Джессика Харт - Уходя – оглянись

— Ты никогда ему не рассказывала о том, что случилось?

— Конечно нет. Я знала, на что иду, даже хотела этого, и не собиралась вопить на весь мир об изнасиловании, чувствовала себя как… дура тупая!

Как далеко можно зайти в своей наивности? Теперь, в двадцать восемь, могу оглянуться в прошлое и понять, Чарльз был всего лишь беспечным мальчишкой. Ему не дано было знать, что я приходила в себя после смерти матери, только начала обретать уверенность в себе и вмиг почувствовала себя опустошенной. Он походя унизил меня, этого оказалось достаточно, чтобы я окончательно замкнулась и никогда больше не рискнула бесшабашно отдаться на волю чувств.

— Он обидел тебя.

— Каждый нарывается, рано или поздно. Даже ты, — напомнила я, думая об Аннабель. — Может, Чарльз не исключение.

Джордж выглядел растерянным, я пожалела, что испортила вечер.

— Вот и рассказана моя жалостная повесть. — Я пыталась разрядить ситуацию. — Теперь желаю выслушать про твою Джульетту. Око за око.

— Если тебе свербит, могу сообщить. Все закончилось так быстро, что теперь и вспомнить нечего.

— Ты же сам сказал, первый опыт никогда не забудется.

— Ладно, ее звали Жюли.

— Могу поспорить: миниатюрная блондинка и красиво одевалась.

— Раз уж ты так считаешь, надо думать, она была блондинкой, — подыграл Джордж.

— Хорошенькой, полагаю?

— Боюсь, что так.

— И чего бы вам, парням, не влюбляться в ершистых брюнеток, которые с мальчиками и разговаривать толком не умеют?

— Кто говорит, что мы не влюбляемся в них?

Комната внезапно показалась тесной, по коже побежали тревожные мурашки. Мои глаза метнулись в сторону Джорджа. Я подняла фольговую упаковку у своего колена и снова опустила на пол, с ужасом сознавая, что с моего лица не сходит страдальческая полуулыбка. Я не знала, шутит он или нет. Надо думать, шутит. Почти наверняка шутит, но Джордж непредсказуем. Что, если не шутит?

— У меня есть план. — Он поерзал, придвигаясь ко мне ближе, его голос басисто завибрировал, резонируя в кресле и проникая в меня. Я почувствовала внутри жаркую дрожь.

— Даже так? — Я подумала, не сдвинуться ли в сторону, хотя это будет расценено как трусость.

— Реально неплохой. Думаю, ты одобришь.

— План — это мое.

— Надеюсь, тебе понравится именно мой.

Я очень медленно повернула голову и затаила дыхание, когда встретилась с ним взглядом, — меня поразило выражение его лица.

— И что там?

— Думаю, надо войти в образ — если мы хотим выглядеть правдоподобно в глазах Саффрон, надо отрепетировать все заранее. — Он ладонью отвел с моего лица выбившиеся из прически пряди, моя щека вспыхнула под его прикосновениями. — Что скажешь?

Мое сердце бухало молотом, в горле пересохло так, что слова застревали, я не могла оторвать от него глаз, даже если бы и захотела. Тем не менее нашла в себе силы вцепиться в бренные останки умницы Фриз, в душе я всегда была здравомыслящей особой.

— Я… э-э… не уверена… разве нам это нужно?

— Но у меня весьма ответственная роль. Ведь я без ума от тебя, помнишь? Мой вид должен внушительно подтверждать, что я запросто могу запустить свою лапу в твою прическу вот так. — Он подкрепил слова действием. Его теплая ладонь чувствительно потрепала мой затылок. — Да, в моих глазах должна быть уверенность, и мне ничего не стоит куснуть тебя за ушко или поцеловать в шейку.

Его губы несли тепло и уверенность. Меня обдало жаром, и я трепетно вздохнула.

— Не знаю.

— Теперь о тебе. — Джордж придерживал ладонью мою щеку, чтобы я не смогла отвернуться, но я и не способна была куда-то двинуться. — Тебе придется нелегко.

— Правда?

Я порадовалась, что сижу, а не стою, чувствовала, что просто таю от желания. Оставалось надеяться, кресло сможет поддержать мою спину в прямом положении.

— Поговорим о трудностях. Тебе придется делать вид, что ты привыкла к моим поцелуям. Полагаю, надо как следует потренироваться.

Перед глазами плыл туман, сердце замирало от предчувствий.

— Полагаю, можно слегка проработать эту идею, — услышала я свой голос.

Куда подевался мой разум в самый ответственный момент? Ему, непобедимому, положено быть на баррикадах с плакатами, где указаны причины, почему целоваться с Джорджем Чаллонером весьма отвратная идея. Вместо того он, пробормотав нечто невнятное себе под нос, сдался без боя, и безрассудная Фриз устремилась вперед.

«Давай же! Почему бы не поцеловать его? Тебе же хочется! Будь честна. Не отнекивайся, ты думаешь о том с тех самых пор, как положила на него глаз. Он прав, идея очень даже неплохая. И если он поцелует тебя, нельзя не ответить, ведь ты не грубиянка, правда?» И так далее, со всеми остановками.

Джордж улыбнулся:

— Вот и я так думаю.

Мои ресницы опустились, он наклонился ко мне или, быть может, я к нему, его губы коснулись моих губ. Теплые и такие уверенные. Меня пронзило дрожью до самых кончиков пальцев. Могу поклясться, вся комната всколыхнулась и поплыла. Пришлось положить ладонь на плечо Джорджа, чтобы удержаться.

Это было отнюдь не буйное лобзание. Гораздо нежнее и прелестнее, томно-ленивое, во всяком случае поначалу. Мы склонились друг к другу и целовались так, словно все это было между нами в тысячный раз. Такое чувство, что наконец-то ты дома.

Каким-то образом вялое наслаждение переросло в нечто потрясающее, моя рука сама по себе поднялась к его плечу и дотронулась до щеки. Я прижала ладонь к его скуле и почувствовала колкую щетину. Он улыбнулся, не отрываясь от моего рта.

— Довольно мило. Но я пока не уверен, что мы вполне вошли в образ. Хорошо бы попробовать еще раз.

Мы закрепляли наш опыт, постепенно опускаясь на ковер, и я отдалась наслаждению взаимных поцелуев.

Наши руки становились смелее, поцелуи требовали продолжения. Мои руки, крепко стискивающие Джорджа, дернулись вверх, низ его рубашки выскочил из-за пояса брюк, мои горячие ладони тут же легли на его широкую сильную спину. Он просто чудо! Кожа теплая и гладкая, мощные мускулы перекатываются под моими пальцами.

Его руки восторженно исследовали и открывали меня, словно новую землю, норовили проникнуть повсюду, я дугой выгнулась под ним, лепеча нечто несвязное.

— Фриз, — пробормотал он, перекатываясь через меня. И сшиб пивную бутылку.

Всплеск привел меня в чувство. Я застыла, у ног растекалась лужа. Я забарахталась, порываясь встать и отталкивая Джорджа.

— Чем мы здесь занимаемся? — В голове туманилось.

— Целуемся, — напомнил он и снова потянулся ко мне, но я, извернувшись, отпрянула.

— Думаю, пора остановиться, — вымолвила я, запинаясь. — Пожалуй, идея не вполне здравая.

— На что ты намекаешь? Идея блестящая. Лучше прежних.