Кенди Шеперд - Незабываемое лето

– Да я все устрою.

Ему не нужна арендная плата, которую двоюродная бабка со свойственным ей упрямством ему платила. Он с легкостью возместил бы ей все расходы.

– А может, она не желает, чтобы о ней заботились? Может, она хочет быть абсолютно независимой? Надеюсь, что я буду такой же в ее возрасте.

Сэнди в семьдесят пять? Бен на минуту представил ее с седыми волосами, убранными в пучок на макушке, и такую же напористую, как и его двоюродная бабка.

– Уверен в этом, – сказал он и подавил улыбку.

– Как насчет оплаты счетов? – спросила она.

– Я этим займусь.

– Другими словами, – Сэнди скривила губы, – мне не следует забывать, что я просто временный смотритель?

– Что-то в этом роде.

– Знаешь что, Бен? Я начинаю думать, что ты не хочешь, чтобы я оставалась в Дольфин-Бэй. – Глаза у нее были широко раскрыты, губы слегка дрожали. – Я права?

Он смотрел на нее и не мог вымолвить ни слова. В мозгу всплывали сцены, подобные кадрам на киноэкране.

Сэнди на танцах в серфинг-клубе. Длинные волосы развеваются, она смеется над их с сестрой попытками подражать неистовому танцу Кейт, а потом застенчиво улыбается, когда замечает, как он за ней наблюдает.

Сэнди задыхается и трепещет в его объятиях, когда он в первый раз ее целует.

Сэнди в крошечном бикини, преодолевая страх, отважно стоит на доске, чтобы вместе с ним подняться на гребень волны.

Сэнди с покрасневшими глазами, заплаканная, бежит к нему, чтобы еще раз обнять его и поцеловать на прощание, а ее отец ждет в автомобиле, который увезет ее обратно в Сидней.

Потом… ничего. Ничего. До сегодняшнего момента.

Бен так крепко сжал ладони, что ногти впились в шрамы.

Как, черт возьми, ответить на ее вопрос?

Сэнди помнила, как Бен сказал, что у нее все написано на лице. Но ей не нужно быть доктором психологии, чтобы прочитать и его мысли. Совершенно очевидно, что он просто тянет время, прежде чем произнести слова, которые – и он это знает – ей не хочется услышать.

Очень долго он ничего не говорил. Наконец выдавил:

– Ну…

Сэнди даже не ожидала, что ей будет так обидно, но она заставила себя нормальным тоном произнести:

– Ты на самом деле не хочешь, чтобы я вертелась у тебя перед глазами. Я права?

Она дрожащими пальцами отвела назад влажные от дождя волосы и вцепилась в край прилавка, чтобы унять дрожь.

Бен с непроницаемым лицом произнес:

– Ты права. Мне кажется, что это совершенно ни к чему.

Лучше бы он ударил ее. Сэнди бросило в жар, краска залила щеки. Но она заставила себя посмотреть ему в глаза:

– Почему?

– Как только люди поймут, что ты моя прежняя подружка, поползут сплетни, домыслы. Я этого не хочу.

В горле пересохло, но тем не менее она сказала:

– Это из-за твоей… из-за Джоди?

– И поэтому тоже.

Между ними прилавок, но все равно Бен стоит близко, можно протянуть руку и дотронуться до него. Так близко, что она улавливает соленый, морской, свежий запах… запах Бена, такой до боли знакомый.

– Но… в основном из-за меня.

Он сказал это так тихо, что Сэнди едва разобрала слова за шумом дождя.

– Из-за тебя? Не понимаю.

– Потому что все изменилось, Сэнди. Изменился не только город.

Он говорит слишком спокойно. Слишком размеренно. Сэнди чувствовала, что он борется сам с собой.

Бен отвернулся к окну и смотрел вдаль, в сторону залива.

– Кейт ведь все тебе рассказала о пожаре, в котором погибли Джоди и мой сын Лайам.

– Нет. – Сэнди испугалась того, что может услышать. Колени у нее затряслись, и она оперлась о прилавок.

Бен повернулся к ней:

– Он был совсем крохой, Сэнди. Ему еще не исполнилось и года. Я не смог их спасти. Я находился в пожарной команде волонтеров и тушил пожар в другом месте. От долгой засухи горело все. Мы считали, что Дольфин-Бэй вне опасности, но переменился ветер, и загорелись те большие эвкалипты около пансиона. А затем дом. Постояльцы выбежали. Но… но не… – Слова замерли у него на губах, и он опустил голову.

– Не надо, – прошептала Сэнди, в ужасе от того, что заставила его пережить те страшные минуты. Она подняла руку, чтобы остановить его, а может, чтобы коснуться. Но рука ее опустилась. – Не надо больше ничего мне говорить.

У Бена на щеках блестели крупные капли дождя, похожие на слезы. Сэнди едва удержалась, чтобы не смахнуть их.

Но он только что сказал, что не хочет, чтобы она была здесь, в городе.

Бен поднял голову и уныло посмотрел на нее:

– Я потерял все в тот день. Мне нечего предложить тебе.

Сэнди посмотрела ему на руки. Эти шрамы… Она представила, как он отчаянно пытался добраться до жены и ребенка в горящем пансионе. Она понимала, что у него еще есть шрамы, которых не видно. Худшие, чем те, что на виду.

– Бен, я ничего у тебя не прошу. Можно ведь просто быть друзьями.

Он перевел на нее полный боли взгляд.

– Друзья? Как можно быть просто друзьями с кем-то, кого когда-то любил? – вырвалось у него.

Сэнди машинально взяла с прилавка книжку в блестящей обложке и, не глядя на название, положила обратно. Повернувшись к Бену, она нашла в себе силы спросить:

– Это действительно была любовь? Мы же были детьми.

– Для меня – да, – серьезно ответил Бен. – Я очень тяжело переживал, когда ты так и не ответила на мои письма, ни разу не позвонила.

– А я тяжело переживала, когда ты не написал мне, как обещал, – вымолвила она, вспомнив все так ясно, словно это было вчера. Да, для нее это тоже была любовь.

Но где-то в глубине души еле слышный голос зашептал, что, возможно, она оправилась от своей страсти быстрее, чем Бен. Она никогда его не забывала, но со временем мысли о первой серьезной влюбленности начали отходить на задний план. Иногда ей казалось, что Бен и время, проведенное с ним в Дольфин-Бэй, ей приснились.

Они оба заговорили одновременно:

– Почему…

– Почему…

И ответили тоже разом:

– Мой отец…

– Твой отец…

У Сэнди вырвался нервный смешок.

– И моя мать тоже. – Повернувшись к выставке миниатюрных книг, она стала их перебирать. – Мама сказала мне, что не нужно бегать за тобой, раз ты явно не проявляешь интереса. Даже моя сестра Лиззи посоветовала поскорее прийти в себя и жить дальше.

– Мой отец сказал мне то же самое в отношении тебя. Говорил, что у тебя своя жизнь в Сиднее. Что ты и думать обо мне забыла. Что мы в любом случае слишком молоды. – Бен фыркнул: – «Слишком молоды». Они с матерью поженились, когда были всего на год старше, чем я был тогда.

Сэнди повернулась к нему:

– Я звонила в пансион. Ответил твой отец. А я была слишком робкой, чтобы поговорить с ним, хотя я подозревала, что он меня узнал. Он сказал, чтобы я больше не звонила.

– Он мне ничего не говорил.