Дженнифер Хейворд - Все зависит от тебя

– Отлично, значит, я могу говорить начистоту, – начал он, глядя ей прямо в глаза. – Если бы между нами не стоял этот десятимиллионный контракт, то мы давно бы уже оказались в постели. И, уверяю, мне бы не было скучно.

В горле ее застрял ком, она затаила дыхание.

– Таких, как ты, не бросают. Твой бывший муж просто глупец.

Куин потеряла дар речи. Такое ей раньше и в голову не приходило. Может, Джулиан специально унижал ее и таким образом самоутверждался? Целый год Куин мучила себя раздумьями о том, как можно было спасти их брак, и что она тогда могла предпринять, чтобы не допустить его гулянок. Таким образом, она до конца разрушила свою уверенность в себе. А может, на самом деле их брак был обречен с самого начала? И причина вовсе не в ней?

К ним подошел один из поваров и позвал Маттео на церемонию вручения наград. А Куин продолжала сидеть, глядя вслед ему. В глубине души она всегда считала себя ущербной. А несложившаяся семейная жизнь только усилила ее подозрения. А что, если она очень сильно заблуждалась и в неудачах в постели виновата тоже не она?

Все эти мысли бесконечно крутились в ее голове, пока объявляли победителя, которым, естественно, оказался Франсуа и его команда. Катарина Джеймс вручила кубок победителю, поцеловав каждого члена команды. Конечно, Маттео она уделила самое пристальное внимание.

Бутылки с шампанским были вскрыты, ужин плавно перетек в вечеринку. Было трудно не участвовать во всеобщем веселье, но ближе к полуночи Куин заметила, что Маттео постепенно теряет кураж и его маска безмятежности и очарования спадает, уступая место боли. Спустя некоторое время она поняла, что нигде его не видит. Катарина уже оживленно общалась с другим.

«Я знаю, ты можешь помочь мне выбраться из этой бездны…» – вспомнила она слова Маттео.

Ее сердце забилось сильнее. Разве можно оставлять человека в беде?

– Извините, – тихо сказала она, обращаясь к Томасу. – Мне надо идти, куча работы.

Пройдя через террасу, она направилась к сьютам. Свет в гостиной Маттео горел. Она уверенно поднялась по ступенькам и уже собиралась постучать, когда услышала звуки рояля. Замерев, она слушала грустную музыку и всем сердцем почувствовала боль и тоску, которую испытывал Маттео.

Обойдя вокруг, она поднялась по ступенькам террасы и, прислонившись спиной к стене, слушала неизвестную ей мелодию. Куин не сомневалась: Маттео сочинил ее специально для Джанкарло. Ноги подкашивались, эмоции лились через край, а ведь она не была особо чувствительна к подобным вещам.

Когда Маттео закончил играть, Куин, глубоко вдохнув, вышла из тени. Он сидел за роялем, глядя на клавиши. Он будто совсем не удивился, увидев ее. Внимательно посмотрев на нее красными от напряжения глазами, он сухо произнес:

– Я сказал тебе вчера, что ты не сможешь помочь. Это мои личные сорок восемь часов кромешного ада.

– Что бы там ни было, что бы ни случилось с Джанкарло, ты должен это отпустить. Нельзя так мучить себя.

– Тебе лучше уйти. – Он вновь опустил голову.

Внутри ее все сжалось, кровь прилила к лицу. Она посмотрела на порожек, отделявший террасу от гостиной, и, приняв решение, сделала шаг. Маттео снова посмотрел на нее:

– Куин…

– Ты должен прекратить издеваться над собой, – прервала она его, садясь с ним рядом на стул и прикладывая руку к его щеке. – Я знаю, каково это, когда держишь все внутри себя.

Он убрал ее руку и посмотрел на нее с безнадежностью во взгляде.

– Я не могу, черт побери.

– Давай поможем друг другу. – Произнеся это, Куин опять прикоснулась к его лицу, и их взгляды встретились.

– Что ты такое говоришь?

Она сглотнула, борясь с привычным желанием бежать без оглядки.

– Я хочу убедиться в том, что ты мне сказал. Что Джулиан сильно ошибался.

– Но ты знаешь, что это правда, – побледнел он.

– Нет, я вообще ничего не знаю. Ты сказал, я могу выдернуть тебя из этого безумия, так используй меня. И докажи, что и я нахожусь в великом заблуждении.

– Но мы переступим черту, – покачал головой Маттео, но в глазах его появился блеск.

– Знаю. Я уже это сделала.

– Но уговор… я…

– Уговора больше нет. Я здесь, и я не оставлю тебя.

– Боже, Куин… – Он зажмурился.

Сердце бешено билось в ее груди. Больше всего она боялась услышать отказ, который подтвердил бы, что она абсолютно никому не интересна. Гнетущая тишина разлилась между ними. Через пару секунд он открыл глаза, и его взгляд заставил ее затаить дыхание.

– Помнишь, я сказал тебе, что мне нужно забыться? Ты должна знать это.

Как она его понимала… Ей хотелось того же самого. Хоть ненадолго забыть, что она Куин Дейвис, и ожить, как тогда, на вершине горы.

Его тело напряглось от прикосновения ее рук, дыхание стало прерывистым.

– Ты уверена?

– Только одна ночь, чтобы помочь нам обоим, – ответила она, кивнув.

Выражение его лица изменилось. Он притянул ее к себе, обхватив за затылок, и прикоснулся к ее губам.

С первой же секунды слияния их губ Куин полностью растворилась в ощущениях. Этот горячий, всепоглощающий поцелуй совсем не был похож на то нежное прикосновение на вершине горы. Маттео звал ее полностью отдаться пламени любви. Она сжала кулаки, упираясь ему в грудь, чтобы не позволить ему доминировать, как это всегда было с Джулианом, но через секунду сдалась и расслабилась.

Горячий поцелуй Маттео выгнал прошлое из ее головы. Он пробовал ее на вкус, проникая все глубже и глубже, и она уже не могла больше думать ни о чем другом, огонь страсти полностью поглотил ее. Прижавшись к нему крепче, она отвечала ему поцелуями, а когда этого стало недостаточно, он обнял ее за талию и приподнял, чтобы она смогла обхватить его ногами. Прикоснувшись нежной кожей к грубой ткани его брюк, она почувствовала под ней твердую возбужденную плоть, отчего ее сердце заколотилось еще быстрее.

Маттео слегка оттолкнул ее назад и, глядя на нее, провел пальцами по обнаженной коже рук и плеч, заставляя все ее тело покрыться мурашками.

– Ты самая красивая женщина из всех, что я видел, – прошептал он, нежно покусывая ее плечо. – Если бы ты только знала, как близко я был к тому, чтобы нарушить все запреты тогда, в замке.

– Но ты ушел…

– Мне это стоило неимоверных усилий, Куин.

Словно завороженная, она смотрела, как он, просунув руки под бретельки платья, стянул их вниз. В следующий момент он не смог скрыть восхищения и, взяв в ладони ее груди, прошептал:

– Я боготворю женскую грудь, но твоя выше всяких похвал.

Глядя ей в глаза, он аккуратно сдавил пальцами соски и легкими круговыми движениями довел их до возбужденного состояния. Тихий стон, сорвавшийся с ее губ, побудил его вновь поцеловать ее.

– Расскажи мне, чего ты хочешь, Куин.