Кристина Аханова - Слепая любовь

— Мама! — позвал он и очнулся.

Было раннее утро, старый друг Андрея, доктор Гольдблюм, держал его за руку и широко зевал.

— Ну, и напугал ты меня, Дрюша!

Андрей увидел двух докторов Гольдблюмов… Потом в спальню вошли две Алисы и тихо спросили:

— Это не очень заразно?

— Откуда я знаю? — грубо ответили оба Гольдблюма. — Шляетесь где попало, в Ниле купаетесь… Мало вам своей заразы, заграничную привозите!

Андрей зажмурился, поморгал и снова открыл глаза. Все встало на свои места. Один врач, одна Алиса.

— Это грипп, — уверенно сказал Андрей. — Просто грипп.

— Как ты меня напугал! — укоризненно вскрикнула Алиса. — Я уже хотела твоей матери звонить.

— Вот этого не надо, — помрачнел Андрей. Алиса и его мать, мягко говоря, недолюбливали друг друга.

Алиса поджала губы.

— Ну, если тебе лучше, я пойду?

Тут Андрей заметил, что жена одета для парадного выхода.

— Да, иди, конечно.

— Я возьму машину. Ты ведь никуда не собираешься? Давно пора купить вторую!

— Купим, — вздохнул Андрей.

Алиса оживилась:

— Точно? Только без меня не покупай, я сама выберу. Ну, выздоравливай! — Она послала ему воздушный поцелуй и упорхнула.

— Колоритная дамочка, — вздохнул доктор Гольдблюм.

Андрей дождался, пока хлопнет входная дверь, и встал с постели.

— Ты на колесах? Подбрось меня!

— Конечно, подброшу. Но учти, я против. Я снимаю с себя всякую ответственность.

— Вот подбросишь, а потом снимай, — улыбнулся Андрей. — Мне в офис надо.

— Черта ли тебе в этих деньгах, — ворчал доктор, собирая свой чемоданчик. — Всех не заработаешь… Трудоголик!

— Дело не в деньгах. Я люблю риск, люблю борьбу, люблю быть победителем.

— В некрологе мы все это прочитаем. Можешь не просвещать меня.

Привычно переругиваясь, они вышли из подъезда и сели в новенький “жигуленок” доктора.

— Все прибедняешься, золотой Блюм, — усмехнулся Андрей.

— Это как посмотреть, — задумчиво процедил доктор и плавно перестроился в правый ряд. — Я знаю, в душе ты надо мной посмеиваешься. И машина у меня не ахти, и пальто ратиновое, и жена со школы еще со мной знакома — первая, она же последняя… Но учти, если дальше так пойдет… — Доктор поправил очки и значительно глянул на Андрея. — Если дальше так пойдет, то мои дети будут учиться в Оксфорде, а твои с голоду сдохнут!

— Это почему? — неприятно удивился Андрей.

— Потому что только дурак надевает на пальчик любимой женщине целое состояние!

— Да брось ты! Какое там состояние…

— А змейка?

— Какая змейка? С рубиновыми глазами?

— С рубиновыми?! — возопил Гольдблюм и даже бросил руль, чтобы воздеть руки к небу (никогда раньше Андрею не приходилось видеть, чтобы Фима так неосторожно выражал свои чувства, будучи за рулем). — С рубиновыми?! Ты за кого меня держишь? Ты забыл, кто мой папа и кем был мой дед?!

— Нет, помню вроде, — задумался Андрей. — То ли гинекологи, то ли ювелиры…

— Алмазные глазки! Красные алмазы! Довольно крупные и редкой формы. Это я, простой врач, заметил! А братва не приметит? Тут они все проктологи! Давно тебе паяльник в задницу не совали?

Андрей задумался.

— Ты уверен?

— Он меня спрашивает! Уверен.

— Странно… Ладно, я разберусь, поехали.

