Tanza Liz - … без обязательств

Эмма медленно встала с дивана и пошла в коридор встречать запоздалых гуляющих.

– Ли, у тебя когда-нибудь заканчивается заряд батареек? – с усмешкой спросила Реджина, стягивая с малышки ее кофточку.

Лилит хотела, что-то смешное выдать, как краем глаза увидела, что Эмма выходит из гостиной, а на ее строгом лице буквально написано все недовольство сложившейся ситуацией.

– Ой, – вскрикнула шепотом малышка и стояла, не шелохнувшись, смотрела на мать.

– Лилит, – грозно начала Эмма, но решила не ругать дочь при Миллс, тем более малышка, скорее всего не виновата. Ведь взрослый человек из них двоих это Миллс и спрос должен быть с нее, – иди в комнату, – беспрекословный тон матери, заставил малышку тут же подчиниться. Быстро кинув Реджине спокойной ночи, с опушенной головой ураган скрылся на втором этаже, в то время, как Эмма уже сверлила Миллс гневным взглядом.

Реджина видела, что Свон в гневе и сейчас этот гнев выплеснется наружу.

– Мисс Свон, не утруждайтесь, у вас все написано на лице, – с улыбкой проходя в гостиную, сказала брюнетка.

– Ты на часы смотрела? – не слушая подколы женщины, все же начала высказываться Свон и прошла за ней в гостиную, – она маленький ребенок, Миллс. Уже поздно, а она до сих пор не в постели и к тому же разгуливает по чужому городу, с черти пойми кем! И ты говоришь, не утруждайся? Ты называешь меня безответственной, а как сама поступаешь? Первый час ночи, а вас нет дома. В это время она должна уже лежать в кровати и видеть десятый сон. А вместо этого вы гуляете и развлекаетесь. Нет, я конечно, все понимаю, ты хорошая тетя Джи. Развлекает, покупает игрушки, все разрешает, а потом приходят домой, а тут злая мама Эмма, которая за все это ругает. И, конечно же, маленький ребенок будет слушать добрую тетю, нежели злую маму с ее запретами. И это по-твоему ответственно так растлять ребенка? – еще спокойно объясняла Свон, но уже готова была повысить голос до недопустимого.

Реджина продолжала стоять и смотреть на Свон.

– Во-первых, я не черт знает кто, во-вторых, я называла тебя не безответственной, а не обязательной, в-третьих, я не покупаю хорошее отношение к себе за счет игрушек и развлечений, я могу еще назвать и в-четвертых, пятых и в-шестых. Так что засунь свою ревность куда подальше и иди, прочитай ребенку сказку, как в принципе и обещала, – удобно устроившись в кресле с закрытыми глазами, сказала Миллс.

– Ревность? – усмехнулась Эмма, – да что ты знаешь о ревности? Да, ты не покупаешь любовь ребенка за деньги, но в тоже время твои действия похожи на это. Лилит очень эмоциональный ребенок, ее очень легко вывести и в тоже время разозлить. Она очень быстро привыкает к людям, а потом очень долго от них отходит. Миллс, я тебе уже сегодня два раза объясняла это. Ну, неужели нельзя держать свое самолюбие и кошелек подальше от моей дочери? Если тебе станет легче, то да это ревность матери. Я не могу позволить так баловать ребенка и так безответственно разрешать ей все. Она растет, а вместе с ней растет и ее понимание мира. А мир жесток и непредсказуем и, я учу ее быть готовой к этому, – сказала Свон и замолчала, смотря на по-прежнему закрытые глаза Миллс, ожидая, что она откроет их и скажет очередную гадость в ее адрес, но Миллс по-прежнему сидела и не шевелилась.

– Ты права я обещала сказку, – выдохнув, Эмма направилась из гостиной.

Как только Эмма вышла из гостиной, Реджина открыла глаза.

– Зачем ты это делаешь? – послышался тихий голос Мери.

