Мишель Дуглас - Путешествие с холостяком

Куин подавила смешок: сцена напоминала глупый фарс!

– Кто это, Эйден? – тихо спросила миссис Фейерхол.

Воздух вибрировал от напряжения, и желание смеяться пропало. Эйден стоял, сжав кулаки. От его легкой, непринужденной манеры не осталось следа. Куин не представляла, что он может быть таким жестким. Она сжала его руку, стараясь мысленно удержать от слов и поступков, о которых он будет позже сожалеть. В состоянии стресса можно наделать ошибок. К тому же Эйден немного выпил.

Он взглянул на нее, и его лицо разгладилось, однако блеск в глазах насторожил Куин. Мужчина обнял ее за талию и прижал к себе.

– Мама, познакомься с Куин Лаверти – женщиной, на которой я собираюсь жениться.

Все поплыло перед глазами. Куин упорно смотрела в пол, боясь, что взгляд выдаст ее. О чем он думает? Пора прекращать это представление: оно не доведет до добра.

– Ждешь, чтобы я поздравила тебя?

Эйден напружинился, словно готовясь к прыжку. Куин повисла у него на руке, удерживая на месте.

– Хоть раз в жизни могла бы поздравить с тем, что важно для меня. – Его слова могли бы прозвучать иронично, если бы в них не было столько обиды.

– Эйден, – вмешалась Куин. – Мы не собирались пока сообщать об этом. – Она подняла голову и открыто посмотрела в глаза его матери. Никому не позволено причинять боль Эйдену. – Уже очень поздно.

Намек был прозрачным, и Вера Фейерхол в изумлении распахнула глаза, но тут же прищурилась:

– Даю вам время попрощаться, но через десять минут жду тебя, Эйден, в моей комнате.

– Было бы разумнее подождать с разговором до утра, – предложила Куин.

– Не смей указывать мне, когда я должна разговаривать со своим сыном! – рявкнула пожилая женщина и, развернувшись на каблуках дорогих туфель, зашагала к лифту.

Когда она скрылась из вида, Куин в недоумении всплеснула руками:

– Зачем ты сказал, что мы помолвлены?

– Я сказал, что хочу на тебе жениться, – сжал челюсти Эйден. – Она назвала тебя распутницей.

– Она не сказала этого!

– Не сейчас, а утром, когда говорила со мной по телефону.

– Ничего удивительного. – Куин уперла руки в бедра. – Мы на это рассчитывали. Я изображала коварную соблазнительницу.

– Она не имела права так говорить. Я дико разозлился. А сейчас она смотрела на тебя с таким брезгливым видом…

– Какая разница, что она думает обо мне?

– Для меня это имеет значение.

Куин прижала ладони к груди, успокаивая бешено стучавшее сердце.

– Тебе придется сказать ей, что мы не помолвлены.

Эйден выставил вперед подбородок:

– Сама скажи.

– Предоставляю эту честь тебе.

Ситуация грозила выйти из-под контроля.

– Мне жаль, что все получилось иначе, чем ты хотел, – прошептала она, стараясь улыбнуться. – Но тебе удалось подтолкнуть мать к решительным шагам. – Ей хотелось дотронуться до него, но она не решилась. – Я не предполагала, что тебя это больно заденет.

– Куин…

Она спохватилась и посмотрела на часы. Куин не рискнула бы пригласить сейчас Эйдена в свою комнату.

– Постарайся не сорваться и не задерживайся у нее. Ложись спать. Утро вечера мудренее.

– Я еще увижу тебя?

– Конечно, чтобы попрощаться. – Она повернулась и, не оглядываясь, поспешила к лифту.

Не прошло и пятнадцати минут, как в ее комнате зазвонил телефон. Куин поморщилась и взяла трубку:

– Алло?

– Подозреваю, что мать направляется к тебе.

Отлично! Только этого не хватало.

– Ты дал ей номер комнаты?

– Нет, но она позвонила на стойку регистрации. Хочешь, я вмешаюсь?

Куин не была уверена, что устоит перед искушением, если Эйден будет рядом.

– Сама справлюсь.

– Ты скажешь ей, что мы не помолвлены?

Куин тяжело вздохнула:

– Нет. Тебе придется сказать самому.

В дверь постучали.

– Спокойной ночи, Эйден.

– Могу я сказать вам несколько слов? – спросила миссис Фейерхол, появляясь на пороге. Она бы ворвалась в комнату, если бы Куин не загородила дорогу.

– При условии, что будете говорить тихо. Мои мальчики спят в соседней комнате, я не хочу их будить.

Сверкнув глазами, Вера кивнула. Куин впустила ее.

– У вас есть дети?

– Двое – восьми и шести лет.

Вера посмотрела на ее руку.

– Да, я не замужем. Работала администратором низшего звена, и у меня нет профессионального образования.

– Меня это не касается.

– Но вы пришли узнать именно это. – Куин вдруг осознала, что стоит перед матерью Эйдена в длинной мешковатой футболке с надписью «Лучший в мире соня». Она быстро натянула гостиничный банный халат и почувствовала себя увереннее.

– Я пришла по другой причине, мадам Лаверти.

Куин кивнула на стул:

– Хотите присесть?

– Не беспокойтесь, я ненадолго.

Куин села, надеясь успокоить резкую боль в желудке.

– Вы хотите предложить деньги, чтобы я оставила Эйдена в покое.

– Вижу, вам уже знакомы условия сделки.

Один раз Куин прошла через это.

Вера вытащила чековую книжку:

– Сколько вы хотите?

Куин повторила то, что уже говорила однажды:

– Мне не нужны ваши деньги. Я их не возьму.

– Но…

– Избавьте меня от уговоров. Я знаю, как могла бы потратить огромную сумму денег, которую вы мне предложите. Моим мальчикам эти деньги тоже пришлись бы кстати, но я слишком уважаю себя. Для меня гораздо важнее честно смотреть в глаза моим детям.

Вера раскрыла рот, но Куин продолжала:

– Я также уважаю Эйдена. Вы представляете его ярость, когда он узнает о вашем предложении?

Вера рухнула на ближайший стул.

– Мне безразлично нанесенное вами оскорбление. В конце концов, кто мы друг другу? Но оскорбление, которое вы нанесли Эйдену… – Куин непроизвольно сжала кулаки. – Как можно настолько не уважать его?

– Вы уничтожите его! – Лицо Веры исказила гримаса, – Вы разрушите все хорошее в нем.

– Вы совсем не верите в него?

Куин откинулась на спинку стула, чувствуя невыносимую боль в желудке. Самодовольные, надменные люди из мира Эйдена согласились бы с его матерью: такие женщины, как Куин, представляли угрозу. Филипп тоже принадлежал этому миру. Со временем Эйден и сам станет таким. Никогда Куин не повторит ошибки, совершенной с Филиппом, и сделает все, чтобы больше никогда она не пересекалась с Эйденом. Конечно, Вера Фейерхол не знала об этом. Она боролась за репутацию единственного сына.

Куин сжала руку пожилой женщины:

– Я знаю о вашей утрате и соболезную больше, чем могу выразить.

– Вы ничего не знаете! – прошептала Вера, отдергивая руку. Она с трудом сдерживала слезы.

– Вы правы. Мне не пришлось пережить подобную трагедию. Одна мысль приводит меня в ужас.

Вера повернулась к ней.

– Эйден говорил об этом. Он и его отец обеспокоены вашим состоянием, они ищут возможность помочь в вашем горе.