Энне Бодман - Обручение на море

Этим же вечером она подписала договор о временном трудоустройстве. Представитель пароходства прибыл за ней прямо в порт и отвез к себе в офис, где у них состоялась подробная беседа. Он сказал, что она полностью оправдала их ожидания, а поскольку компания выше всего ценит профессионализм, то они готовы сделать ей предложение на особо выгодных условиях. Условия эти, как выяснилось позже, оказались не Бог весть какими. Но она была довольна уже тем, что отделалась от великокняжеского брачного сборища.

Этой ночью глубокий без сновидения сон уносил на своих крыльях Катарину навстречу новому дню, который должен был на какое-то время предоставить ей свободу самостоятельной жизни.

Ранним утром следующего дня она предстала перед старшим стюардом океанского лайнера «Людмила». «Людмила» оказалась изящным белым судном, намного меньшим, чем тот корабль, на котором она плавала в первый раз. Однако это ее ничуть не огорчило, скорее, наоборот: число гостей здесь было намного меньше.

Старший стюард внимательно оглядел ее.

— У вас есть какой-нибудь опыт по части морских круизов? — спросил он Катарину.

— Очень небольшой. Я плавала неделю на корабле нашей компании. Меня направили работать экскурсоводом и переводчицей, но я могу помогать и горничным.

— Вы говорите на восточноевропейских языках?

— По-русски в совершенстве. По-французски и по-английски довольно бегло, а на балтийских языках могу лишь объясниться.

— Видите ли, «Людмила» нанята на две недели одним великосветским обществом. Речь идет об избранной публике, поэтому мы требуем от нашего персонала безукоризненных манер.

— Я умею хорошо обходиться с пожилыми господами, — заверила Катарина, которую уже начали немного раздражать постоянные упоминания о хороших манерах.

— Пожилые господа? — удивленно переспросил стюард. — Кто вам это сказал? Все пассажиры очень молоды: от восемнадцати до двадцати восьми лет.

Ужасная догадка вспыхнула в мозгу Катарины. Но она еще не успела как следует переварить сказанное, как в каюту вошел молодой человек в элегантной голубой униформе, очевидно, их коллега.

— Петер, эта юная дама должна будет усилить нашу команду. Прежде всего, отведите ее, пожалуйста, к казначею. И позаботьтесь, чтобы ей выделили спальную каюту.

Петер дружелюбно улыбнулся Катарине. У него было открытое лицо и ярко-голубые глаза.

— Я Петер, — представился он, пока они шагали по коридорам к каюте казначея. — Петер Хорнхайм. Поскольку мы оба входим в команду «Людмилы», давай сразу на «ты», идет? Как тебя зовут?

— Катарина Ангербург.

— Хм, здорово. Мы оба великолепно подходим к Санкт-Петербургу, не находишь? Петр Великий и царица Екатерина.

Катарина засмеялась.

— Те времена давно прошли. Царей и цариц больше нет и, собственно говоря, я — добропорядочная гражданка Ангербург — чувствую себя вполне благополучно.

— Ну, конечно. Это было бы даже как-то неприлично, чтобы настоящая царица обслуживала за столом европейскую великосветскую молодежь.

— Кто кого должен обслуживать? — растеряно переспросила Катарина.

— Ты что, разве не знаешь, кто наши гости?

— Не совсем. Поначалу я думала, это какое-то избранное общество престарелых состоятельных господ. Но потом старший стюард сказал, что это будет молодежная группа. В принципе, мне все это абсолютно безразлично. Я делаю свою работу и зарабатываю деньги.

— Разумная позиция, — похвалил ее Петер. — И тем не менее ты должна знать, с кем будешь иметь дело. Какой-то богатой княгине пришло в голову нанять судно для молодежи из аристократических кругов. В расчете на то, что они тут все перезнакомятся, слюбятся и вскоре войдут в тихую гавань брачных союзов. Вся интрига в том, что никто не может никуда сбежать. Все словно на необитаемом острове. Не остается иного выбора, кроме как флиртовать друг с другом.

Глаза Катарины широко раскрылись от ужаса. Значит, это и есть тот самый лайнер, на котором, по мнению матушки, она должна найти своего принца. А следовательно, ее каюта, согласно билету, которым она не воспользовалась, останется пустой, что, конечно, никуда не годится. Катарина зареклась никогда, ни при каких обстоятельствах никому об этом не говорить. Она принадлежит к персоналу корабля, она простая студентка, которая взяла на каникулы работу, чтобы подзаработать немного денег. Все, баста.

— Ты давно работаешь стюардом? — застенчиво спросила Катарина, переводя разговор на другую тему.

— Я, конечно, не совсем новичок, как ты, — признался Петер. — Это мое третье плавание. В сущности, у меня та же ситуация, что и у тебя: я просто зарабатываю себе на жизнь. Прекрасная возможность для знакомства с другими странами: многие на это тратят кучу денег. Мне нравится такая жизнь. А кроме того, я охотно знакомлюсь с разными интересными людьми.

— Например, с настоящими принцессами, у которых километровые родословные, — сострила Катарина.

Петер засмеялся.

— Для этих людей стюард — пустое место, нуль. В лучшем случае небрежно дадут на чай пятьдесят пфеннигов. Я знаю свое место. Симпатичная и умненькая горничная мне куда милее.

— Ты всегда такой… такой непосредственный? — спросила Катарина.

— Нет-нет, — поспешно ответил Петер с невинным выражением лица. — На самом деле я довольно стеснительный тип. А что делать? Наше плавание длится всего четырнадцать дней. И мне за это короткое время нужно успеть убедить тебя в своих преимуществах.

— Да уж, придется тебе постараться. Кстати, веди же меня к казначею. Если у меня будут какие-то вопросы, можно к тебе обращаться, да?

— Разумеется. А вот, дражайшая Катарина, и дверь в каюту казначея.

— Эта? — спросила она удивленно. — Мы как минимум трижды прошли мимо.

— Точно. Но я иначе не успел бы сказать тебе все, что хотел. И поскольку ты еще плохо знаешь, где что находится, я наш путь немного растянул.

— По причине дикой застенчивости, не так ли?

Он одарил ее настолько простодушным взглядом, что сердиться на него не было никакой возможности.

Петер ей понравился. Понравился его лучистый взгляд и искренняя улыбка, которая добавляла его чертам еще больше привлекательности. И Катарина вдруг подумала, что эти две недели плавания по Балтийскому морю должны быть удивительно чудесными.

Первый день прошел для Катарины чрезвычайно бурно.

Лайнер хоть и был небольшим, однако разобраться во всех его внутренних лабиринтах оказалось не так-то просто. Какие-то бесконечные трапы, лестницы, переходы, коридоры, ряды каютных дверей и даже несколько палуб.

Ее собственная каюта, которую она должна была делить с медсестрой, располагалась внизу, в самой глубокой части корабля. Она оказалась чрезвычайно узенькой, к тому же в ней не было иллюминаторов. Двигатели гудели где-то совсем рядом, буквально за перегородкой, отчего в каюте стояла жуткая жара, хотя с моря и веял свежий прохладный бриз.