– А что я такого делаю? – с непониманием спросила Реджина, не меняя своего положения в кресле.

– Зачем ты выводишь на эмоции Эмму? Она хорошая мать и любит свою девочку, а ты…

– Что я, Мери? Что я? Моя жизнь разрушена, меня бросил муж, при этом забрав большую часть моих денег. Оказывается, у него была любовница, а сейчас есть ребенок, которому я должна выплачивать алименты.

– Реджина, я понимаю, что тебе тяжело, но и Эмме сейчас нелегко. Вы обе должны понять, что делать дальше.

– Я все буду делать, так как делала, – фыркнула Миллс.

– Подумай о маленьком ангелочке, который привязывается к тебе, а ты к ней. Тебе самой будет очень сложно отпустить ее, когда они получат деньги и уедут. Я не хочу, чтобы кто-либо из вас пострадал. А из-за твоих жесткости и упертости… Реджина, ты либо впусти в дверь, либо закрой ее раньше, чем к ней сделают шаг, – сказала женщина и ушла, оставив Миллс в размышлениях.

Когда Эмма пришла в комнату, Лилит уже была при полном параде. Пижамка, распущенные локоны и лежащее положение на кровати, укрытая одеялом.

Свон медленно подошла к дочери и присела на кровать, молча смотря на малышку.

– Мамочка, прости, нам было так весело, что я совсем забыла про свое обещание, – говорила Лилит, и было видно, как она тоже переживает.

– Ли, ты у меня умненькая девочка и сама понимаешь, почему я расстроилась, – серьезным голосом говорила Эмма, – вы не должны были так поздно приходить. Но я не виню тебя, малыш.

– Но Джи не виновата. Это она уговорила меня пойти домой, – встала на защиту Реджины малышка.

– Лилит, я сама решу, кто виноват, – грозно выдала Эмма, и Лилит сразу накрылась с головой одеялом, – ладно. Ли, все хорошо. Я больше не злюсь, – гладила головку дочери через одеяло Эмма. Она не могла долго злиться на нее. Ангелок вытащил голову из-под одеяла, и вовсю смотрела голубенькими глазками на мать.

– Давай, я сейчас прочитаю тебе сказку, а потом ты быстро-быстро заснешь? – улыбнулась Свон, беря в руки книжку.

Лилит кивнула и удобнее устроилась в постели, а Эмма, открыв книгу начала успокаивающе читать, и к концу первой же страницы обнаружила, что малышка настолько устала, что уже заснула. Эмма поцеловала крошку и, накрыв ее одеялом, села за стол, вновь открывая ноутбук и продолжая еще не до конца доделанную работу.

Миллс еще долго сидела в гостиной уже с бокалом виски. Слова Мери дали повод задуматься, над тем стоит ли ей так близко общаться с Лилит. Но притяжение, которое Миллс испытывает к малышке, было невообразимым. Для этого ребенка хотелось сделать все, что она пожелает. Реджина прекрасно понимала, что не сможет прекратить общаться с этим счастьем. Лилит, уже глубоко проникла в сердце и душу брюнетки, и обратного пути уже нет.

Но Миллс задумывалась над словами Мери только с одной стороны и это Лилит, и брюнетке даже не приходило в голову, что у медали может быть и вторая.

Когда Миллс поднималась к себе в комнату, она увидела, что на лестнице сидит одинокий дракон, которого Эмма так и не перенесла к ним с Ли в комнату. Потрепав игрушку по голове, Реджина с улыбкой пошла, спать.

Утро выдалось тяжелым. Эмма еле разлепила глаза, когда прозвенел будильник. Практически бессонная ночь, но зато почти готовые договоры и чувство удовлетворения самой собой, позволили Эмме улыбнуться, глядя в зеркало. И пусть не выспавшейся начальник юридического отдела, зато выполненная работа уже в портфеле и готова показаться требовательному взору начальства.