Tanza Liz - Белая пантера

– Не факт? – снова усмехнулась Свон, – они убили Скоти за то, что он продавал дурь не в том месте, а копа который сидел у них под носом и сливал информацию полиции они конечно же отпустят. Не смеши меня, сержант, – говорила Эмма и встала прямо на дорогу, чтобы машина точно остановилась, ну или сбила. Какая разница?

– Иди сюда, – Реджина неаккуратно дернула Эмму на себя. Она махнула водителю и машина остановилась. В ней сидел седовласый мужчина лет шестидесяти.

– Что с вами? – спросил он, когда Реджина подошла к машине.

– Мы офицеры полиции и нам нужна ваша помощь.

– Конечно, я отвезу вас. Вам нужно в больницу, – протараторил мужчина.

– Никакой больницы, – немного отойдя от резкого толчка Реджины, резко отрезала Свон.

В этом Миллс была согласна со Свон.

– Отвезите нас до города, пожалуйста, – сказала брюнетка и открыла заднюю дверь машины.

– Садись, – кинула она Свон.

– Я отвезу вас, куда скажите, – протараторил мужчина.

Эмма, молча без дальнейших пререканий стараясь не делать резких движений, залезла на заднее сидение, и устало откинула голову на спинку, стараясь ровно дышать, не причиняя лишнего дискомфорта хотя бы от этого нужного действия. Миллс назвала свой домашний адрес и залезла к Эмме на заднее сиденье. Мужчина тронулся с места и повез в сторону города, до которого было больше пятидесяти километров.

Девушки ехали молча. Ни одна, ни вторая не хотела, ни говорить, ни даже смотреть друг на друга. Дорога выдалась сложной как для Эммы, так и для Реджины. У первой от каждого резкого торможения или неожиданной ямы просто втыкались кинжалы в бок, но она, закусив губу, старалась не показывать этого. Реджина тоже чувствовала боль. Разбитая губа ужасно саднила, а дотронувшись до скулы, Миллс почувствовала, что там будет отменный синяк на пол лица. Но боль не главное, что их сейчас объединяло. И Эмма, и Реджина ехали и только и делали, что размышляли о своих чувствах к девушке, которая сидит так рядом, но в тоже время так далеко.

Когда мужчина остановил машину, Реджина открыла глаза и поняла, что они приехали.

– Спасибо большое, но у меня даже нечем вам отплатить.

– Ничего страшного, – ответил с улыбкой водитель.

Реджина открыла дверь и, выйдя из машины, подала руку Эмме.

– Я поеду к себе, – не стала вылезать из авто Свон, – вы отвезете меня? – уже у водителя спрашивала Эмма.

– Вылезай, я сказала! – грубо сказала Миллс, – нечего тут из себя не знаю, кого строить.

– Тебе не обязательно со мной возиться, я справлюсь сама, – так и, продолжая сидеть, сказала спокойно Эмма.

– Вылезай, человеку ехать нужно, а ты расселась, – продолжала держать руку Реджина.

Свон вздохнула, но все же начала вылезать из авто, демонстративно не беря руку Миллс, а делая все сама.

Когда Эмма вылезла, Миллс закрыла дверь и улыбнулась мужчине.

– Спасибо, – развернувшись Реджина пошла к подъезду. И у самой двери подъезда поняла, что она не забрала сумку из машины, где и лежат ключи от квартиры.

– Поднимайся, а я сейчас приду.

– Сержант, давай, я все же уеду? – предприняла еще одну попытку Свон и медленно пошла к своему мотоциклу, который так и остался стоять на том же месте, где она его и бросила, догоняя Миллс.

– Детектив, вы сейчас не в том положении, чтобы сопротивляться. Поднимайся, а я сейчас приду.

– Миллс, ты же знаешь, я не могу тебе сопротивляться. Позволь мне уехать, сейчас. Зачем тебе возиться с человеком, которого ненавидишь? – уже стоя у байка, говорила Эмма, обперевшись на металлического друга одной рукой.

– Вот и иди в квартиру, – кинула Миллс и пошла к своей машине.

Эмма усмехнулась, но все же подчинилась. Ей и самой ехать никуда не хотелось, а строить, правильно сказала Миллс, героя и вовсе было смешно, и она поплелась в подъезд. Дойдя до квартиры, Эмма облокотилась спиной о стену и стала дожидаться Реджину.

Миллс забрала сумочку и два пакета с продуктами из багажника, которые специально подготовила для ужина с Эммой. Поднявшись к квартире, она увидела, как Эмма стоит с закрытыми глазами. Эмма стояла и мирно дышала, успокаивая и себя и свои чрезмерно активные мысли и даже не заметила, как подошла Реджина.

Миллс открыла дверь и прошла внутрь.

– Иди, садись на диван, – и понесла пакеты на кухню.

Свон, пошатнувшись, отпрянула от стены и медленными и неуверенными движениями направилась к дивану, попутно закрывая входную дверь. Она не хотела быть беспомощной, а тем более получать помощь от той, которую смертельно обидела и даже не знает, что делать. Извиниться? Или сожалеть? А разве это поможет? Да и не умеет этого она делать. Присев с огромным трудом на диван, Свон почувствовала себя абсолютно беспомощной, и это чувство очень сильно злило блондинку.

Разобрав продукты, Реджина, наконец, достала аптечку и подошла к Эмме.

– Давай помогу снять майку. Тебе нужна тугая перевязка и у меня есть мазь от ушибов.

– Я сама, – беря из рук Миллс аптечку, сказала Эмма.

– Ты закончишь сегодня или нет? Мне надоело все это. Сказала, дай я осмотрю тебя и наложу повязку! – грубо сказала брюнетка, и поставила аптечку на журнальный столик.

– Сержант, детектив справится сам. Вы можете не марать руки, – не менее грубо сказала Эмма, – идите, обработайте свою рану, а мне помощь не нужна!

– Как же ты меня достала. Свон, я не буду сейчас с тобой бороться. Снимай майку, – схватившись за ворот куртки, прорычала Реджина.

– Зачем тебе это? – беря за руки, но, не отцепляя от ворота, серьезно, но отчего-то тихо спросила блондинка.

– Не знаю, – также тихо ответила Реджина.

Свон смотрела в грустные глаза Реджины и не могла ничего произнести. Она лишь кивнула и убрала ее руки от ворота куртки, и как можно спокойно, без резких движений сняла ее с себя и схватилась за край майки. Но, только подняв руки, она ощутила резкую боль в области ребер и невольно стиснула зубы и прорычала, отпуская руки, и моментально берясь за поврежденное место.

– Почему ты такая? – спросила Режина и, взяв из аптечки ножницы, разрезала майку, чтобы не причинять лишней боли. Взгляду открылся бордово-синий синяк, который явно говорил о сильном ушибе и скорее всего о переломе нескольких ребер.

– Какая? – прошептала Эмма, неотрывно наблюдая за каждым движением Миллс.

– Упрямая и заносчивая, – ответила Реджина и, взяв мазь, села перед Эммой на колени, – сейчас будет немного больно.

– Ничего, – ответила про боль Эмма, – я думала, ты это поняла еще при первой нашей встрече.

– Поняла, – Реджина выдавила себе на пальцы мазь и очень аккуратно прикоснулась к больному боку Эммы. Эмма дернулась, но скорее не от боли, а от нежного прикосновения.

Миллс легкими движениями втирала мазь. Когда весь бок был намазан, она взяла в руки бинт.