Мейси Эйтс - Любима и свободна

Ксандер вновь почувствовал резкий приступ возбуждения.

– Хочешь, я докажу тебе?

– Я ничего не понимаю. Меня не тянуло к тебе так, когда я считала тебя порядочным человеком. Почему же сейчас ты кажешься таким притягательным?

– Страсть не всегда объяснима.

– Я знаю. – Лиана устало взглянула на него. – Наверное, поэтому церковь ее запрещает. Страсть – источник неприятностей. Похоже, тело не умеет выбирать с умом.

– Значит, твое тело выбрало меня?

Ксандер жаждал услышать ответ. Он ждал, когда с ее чопорных аккуратных губок сорвется признание в том, что она хочет его. А затем – жадные, жаркие объятия и крики наслаждения. Громкие и беззастенчивые. Его желание выходило из-под контроля, огнем сжигая тело.

«Скорее всего, она девственница. Все-таки ты последний сукин сын».

Может быть. Ну и что? Ксандер ни в чем не собирался каяться. К тому же она все равно станет его женой.

– Нам пора вернуться в зал, – произнесла Лиана.

– Ты не ответила.

– И не собираюсь. Пошли в зал, покажем, что у нас все в порядке.

Помедлив, Ксандер кивнул. Лиана молодец. Он сам чуть не забыл о гостях и был готов, если бы она позволила, задрать платье и овладеть ею тут же, на балконе.

Он опять думал о своих желаниях, а не о своем народе.

– Как ты думаешь, у меня получится? – Вопрос сорвался с губ помимо его воли.

– Что именно?

– Быть королем. Ты почему-то уверена во мне. Ты не испытываешь ко мне уважения, но считаешь, что я буду хорошим правителем. Почему?

– Потому что не хочешь власти.

– Потому что не хочу власти?

– Да. Ты хочешь получить корону из благородных побуждений.

– У меня масса побуждений, но вряд ли среди них есть благородные.

– Значит, ты готов отступить?

Ксандер был поражен ее силой и готовностью к самопожертвованию. Чем жертвовал он, вернувшись? Возможностью и дальше прожигать жизнь, путаться с бесчисленными женщинами, менять одни гостиничные апартаменты на другие?

А Лиана пожертвовала ради него своей гордостью – всей, без остатка.

Но он не позволит им унизить ее! Она – необыкновенно сильная женщина. И сейчас, здесь, на балконе, она думает лишь о том, чтобы вернуться в бальный зал, где ее душа будет корчиться от страха под взглядами толпы.

– Да, agape, пойдем. Покажем им, каким станет будущее Кионоса!

Лиана сама не понимала, что с ней случилось. Почему она так испугалась Ксандера, что ей пришлось в слезах убежать из зала?

Впрочем, в глубине души она чувствовала, в чем дело. У нее не было опыта общения с мужчинами, и она не понимала, как себя вести, когда его сексуальное желание передается ей, захватывая каждую частичку ее тела.

Лиана не планировала любить его. Наоборот, она была зла на него. За то, что бросил ее и позволил ей стать такой, какой она стала.

И все же ее тянуло к нему. И она не знала, что с этим делать.

Дождавшись, пока гости начнут расходиться, Лиана ускользнула из зала. Она до смерти боялась увидеть заголовки завтрашних газет. Будущее страшило ее.

В монастыре дни не отличались один от другого. Жизнь походила на приятную прогулку на яхте по спокойной морской глади. А теперь на море разразился шторм. И Лиана не знала, где ее судно сможет причалить к берегу.

Она бессильно опустилась на землю. Ну и что, что мокро, ну и что, что на платье налипнет песок? Из прошлой светской жизни она отлично помнила: платье за тысячу евро следует надевать лишь однажды. В другой жизни все было иначе: свои незатейливые одежды она носила до тех пор, пока они не изнашивались до дыр.

Кто она теперь? Лиана не знала. И в этом виноват Ксандер. До его появления в ее жизни все было просто и понятно. И вот теперь он здесь и требует от нее больше, чем она готова дать.

Подняв глаза, Лиана увидела, что Ксандер стоит перед ней – без галстука и смокинга, в рубашке с расстегнутым воротом.

– Я уж думала, мне явился призрак, – произнесла она.

– Я подумал то же самое, когда впервые увидел тебя в монастыре.

– Понимаю. Что ты здесь делаешь?

– Я хотел спросить тебя о том же.

– Я… мне надо подумать.

– Давай думать вместе. – Ксандер уселся рядом с ней.

– Размышлять лучше в одиночестве.

– Но это утомляет.

– Что именно?

– Одиночество.

Лиана задумчиво смотрела в небо.

– Но ты никогда не оставался в одиночестве. По крайней мере, в последние годы. Жизнь – праздник, да?

– Да, вокруг меня всегда были люди. Ты не представляешь, как это утомляет.

Ксандер не понимал всей глубины ее одиночества. Не знал, сколь невыносимо тяжелой была ее жизнь. Он ведь бежал, бросил ее – страдающую от невозможности сбросить изуродованную кожу, выскользнуть из собственного тела, избавившись наконец от невыносимой боли.

– Уверена, в казино ты испытывал невыносимые моральные страдания. Но позволь тебе напомнить: пока ты предавался азартным играм, я безвылазно сидела в родительском доме, на таблетках. Так что прости, пожалуйста, за недостаток сочувствия к твоим мукам. – Слова прервались рыданием. – Ксандер, я так ждала тебя… – Эти слова вырвались помимо ее воли. Но Лиана знала, что это правда. – Ты даже не представляешь… – Слезы продолжали течь по ее щекам. – Мне так хотелось, чтобы кто-то меня обнял… но я была одна. А мне был нужен ты. Ты обещал стать моим мужем, ты не должен был меня покидать.

– Я больше никогда не сбегу, – хрипло произнес Ксандер. – Но тогда… я не знаю, смог бы я сделать для тебя все, чего ты ждала.

– Все что угодно было бы лучше одиночества. Весь мир был как в тумане, и я… я уже не могла жить без обезболивающих. С ними я ускользала от реальности – так было намного лучше. С ними жизнь казалась терпимее. А без них на меня накатывало отчаяние и всякие мысли… Я думала, как было бы хорошо пойти к океану, и войти в воду, и идти дальше, пока волны не сомкнутся над головой. Все равно всем было наплевать на меня. И мне самой тоже. Но тогда я бы избавилась от боли.

– Лиана… – Ксандер сглотнул. – Прости меня.

– Почему ты мне не помог? Почему ты думал только о себе?

– Потому, что я убил свою мать, – произнес он. – Потому что отец, глядя мне в глаза, сказал, что я виноват в ее смерти, а мой брат согласился с ним. Потому что я не мог жить здесь с этой мыслью. Я никогда не думал утопиться в океане, но все, что я делал, было лишь ради того, чтобы поскорее покончить с жизнью, причем наиболее зрелищным образом.

У Лианы защемило в груди. Она впервые задумалась о нем, о его потере.

– Они действительно обвинили в этом тебя?

– Да.

– Но это была несчастная случайность!

Ксандер задумчиво кивнул:

– Да, но мы с ней ссорились. Об этом никто, кроме меня, не знает. Я злился и почти не смотрел на дорогу. И вдруг увидел, как со встречной полосы на нас летит грузовик. Я запаниковал, слишком сильно вывернул руль… и ударил машину о скалу. Я действовал неправильно, и все из-за того, что был зол. Не стал останавливать машину, позволил эмоциям взять верх. В общем, вел себя глупо. Так что я все-таки виноват. – Он взглянул в лицо Лиане. – Может, мне и стоило остаться – из-за тебя. Но не думаю, что был тем человеком, в котором ты нуждалась. Я был совсем не таким, каким ты меня тогда воображала.