Андрей окунулся в дела с головой, навел порядок в фирме, где все слегка разболтались за время его отсутствия. Чувствовал он себя прекрасно, от загадочной лихорадки и следа не осталось.

Одно его мучило — в суете и беготне ежедневных своих занятий он все забывал позвонить матери и утешал себя тем, что вот разгребет основные проблемы и поедет к ней в гости, с цветами, с подарками, на целый день, повезет в ресторан и, может быть, даже уговорит ее поменять свою квартирку в “хрущобе” на что-нибудь более приличное… И он заставит Алису поехать с ним! Хотя Андрей понимал, что это будет нелегко и дорого ему обойдется. Как минимум новая шуба…

Обе женщины с первого взгляда невзлюбили друг друга. Андрей никак не мог этого понять. Ведь любят же они меня обе, думал он, это как-то должно сближать их… Мать все-таки не права, Алиса такая милая и добрая девочка, вот согласилась же снять кольцо. Где-то прячет. Он засмеялся. Ну, хоть не носит, и то ладно. Да, надо разобраться с этими алмазами… И пора подумать о наследнике, время идет… И позвонить маме… И еще этот филиал в Саратове, нечисто у них там, нечисто, надо бы самому съездить… Да еще налоговики обложили — все им отдай! И он опять погрузился в привычную круговерть проблем, сложностей и неувязок своей стремительной непростой жизни.

Алису он почти не видел. Она бывала на всех премьерах и презентациях, на вернисажах и приемах. Да еще задумала сменить мебель в их загородном доме, а новая мебель потребовала новой отделки. К тому же Алиса загорелась идеей сделать в холле стеклянный пол, а под ним устроить аквариум; камин же она решила перенести в малую гостиную. Алиса проводила за городом целые дни, а часто и ночевать оставалась.

Наступила зима. В начале декабря Андрей вспомнил, что Алиса с милой детской непосредственностью отмечала все подряд: и католическое Рождество, и православное, и Новый год… Значит, подарков должно быть по крайней мере три. И еще елка… Ну, елку-то привезет Саша, а подарки придется выбирать самому, и уж, конечно, не в “Детском мире”, а в ювелирном магазине.

В тот день он проснулся раньше обычного, как и собирался, полежал в темноте, планируя день и вспоминая все, что надо сделать. Потом встал, пошел в ванную. В квартире было темно. Он щелкнул выключателем, другим… Пробки, что ли, вылетели? Вот нет Алисы дома, и порядка нет, вздохнул Андрей. Он чертыхнулся, умылся и побрился в темноте, на ощупь, потом побрел на кухню сварить кофе. Поставил кофейник на плиту, открыл газ, щелкнул зажигалкой… И не увидел пламени! Еще не понимая, что произошло, он протянул дрожащие пальцы вперед и обжегся. Отдернул руку и уставился в темноту. Он стоял долго, пока кофе, шипя и булькая, не начал разливаться по плите.

— Мама, — прошептал он. — Что же это?

Стукнула входная дверь, в квартиру ворвался свежий морозный воздух, послышался веселый Сашин голос:

— Шеф! Дико извиняюсь! Гололед, пробки! Еле добрался!

И тут Саша услышал на кухне грохот и звон разбитой посуды. Пахло газом. Саша, на бегу доставая пистолет, ворвался на кухню.

Верный Саша сделал все, что полагается делать в таких случаях: выключил газ, убрал осколки, позвонил Алисе и Гольдблюму, перенес все назначенные на этот день встречи и совещания.

Через час Андрей сидел в кабинете лучшего офтальмолога России. В коридоре рыдала Алиса, почему-то вся в черном. И когда успела переодеться? Саша утешал ее, как мог.

Гольдблюм, уединившись в туалете, обзванивал по сотовому телефону всех своих многочисленных родственников как в России, так и за рубежом. В общих чертах ему удалось организовать международный консилиум, только никто не хотел ехать в Россию, надо было еще выбрать нейтральную страну.