Маша Трауб - Современные рассказы о любви. Привычка жениться (сборник)

Он уехал, а она осталась на перроне.

Электричка проехала уже несколько остановок, а с лица Бестужева так и не сходила широкая придурковатая улыбка. Со стороны она, видимо, и в самом деле смотрелась странноватой, потому что бабушка, сидевшая на деревянной скамье напротив, предпочла пересесть подальше.

Но Андрей ничего не замечал. Он понимал, что в его жизни произошло нечто важное, настолько важное, что все происходившее раньше уже было не в счет.

У него был роман год назад. Наталья была прекрасной девчонкой. И Бестужев помнил, как его колбасило, когда на новогоднем вечере она, назло ему, весь вечер протанцевала с этим чертовым Бойковым.

Потом они быстро выяснили отношения и даже попробовали вместе пожить: родители Наташки, как и многих других студентов МГИМО, были в загранке, и она жила в квартире одна.

Андрей помнил эти тягостные вечера. Начинались-то они недурно. Весь день ребята с нетерпением ожидали момента, когда, придя домой и захлопнув дверь, можно будет быстро раздеться.

И насладиться друг другом.

После чего общение становилось – как бы это помягче сказать? – не таким волнующим. По крайней мере, до появления новых желаний.

К концу недели Бестужев понял, что если сейчас не уйдет, то всю оставшуюся жизнь будет с тоской вспоминать эту неиспользованную возможность.

Он ушел. И, похоже, к обоюдному облегчению. Наташка тут же нашла нового друга. Не его и не Бойкова. Бестужев даже вновь познал муки ревности, наблюдая, как его подругу, пусть бывшую, по-хозяйски обнимал солидный, уверенный в себе мужчина.

Но когда Андрей спрашивал себя, не хочет ли вернуть любимую навсегда, сердце четко отвечало «нет». Хуже того: его просто страх брал от мысли, что он целую жизнь будет придумывать, о чем бы им поговорить.

После этой истории Бестужев даже всерьез заопасался, что не сможет без моральных потерь завести семью. А она для него в карьерном плане была просто необходима. Да и в человеческом тоже.

И вот за какой-то один летний денек он не просто готов сдать в утиль свою бесценную свободу – он будет счастлив сделать это!

Фантастика.

Андрей не заметил, как потянулись московские окраины. Уже на выходе с перрона его вдруг посетила убийственная мысль. А откуда он приехал?

Андрей крутанулся на ходу и побежал к электричке. Но машинист уже сменил табличку на кабине, да и Олин городишко не был конечной точкой отправления электропоезда.

Маразм какой-то! Бестужев чуть не заплакал: ни названия города не знает (вчера было не до изучения маршрута – везут и везут), ни тем более адреса, ни даже – до него вдруг дошло – фамилии своей невесты!!! Вот же идиот! Он не спросил, а она не будет же ему силой запихивать свои данные!

Слава богу, что хоть кольцо догадался подарить, а то вообще бы подумала, что поматросил и бросил!

Андрей остановился, лихорадочно обдумывая положение. Он не знает ничего! В том числе – адреса общаги: Бойков вел.

Бестужева охватило отчаяние. Но уже через минуту слегка расслабился. Есть несколько путей решения.

Первый, самый простой: сегодня вечером позвонить Бойкову и узнать, где найти Надю. Даже если Оля не вернется в общежитие, Надя знает ее адрес.

Второй путь – разыскать общагу самому. Метро он помнит: «Новогиреево». Дальше, если порыскать в окрестностях, ноги должны вспомнить сами.

И третий вариант – покататься на электричке, пока не узнаешь вокзал. Не так уж много городков на этом направлении. Правда, найти городок еще не значит найти Олю.

Все равно Андрей успокоился. Так или иначе, он ее найдет. Но и она хороша: неужели после того, что с ними произошло, нельзя было презреть условности? Или она тоже потеряла голову?

Ладно, что сделано, то сделано. А сейчас надо идти в институт: возможно, уже выяснилась дата вылета на Кипр.

Андрей оказался прав: дата вылета выяснилась.

Вылетать нужно было завтра.

Бестужев ошарашенно крутил в руках разноцветные клочки бумаги, о которых еще вчера он, ни разу не выезжавший за границу, так по-детски мечтал.

– Вы чем-то недовольны? – спросил неулыбчивый кадровик, которому больше подошла бы военная форма. – Может, хотите отказаться?

– Доволен, – промямлил Андрей.

– Так в чем же дело?

– У меня родители в Иванове. К ним еще нужно успеть заехать.

– Успеете обернуться. Завтра в шестнадцать ноль-ноль быть в Шереметьеве. – Сменив ведомство, кадровик стиля общения не поменял. – Вы свободны.

Бестужев вышел в коридор. Билеты жгли руки. Он отчетливо понял, что их надо было порвать еще в кабинете. И что Кипр ему дорого обойдется.

Не заехать в Иваново было нельзя. Мама давно и опасно болела. Невозможно отнять у нее радость увидеть успех сына. Да и в Союз он вернется в лучшем случае через год.

Отказаться от Оли тоже нельзя. Это как самоубийство, только хуже.

На ватных ногах Бестужев поплелся на Ярославский вокзал. Купил билет, сел в поезд.

Звонил Бойкову отовсюду, даже с большой станции. Потом из Иванова. Дома его не было.

Встреча с родителями получилась печальной. Мама выглядела плохо. К тому же она не могла понять, почему ее удачливый сыночек ходит как в воду опущенный. А он не стал рассказывать.

И опять ошибся. С такими родителями, как у него, можно было рассказать. И они нашли бы Олю. Но – не рассказал.

На обратном пути в Москве снова и снова вызванивал Бойкова. Даже из Шереметьева. И все время безрезультатно.

В «Ту-154», кроме него, немногочисленных туристов и нескольких киприотов, ехала большая группа евреев на ПМЖ в Израиль – это была самая дешевая дорога к Земле обетованной, потому что прямых авиарейсов в Тель-Авив еще не пустили. Их выделяла неизгладимая печаль в глазах, которую невозможно было затушевать ни громкими выкриками, ни веселыми анекдотами. Ведь на горячей бетонке Шереметьева они оставили изрядную часть своей жизни. Бедняга Бестужев своим скорбным видом был столь похож на них, что в Ларнакском аэропорту его прозевала встречающая.

Он долго озирался вокруг, но лишь после отбытия новоиспеченных израильтян к нему подошла совсем молодая девчонка.

– Вика, – представилась она.

– Андрей, – мрачно сообщил Бестужев.

– Вот вы и на Кипре, – улыбнулась девушка. Нужно было быть совсем убитым печалью, чтоб не заметить ее красивого лица, ярких глаз, наконец, совсем открытых стройных ножек.

Бестужев не заметил.

В этом ли причина, или дело в том, что он сам ей понравился, но Вика окружила новоприбывшего парня полной заботой.

А он, не обращая на девчонку (которая к тому же оказалась дочерью нашего торгового представителя) никакого внимания, просадил весь аванс на телефонные разговоры.

Бойкова нашел, но не младшего, а старшего. Младший, оказывается, поехал на стажировку в Лондон. Бойков-старший дал телефон.