Tanza Liz - Потерянная

– Да ты что, мам?! – мальчик даже возмутился, – она даже без памяти прикольная и умная.

– Вижу тебе очень понравилось сегодняшнее времяпрепровождение, – сделала вывод мать, – ну что же. Это очень хорошо. Но уроки и занятия, Генри. Посмотри на время. Ты даже не успеешь подготовиться к завтрашним заданиям.

– Там ничего особенного, так что просто посмотрю перед сном и все.

– Генри, ты меня услышал, – голос стал чуть строже, – школа первостепенней.

– Да услышал я, – ребенку была неинтересна учеба, но это не уменьшало его желания знать больше что-то интересного, – а я сегодня помог Реджине встать, но правда она не ходила, у нее закружилась голова, но все же. А еще у нее много ссадин и синяков. Ты знаешь, что с ней произошло?!

– А ей разве уже можно вставать? – спросила мать, но тут же продолжила, – это, наверное, еще рано, да и нужно было делать под присмотром врача, раз закружилась голова.

– Знаешь ли трудно лежать несколько дней подряд, хочется хоть на чуть-чуть встать, – Генри очень хотел, чтобы брюнетка вернулась к нормальной жизни.

– Но ты должен был позвать доктора Вэйла. Генри, что за безрассудный поступок? – причитала мэр.

– Она просто встала с кровати и села обратно, – пояснил мальчик, – и она сразу сказала, что не хочет меня испугать падением в обморок.

– Ох, Генри, – Свон покачала головой, – не напрягай ее. Ей лучше полежать, восстановиться. Ей и так досталось.

– Так ты мне скажешь, что с ней случилось?!

– Наверное тебе лучше этого не знать, – ответила достаточно категорично Свон.

– Ее били? Мам, я не маленький, и вижу, что у нее много ссадин, – сын не настаивал на ответе, ведь видел, что его мама занервничала.

– Генри, малыш, то, что с ней произошло это очень ужасно, – с тяжелым вздохом ответила Эмма, – пожалуйста, не расспрашивай. Подробности тебе не нужны.

– Хорошо, – так же со вздохом ответил Генри.

– Вот и молодец, – Свон с улыбкой посмотрела на сына и вела автомобиль к их дому.

– А у тебя как на работе? Паника продолжается?! – усмехнулся мальчик.

– Пришлось делать заявление на совете и в газету. С шерифом нас мистер Гласс опрашивал, чтобы напечатать в завтрашнем выпуске. Люди боятся, что такое может повторится.

– Август сказал, что такого больше не будет, – уверенно сказал мальчик.

– Август?! Генри, он откуда это может знать?!

– Он общается с Грэмом и мистером Локсли, а они говорят, что при всех обстоятельствах такого именно в нашем городе не произойдет, – пояснил Генри, – как же он сказал… это частный случай.

– Ага, исключительный, – недовольно произнесла Свон, – они правы. Эта женщина не из нашего города, ее просто выкинули здесь. Ей повезло, что ее успели найти вовремя.

– Выкинули?! – сын серьезно посмотрел на мать.

– Выкинули, Генри, – подтвердила Свон, понимая, что скрывать смысла нет, – Грэм видел следы от шин, в месте, где ее нашли.

Генри не знал, что сказать. Ему было очень жаль Реджину, и он хотел ей помочь, а сейчас еще больше.

Три недели пронеслись довольно таки быстро для горожан, но никак ни для Реджины. Она уже вся извелась в этой палате, из которой ее не выпускали, говоря, что она еще слаба. А если и выпускали, то на жуткой каталке, на которую она ни под какими угрозами садиться не собиралась. Единственный кто спасал ее от завываний на луну был Генри. Мальчик приходил к ней после школы и сидел до позднего вечера, пока его не забирала Эмма. Свон в палате долго не задерживалась, только быстро узнавала о состоянии брюнетки и уходила. Она не ругалась, так как Генри и Реджина делали все уроки и хорошо обедали, хоть и больничной едой. Хотя мальчик очень часто приносил пирожные и бутерброды, которые не съедал в школе. Они постоянно веселились и смеялись, играли в шахматы, как оказалось Реджина очень хорошо умеет в них играть. Еще за это время они узнали, что она жутко боится пауков, ее интересуют цены на бирже и она отлично разбирается в цифрах, при этом совершенно не понимая зачем ей они нужны. Узнали, что у нее аллергия на киви и что она вообще ни в каком виде не переносит болгарский перец.

Сегодня они с Генри договорились, что он принесет ей какую-нибудь одежду и они сходят погулять, наплевав на наставления Вэйла.

– Привет, – Генри, как всегда без стука залетел в палату и с неизменной улыбкой закинул свой рюкзак на стоящее возле койки кресло, а сам плюхнулся на кровать к брюнетке, – как дела?!

– Привет, – улыбнулась Реджина, – я не могу сказать тебе честно, потому что это будет некультурно.

– У, – скривился Генри, – все так плохо?! Ну ничего, не отвечай, – мальчик спрыгнул с кровати и достал из рюкзака темно серую шелковую блузку и черные брюки, которые взял в шкафу у матери, – я видел, как доктор Вэйл ушел на какую-то срочную операцию и забрал с собой почти весь персонал. Так что самое время прогуляться.

Реджина засмеялась, – малыш, я все понимаю, но такие вещи носят с нижнем бельем и как минимум туфлями, а не больничными тапками.

– А смотри, что у меня для тебя еще есть, – Генри расплылся в хищной улыбке и показал Реджине комплект черного нижнего белья на маленькой вешалке.

В этот раз брюнетка закашлялась.

– Ты откуда это взял и вообще… Генри!

Мальчик довольно закатил глаза и кинул белье в руки Реджины.

– Это не мамино, не волнуйся, – отмахнулся пацан.

– А чье? Генри, тебе тринадцать, а не двадцать три, – начала Реджина рассматривая белье, – и как ты вообще узнал мой размер?!

– Я щупал твою грудь, когда ты позавчера заснула, – спокойно пожал плечами мальчик, но потом увидел взгляд брюнетки и засмеялся, – шучу. Я просто прикинул и купил в магазине. Померяй, вдруг не подойдет еще.

– Маленький засранец! А как ты его вообще покупал? Откуда деньги и вообще тебя здесь все знают, – Реджина села на кровати, свесив ноги, – мне кажется тебе не поверят, что у тебя девушка с такими формами.

– А кто сказал, что сына мэра города будут о чем-то спрашивать, когда он просто сказал, что просила мама?! – сщурился Генри, – и вообще я могу потратить свои карманные деньги на что захочу. А сейчас мерь, я хочу посмотреть подошло или нет.

– Что?! Генри, я в матери тебе гожусь, – с улыбкой возмущалась Реджина, – негоже тратить свои карманные деньги на нижнее белье неизвестной женщине.

– Негоже пререкаться с человеком, который подарил тебе такое прекрасное нижнее белье и заставлять его ждать, – тем же тоном сказал Генри, расплываясь в улыбке Чеширского кота.

– Я сегодня же нажалуюсь твоей матери, – брюнетка взяла белье, одежду и пошла в туалет.

– Ты и так ей на меня жалуешься, я привык, – крикнул Генри и уселся в кресло, беря в руки журнал, лежащий на тумбочке и стал читать его.