Джессика Харт - Уходя – оглянись

— Просто не смогла бы просить тебя о чем-то подобном!

— Почему?

— Похоже, это будет не свадьба, а мучение. Ты не знаешь амбиций Саффрон! Отцу этот марафон обойдется в миллион фунтов стерлингов, даже больше. — Я поморщилась. — Я люблю сестру, но от одних разговоров уже крыша едет!

— Меня это не волнует. Я умею мило развлекаться в любых обстоятельствах.

— Ты это серьезно?

— А мне-то что? Начищу ботинки до блеска, обязуюсь не ковырять в носу на глазах у публики и не есть с ножа зеленый горошек.

В это можно поверить. С его самоуверенностью везде зеленый свет.

Я смотрела на него, изучая. Он снова качнулся вместе со стулом, прекрасно зная, что сводит меня с ума, смотрел на меня, смешно вздев брови. Его рот скривился, углубив складку на щеке. Я похолодела. Он великолепен, слов нет. Непредсказуемый, непоседливый, дерзкий. Но великолепный.

Насчет себя я не строила иллюзий. Да, не простушка, но и не красавица. Прелестна моя сестра, я всего лишь заурядна. Прагматичная серая мышка, и, что греха таить, не в меру нервная и зажатая. Классным парням такая девушка в эскорт на уик-энд не требуется.

Я хорошо запомнила урок. Чарльз объяснил более чем популярно.

— Зачем тебе это надо?

— Не хочу, чтобы ты на корню загубила мою репутацию пылкого любовника.

Я молча посмотрела на него.

— Ладно. Пока ты разводила сестру, мне в голову пришла мысль о том, что мы с тобой можем помочь друг другу. То есть ты тоже можешь выручить меня, если, конечно, захочешь.

— О чем ты?

— Помнишь, я рассказывал тебе о бабушке, у которой мы с Гарри гостили на каникулах?

— У которой лошади и собаки?

— Точно. Ей в июне стукнет девяносто, и к ней приедут родственники, будет скромный вечер в семейном кругу. Я вчера разговаривал с ней, она хочет, чтобы я тоже был там.

Представляю, как ему нелегко решиться на такое. У меня схожие переживания, мне предстоит снова увидеться с отцом на свадьбе Саффрон.

— Ты поедешь?

— Не могу не поехать. Дом Летиции для меня поистине родной. Она всегда радушно принимала меня и Гарри. Нам нравилось там бывать. Это она подарила мне пони и научила ездить верхом. Если она желает видеть меня на юбилее, я непременно поеду. Одна сложность: не знаю, известно ли родителям и Гарри, что она пригласила меня.

Чем же он мог так здорово испортить им обедню, если родители и брат и знать его не желают, думала я. Верно, сотворил нечто непростительно ужасное.

— Понимаю твои сомнения. Но какое отношение имеет твоя бабушка ко мне?

Я впервые увидела растерянность в глазах Джорджа. Он встал и побрел к окну. Дождь все так же немилосердно бросался на стекло и сбегал по нему струйками.

— Подумал, ей будет очень приятно, если я приеду с тобой.

— Со мной? — Я изумленно воззрилась на него.

— Ты понравишься Летиции. Она всегда давала отставку девушкам, которых я привозил раньше. Называла их «трясогузками», и, надо отдать ей должное, они в большинстве вполне этому определению соответствовали. Я думал, она примет Аннабель, но когда сказал, что помолвка расстроилась, фыркнула и сообщила, что провидение хранило меня от той петли. У Аннабель, говорит, нет стержня.

— Ты думаешь, у меня есть?

— Всякий, кто провожает взглядом твою прямую спину, нисколько не сомневается в этом.

Его глаза излучали тепло и покой, под их взглядом я почувствовала, как что-то теплое зашевелилось в ответ у меня внутри, и насторожилась. Возможно, иметь в себе стержень не столь волнующе, как быть милой, сексапильной и забавной, однако это льстит.

— Именно Летиция выбранила меня и велела взяться за ум, сказала, что будет счастлива только тогда, когда увидит рядом со мной настоящую женщину. «Найди себе благоразумную девушку, — говорила она, — тогда я смогу умереть спокойно». Я думал, какой подарок преподнести ей, и решил, пусть поверит, что я нашел ту самую женщину. Такую, как ты, Фриз. — Он посмотрел мне в глаза.

Разумную. Это про меня. Я твердо веду свою линию в жизни, что может быть благоразумнее? Тем не менее я была смущена. Пусть стержень и есть, но мне ли похваляться разумом? Почему бы прямо не назвать вещи своими именами: я тупая, серая зубрилка.

— Конечно, ей ни к чему знать, что ты из тех выдумщиц, которые заливают сестрам про ухажеров, чтобы потрафить их свадебным планам. — Джордж, бесспорно, порой был способен читать мои мысли.

— Надеюсь, ты не предполагаешь, что мы поженимся и будем жить вместе, чтобы угодить твоей бабушке?

— Я не загадывал так далеко. Достаточно, если она поверит, что я познакомился с подходящей девушкой, пусть и дальше так думает.

— Желаешь лгать бабушке?

— Нам нет нужды притворяться, что мы помолвлены и все такое. Но я же знаком с тобой. Это не ложь. Думаю, ей понравится уже то, что я нашел наконец девушку по ее вкусу. У Летиции тяжело на сердце из-за этого семейного раскола. Хочу, чтобы она почувствовала: все налаживается и теперь не надо обо мне волноваться. Я чего-то недопонимаю?

— Притворяться влюбленной парочкой — уже ложь. Даже не представляю, как я буду смотреть в глаза твоей бабушке.

— Сестру обманывать ты не стесняешься?

— Это совсем другой случай. Саффрон наплевать на наши отношения. Ей важно соблюсти свой план застолья.

— Но ты прихватишь меня с собой, потому что тебе не наплевать на нее, а ведь ты наверняка можешь быть безупречно правдивой. Сказать ей, что гордишься своей независимостью и счастлива присутствовать на свадьбе без сопровождающего, послать ее план ко всем чертям, но ты так не поступишь.

Я отвела глаза. Не поступлю, и он прекрасно это знает.

— Я мог сказать Летиции, что мое будущее ее не касается, и я скорее выколю себе глаза, чем буду участвовать в шоу «Счастливая семья» на пару с родителями, но это обидело бы ее, а я не желаю ей зла, как и ты Саффрон.

Он оторвался от ксерокса и выпрямился, прежде чем я успела открыть рот.

— Почему бы тебе не поразмыслить над этим? Нет, я не давлю. Если не желаешь ехать на торжество по случаю воссоединения семьи, не буду винить тебя. Ни в коем случае! — Он уже обувался и снимал куртку с вешалки. — Я все равно буду рад притвориться твоим бойфрендом на свадьбе Саффрон. Не хочу упускать шанс обиходить такую сексуальную киску, как ты!

Сексуальная киска. Так меня еще никто не называл! И я не из таких! Я смутилась: вдруг он не шутит и хочет быть со мной, потому что не в силах выпустить из рук? Морозная дрожь зазмеилась вдоль позвоночника. Разум разумом, но мысль о том, что я могу взбрыкнуть от страсти, грела самолюбие, хотя я знала: мне и миллиона лет не хватит, чтобы сорваться с привязи.

— Я не киска, скорее тигрица. — Пусть не думает, что воспринимаю его всерьез. И для убедительности обнажила зубы: — Гр-р-р.