Андреа Лоренс - Самый большой секрет

Роуз была буквально сражена. Она предполагала, что Тори может знать о случившемся, но никак не думала, что столь неприятное открытие не расстроит ее планов.

— Уэйд тебе рассказал? — спросила Роуз дрогнувшим голосом.

— Частично. А последние новости помогли мне собрать все в общую картину. И должна тебе сказать, я верю Уэйду. Он действительно хотел защитить свою семью и всех, кто ему дорог. Включая меня. Не думай о том, что они сделали. Подумай, почему они это сделали. Насколько важно им было защитить тех, кого они любили. Ведь ты сама готова на все ради Джои, разве не так?

Слова попали в яблочко. Взять хотя бы эпизод со сломанной рукой. Роуз прекрасно помнила, что почувствовала, когда ей позвонил Крейг.

— Конечно, — просто ответила она.

— Я не знаю всего, что случилось той ночью, но уверена: у них не было злого умысла. — Тори улыбнулась и покачала головой. — А теперь послушай, — сказала она, откинув на спину волну ярко-рыжих волос. — Я знаю, как тяжело ты переживала новость об отце. Не каждый день узнаешь, что твой отец будет сидеть за решеткой. Представляю, каково тебе было. В маленьких городах, если, не дай бог, не вписываешься в привычный распорядок жизни, сразу становишься изгоем. Это я знаю по себе. В списке изгоев я на первом месте. И Уэйд тут совершенно ни при чем. Но нельзя всю жизнь опираться на чужое мнение. Никто не имеет права диктовать тебе, какой должны быть ты или твои близкие. Мы сами кузнецы своего счастья, Роуз. Ты хорошая подруга и отличная мать. И совершенно фантастический повар, кстати. А все это куда важнее, чем огрехи членов твоей семьи.

Роуз почувствовала прилив стыда, щеки ее заалели.

— Зачем ты говоришь все это, Тори?

— Затем, что ты должна это услышать. Ты должна понять, что Ксандер и твой отец — два разных человека, которые совершили два разных преступления. Что бы ни сделал в ту ночь Ксандер, это было непреднамеренно. Он любит тебя. И он любит Джои. Возможно, он не сказал тебе этого, но посмотри в его глаза. В них все написано. Ксандер скучает по вас обоим. Представляю, как тяжело ему было возвращаться в Вашингтон, ни о чем с тобой не договорившись.

— Он уехал? — спросила Роуз, и Тори кивнула.

От слов подруги Роуз испытывала смешанные чувства. Ей было приятно слышать, что Ксандер по ним скучает. Но еще приятнее было осознать, что он хотя бы немножко страдает. Хотя кто сказал, что это так? Тори считала, что Ксандер влюблен в Роуз. Но все могло быть иначе. Ксандер мог быть влюблен в саму мысль о семье и счастливом отцовстве. Теперь, когда он вернулся домой и продолжил насыщенную событиями жизнь, он мог быстро забыть о ней.

— Мне не разлучить их с Джои навсегда. Я просто хочу быть уверена, что все это, — она кивнула на телевизор, — не испортит мальчику жизнь. Сегодня я скажу ему, кто его отец, а завтра — что они могут видеться только в тюрьме по воскресеньям? Лучше переждать. Мы долго ждали и подождем еще.

— Заметь, ты говоришь только о Джои, — подметила Тори. — А как насчет тебя самой?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты сказала, что не можешь разлучить Ксандера и Джои навсегда. А как насчет тебя? Или ты собираешься всю жизнь держаться на расстоянии от человека, которого любишь с пятнадцати лет?

— Возможно, — ответила Роуз.

— И что должен сделать Ксандер, чтобы ваше величество дало ему еще один шанс?

Покачав головой, Роуз отвернулась и посмотрела в окно. По дороге проехала машина шерифа. Вероятно, шериф Дьюк снова направлялся в дом Иденов.

— Не знаю, Тори, — призналась она. — Возможно, наш последний шанс случился еще тогда, после школы.

Ярко-голубые глаза Тори, казалось, проникали в самую душу Роуз. Они были красивы, но холодны как лед. Роуз едва не задрожала под этим взглядом. После недолгого молчания Тори достала из кошелька пять долларов и положила на стойку.

— Это за что? — удивилась Роуз. — Ты ничего не заказывала.

— Хочу показать, что ты заслуживаешь большего, чем тебе здесь платят. Что это кафе тебя не достойно, Роуз. Судьба уготовила тебе счастье, а ты не хочешь ему открыться. Тогда, в школе, для вас все только начиналось. И теперь лишь от тебя зависит, будет ли продолжение.

С этими словами Тори направилась к двери.

Ксандер понимал, что все идет не по плану. Он надеялся поскорее вернуться в Корнуолл, но собрания в конгрессе выдались долгими и напряженными. Почти каждый вечер он приходил домой после девяти.

Когда же возможность выпала, он не преминул ею воспользоваться. Однако, приехав в родной город, Ксандер едва узнал его. Куда подевались все его жители?

Для четырех часов дня вокруг было слишком спокойно. На дороге было удивительно мало машин. Он подъехал к дому Роуз и не увидел ее машину на парковке. Тогда он отправился к кафе «У Дейзи», но машина Роуз отсутствовала и там. Более того, в кафе вообще не было ни души. Он мог бы позвонить ей на мобильный, но не надеялся, что она ответит.

Ксандер нажал на газ и доехал до «Мокрой курицы». Здесь тоже не было ни одной машины, кроме грузовика хозяина. Это становилось любопытно. Ксандер вышел из машины. Хозяин заведения, Скиппи, должен знать, куда все пропали.

Худой старик за барной стойкой помахал ему рукой:

— Конгрессмен Лэнгстон! Какими судьбами?

Хороший вопрос. Ксандер много лет не заглядывал в это заведение. Все внутри выглядело точно так же, как в его последний визит. И как за пятьдесят лет до его последнего визита. Бар «Мокрая курица» открылся в далеком 1897 году, и, если не считать новомодных электрических ламп и кондиционера, ничего в нем с тех пор не изменилось. Ксандер подошел к стойке и присел на обшарпанный кожаный стул.

— Добрый день, Скиппи. Вот, приехал в город на выходные, а никого нет. Не знаешь, случаем, где все?

Скиппи присел напротив Ксандера:

— Думаю, все на матче. Команда наших юниоров прошла в финал четырех чемпионата страны. Сегодня у них игра. Если победят, сразятся в финале с другой командой-победителем. Такого у нас еще не было, поэтому весь город пошел болеть на стадион. В новостях только об этом и говорят. И слава богу, — выдохнул Скиппи. — Признаться, все мы устали слышать про ферму твоих предков. Этот Уайлдер был настоящим отморозком. Я говорил тебе, что он как-то украл у меня бутылку ликера? Твои родители слишком добрые люди. Шериф Дьюк только время теряет, допрашивая их раз за разом.

Ксандер был рад слышать, что хотя бы Скиппи на его стороне. Этот старик имел влияние в городе. Наверное, даже больше, чем мэр. Люди приходили к нему в бар, выпивали по рюмочке и становились разговорчивыми. Вот тут рубаха-парень Скиппи был как нельзя кстати.

— Спасибо, Скиппи. Не знаешь, во сколько начало игры?

Старик взглянул на часы: