Ребекка Уинтерз - Полмира за любовь

Никос с мокрыми от слез глазами смотрел на свою прекрасную жену, распростертую на кровати. Она напряглась, следуя указаниям доктора. Никос никогда не забудет эту картину.

– Ах, вот и головка. У этого парня такие же черные волосы, как у его отца.

Стефани взволнованно вскрикнула.

– Продолжайте тужиться. Вот он, Александрос!

Доктор Панос высоко поднял ребенка, держа его за лодыжки, и Никос услышал сначала какой-то булькающий звук, а затем – пронзительный крик.

Стефани разрыдалась от радости.

– Как он выглядит? – спросила она.

– Вы сами увидите, когда мы отрежем пуповину. – Через минуту доктор положил младенца на ее живот и вытер его пеленкой. – Подойдите, папаша. Вы вместе можете полюбоваться на вашего сына.

Это звучало невероятно заманчиво, но Никос сначала поцеловал сухие губы Стефани.

– С тобой все в порядке? Прости, что я не был с тобой.

Сапфировые глаза ее засияли.

– Я никогда не была счастлива так, как сейчас. Какой он красивый!

Взгляд Никоса устремился на ребенка, который перестал плакать. Темные глаза младенца взглянули на него очень серьезно, и этот взгляд напомнил ему Стефани, порой точно так же смотревшую на него. Длинные пальчики были сжаты в кулачки. В калейдоскопе маленькие кусочки складываются в чудесный орнамент. Малыш был сложен из частичек Уолш и Вассалоса.

Никос увидел губы и подбородок Стефани, уши своего брата, черные волосы своей матери, свои собственные пальцы на руках и ногах и тело своего отца.

«Мой сын. Мой единственный сын…»

– Он вылитый ты, Никос.

– На тебя он тоже похож. Но даже если бы он не был на меня похож, это не имело бы значения, потому что я давно полюбил вас обоих. На острове случилось чудо.

– Я знаю. – Слезы показались у нее на глазах. – Я люблю тебя, дорогой. Так сильно, что не могу выразить словами.

– Ни одна женщина не могла бы выразить свою любовь полнее, чем ты, приехавшая на этот остров, чтобы найти меня. Я никогда этого не забуду, – сказал Никос, прильнув к ее губам. – Я пойду к Янису. Потом позвоню родителям и сообщу им, что они стали бабушкой и дедушкой.

Янис ждал Стефани в машине возле больницы.

На улице было прохладно, но свитер у нее был теплый. Она решила на несколько дней раньше посетить врача, назначившего ей прием через шесть недель, но ничего не сказала Никосу. Она хотела устроить ему сюрприз.

– Доктор Панос говорит, что я совершенно здорова, но мне надо похудеть.

– Вы выглядите превосходно для молодой матери.

– Спасибо.

– А теперь повторим наш план.

– Вы действительно согласны сделать это, Янис?

Он усмехнулся:

– Родители Никоса проводят дни и ночи на «Диомеде». Настала моя очередь.

– Алекс вас обожает.

– А я люблю его. Мы с Марией жаждем поухаживать за ним. И собираемся сделать это сегодня вечером. Для вас все готово на катере.

– Вы думаете, Никос ни о чем не подозревает?

– Нет. С ним сейчас Тассос и родители. Никос так устает, что ничего не замечает вокруг. Его волнуют лишь семья, бизнес и обязанности молодого отца.

Стефани судорожно перевела дыхание. Она так волновалась, что с трудом владела собой.

– Тогда я пройду прямо к катеру и буду ждать его там.

– Когда он спросит, где вы, я скажу, что вы везде ищете видеокамеру. В конце концов он доберется до катера.

Впервые они проведут ночь вдали от ребенка.

– Нас можно будет найти в маленькой бухте, за мысом, если возникнут какие-то проблемы.

– Не волнуйтесь, все будет в порядке.

– Алекс не слишком любит молочную смесь, но выпьет ее, когда проголодается.

– Конечно, выпьет. Вам надо беспокоиться о Никосе. Ему необходимо уделить внимание.

Ей тоже надо уделить внимание.

– Вы ангел, Янис.

Когда они остановились, Стефани обняла пожилого мужчину, побежала к катеру и торопливо взобралась на борт. На катере была всего лишь одна каюта. Стефани включила отопление. Пока каюта нагревалась, она приняла душ и надела ночную рубашку, которую ей подарила свекровь на Рождество.

Хотя Стефани уже скучала по своему маленькому мальчику, она умирала от желания оказаться наедине со своим большим мальчиком. У них не было близости со времени отдыха на Канарах, и Стефани ужасно нервничала. Если Никос все еще не может заниматься с ней любовью из-за травмы, ей надо это знать, иначе она будет мучиться от неизвестности.

После рождения ребенка они разделяли друг с другом нежные и наполненные любовью моменты, но каждый вечер Никос уходил к себе, запираясь на ключ.

Сегодня она не даст ему уйти.

Оставив в коридоре свет, Стефани расчесала волосы и забралась под одеяло с романом в руках. Пятнадцать минут она читала первую страницу.

Наконец послышался голос Никоса:

– Стефани? Что ты там делаешь? Видеокамера в твоей каюте. Тебя все ждут.

Сердце ее забилось, как птица.

– Если не возражаешь, я останусь здесь.

– Зачем?

– Потому что я хочу побыть со своим мужем наедине.

– Ты чем-то расстроена? – Голос его вдруг стал низким. Так происходило всегда, если он опасался беды.

– Конечно, расстроена.

Никос ворвался в каюту. На лице его отражалась тревога.

– Почему ты лежишь?

Стефани села, пристально взглянув на него:

– Я ждала тебя десять месяцев. Сегодня доктор Панос сказал, что я совершенно здорова, поэтому…

– Ты была у него сегодня? – прервал ее Никос.

Если она правильно поняла, это известие шокировало его.

– Да. Я не могла дождаться следующей недели. Все устроено. Янис и Мария посидят с Алексом. Я предупредила их, что мы остановимся на ночь в бухте. Твои лекарства я взяла. Они в моей сумке. Поэтому тебе не надо возвращаться на яхту. Остальные нас поймут.

На лице Никоса отразилось страдание.

– Стефани…

– Если тебя вновь охватит ночной кошмар, не надо будет беспокоиться о ребенке. Он на «Диомеде». Я готова ко всему, Никос. Я хочу быть твоей женой. Позволишь ли ты мне стать ею?

Он сглотнул комок в горле. Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил:

– На палубе холодно. Оставайся здесь.

– Хорошо.

Через несколько минут Стефани почувствовала, что катер тронулся. Сначала он двигался медленно, но потом набрал скорость и полетел по волнам. Вскоре они обогнули мыс. Катер замедлил ход, и нос его уперся в прибрежный песок.

Она замерла в ожидании и услышала, как Никос принимает душ.

Наконец в полутьме в дверном проеме возник его силуэт с полотенцем на бедрах.

– Мне надо признаться тебе, Стефани.

– В чем?

– Вернувшись в свое подразделение, я сказал Кону, что влюбился в тебя, хочу выйти в отставку после выполнения этого задания и жениться.

Застонав от счастья, Стефани вскочила с кровати, бросилась к Никосу и обняла его за шею.