежливо прервал ее Егор. — Мне бы встретиться с… потерпевшей. У нас есть надежда на скорое завершение этого дела…

Вулкан красноречия извергся с новой силой.

— Надо бы встретиться да как же уехала поплакала и уехала на недельку говорит и ключ от почтового ящика мне оставила она же не знала что вы так быстро раскроете оставьте мне телефончик вашей Петровки на Лубянке и я сразу же как только…

— Куда уехала?! — рявкнул Егор.

— На метро уехала машины-то нету еще спрашивала сколько сейчас проезд в общественном транспорте стоит я ей жетончик подарила на говорю Светочка по-соседски хоть твой папа и гордый со своими неграми и никогда со мной не здоровается но я вот выше…

— Куда?! — взвыл Егор.

— А мне не сказывалась может на дачу у них на Николиной Горе трехэтажный особняк и лесу гектар а может в Анталью позагорать кто их сейчас разберет мы вот не такие были скромные белый свежий воротничок вот и все украшения даже губной помады не знали…

— Спасибо за информацию. — Егор постепенно отступал к лифту. — Мы вас вызовем.

— А как же показания в письменном виде? — удивилась соседка.

Егор похлопал себя по нагрудному карману, из которого выпирал толстый бумажник.

— Не беспокойтесь, все записано, каждое слово.

Соседка восхищенно ахнула. Егор нырнул в лифт.

Это Она! Она! Я нашел Ее! Все пело и ликовало в душе Егора. Он даже приплясывал от нетерпения, предвкушая их встречу. Совсем неплохо, что Ее сейчас нет в Москве. Будет время все обдумать, подготовить… На высшем уровне! Не какое-нибудь там… «Девушка, я вас где-то видел!» Нет, нет! Алые паруса — как минимум! И весь невостребованный запас юношеской романтики всколыхнулся и забурлил в его душе.

Егор вылетел во двор, зачерпнул пригоршню снега и прижал к пылающему лбу. Так. Машину найти, восстановить. А, лишь бы номер от старой принесли, остальное куплю… Цветы, оркестр, шампанское… Нет, шампанское при первом свидании — это купечество. «Миллион, миллион, миллион алых роз!» — всплыло вдруг в мозгу. Нет. Классику… Только посоветоваться надо со специалистом. Кажется, на втором этаже в клинике композитор лежит с геморроем… правда, в общей палате… И вертолет! Да! Для начала сойдет, а там посмотрим… Как говорится, по одежке встречают…

И тут раздался противный писк сотового телефона. Звонила мать.

— Ты ночуешь в моей новой квартире! — сообщила она без всяких предисловий.

— Но…

— Никаких «но»! Во-первых, шкаф сторожи. Во-вторых, рано утром придут рабочие, я договорилась…

— Но мама! Где я там буду спать?! В шкафу? — возмущенно завопил Егор.

Екатерина Петровна раздраженно повысила голос:

— Егор! Ты как дитя! Я обо всем позаботилась. Постель и ужин завезла. И не задерживай меня пустыми разговорами. Мне все упаковать надо, тут такое творится!.. — сообщила она и отключилась на полуслове в характерной для нее манере.

Егор вздохнул, попытался было вернуться к приятным мыслям о прекрасной незнакомке, но не получилось. И вдруг на него навалилась тяжелая свинцовая усталость. Он даже сам удивился. А потом припомнил весь длинный день с самого утра… Сколько всего произошло. Жизнь перевернулась! Да-а, надо бы отдохнуть.