Кэрол Маринелли - Бросить вызов своему счастью

– Не надо. – Алина покачала головой. – Не говори того, о чем ты не думаешь.

– А может, я думаю об этом.

– Сейчас. А завтра, возможно, и нет.

– Чего ты боишься?

– Сказать правду?

Он кивнул.

– Я боюсь провести остаток жизни в ожидании мужчины, гадая, узнает ли он меня, если мы снова увидимся. – Алина еле сдерживала слезы. – Я все еще жду отца. В день нашей первой встречи, когда ты обедал, а я ела сэндвич…

– Хот-дог, – поправил Демьян.

– Ты подсматривал за мной?

– Я не мог отвести от тебя глаз. И все еще не могу.

Энтузиазм начал спадать, но Демьян продолжал ощущать все те же чувства и был даже рад звонку домофона, не давшему ему сказать, что он любит Алину, на сей раз по-английски.

– Роман?

Демьян услышал, как кто-то набирает код, – только его сын мог прийти сюда. Он набросил на себя одежду, пока Алина выбиралась из постели, натягивала юбку и в спешке искала бюстгальтер. На лестнице послышались шаги, и дверь открылась.

– Всего лишь я, Демьян. – Абсолютно голая Надя зашла в спальню.

Алину шокировало не столько то, что Надя была обнажена, сколько взгляд, которым одарила ее бывшая жена Демьяна.

Пренебрежительный.

Надя без слов объяснила Алине, что она здесь никто.

– Демьян, я хочу… – начала Надя по-русски.

– Никого не волнует, чего ты хочешь! – проорал Демьян и тут же добавил: – Ты будешь говорить по-английски в присутствии Алины.

Может, это и вежливый ход, но Алина предпочла бы ничего не слышать.

– Я хочу, чтобы мы снова были вместе – как семья. Я совершила ужасную ошибку… – Надя начала всхлипывать. – Демьян, то, что я сказала о Романе, – ложь. Я хотела, чтобы ты начал ревновать, черт возьми, чтобы ты отреагировал…

– Ты пришла, чтобы сообщить мне, что ты солгала? – Его тон был сдержанным, но дыхание прерывалось. – Ты здесь, в моей спальне… Откуда, черт возьми, у тебя код?

– Роман дал мне его. Он мечтает, чтобы мы воссоединились, Демьян… Я не хочу забирать у тебя сына. Мы можем быть вместе.

Для Алины это было слишком. Она бросилась к лестнице, но Демьян ее поймал:

– Алина! Алина! Если у нас есть хоть какой-то шанс, ты должна услышать это…

– Я ничего не должна слушать. Я не должна видеть это.

– Тебе известно, почему она пришла. – Его глаза требовали понимания. – Ты должна все услышать сама.

– Демьян, твоя бывшая жена в твоей спальне, обнаженная…

– Это здесь ни при чем. – Он собрал одежду, которую Надя разбросала, поднимаясь по лестнице. – Убирайся! – крикнул он жене.

Только дурак осмелился бы спорить с Демьяном, когда он в таком состоянии, а Надя была не глупа. Ее красота, пока она одевалась, унижала Алину, а непоколебимая уверенность в том, что Демьян принадлежит ей, мучила.

– Я улетаю завтра. – Надя послала ему воздушный поцелуй. – Выбор за тобой.

Алина наконец нашла бюстгальтер и надела его, отвернувшись от Демьяна.

– Нам надо поговорить, – сказал он.

– О, в твоих устах это значит очень много.

– Нам надо поговорить.

– Тогда ответь: ты подумывал о том, чтобы вернуться к ней? – Алина повернулась и встретилась с ним взглядом.

– Нет.

– Ненавижу! Ты только что солгал мне.

– Ты не оставила мне выбора. Если бы я сказал «да», ты убежала бы еще до того, как я закончил предложение. От чего ты убегаешь, Алина?

– От тебя! От всего этого.

– Я позволил тебе быть самой собой. Когда ты бежишь от меня, ты бежишь от себя. Зачем ты надеваешь маскировку, пытаясь быть личным секретарем?

– Пытаясь?!

– Ты не очень-то хороший профессионал!

– Мерзавец!

– Конечно, но если бы я сказал такое о твоих картинах, ты дала бы мне пощечину.

Ее лицо запылало.

– Не хочу говорить об этом.

– Конечно, ты предпочитаешь прятать свои работы в гардеробе или вешать на стену в чьем-то доме, хотя просто обязана показывать их миру.

– Ты не прав. Я забронировала место на рынке.

– Рынок?! – Демьян не знал слова более мерзкого. Его мысли метнулись на тридцать лет назад, к жизни, которую он каждый день, каждый час, каждую минуту пытался забыть. К голоду и унижениям. – Ты не будешь работать на рынке. Твои работы должна быть выставлены в галерее. Я могу…

– Ты купишь мне карьеру, так? Ты дашь мне все, а потом бросишь… – Она пыталась сдержать слезы.

– Я не твой отец, Алина.

Лицо молодой женщины исказилось от ярости.

– Не надо давать обещания, которые ты не сможешь сдержать.

– Поговори со мной, пожалуйста… – настаивал Демьян. За окнами сверкал Сидней, и знакомый вид его почти успокоил. – Я пытаюсь принять самое серьезное решение…

– Встань на колени, Демьян! – Она швырнула ему его необдуманные слова, полагая, что он говорит о Наде и сыне.

Однако Демьян только печально улыбнулся, потому что опуститься на колени он хотел бы для того… чтобы сделать предложение.

– Говори. Брани меня, если нужно, но я не единственный, кому нужно кое в чем разобраться, Алина.

– Так разбирайся. Но, пожалуйста, подальше от меня. – Она покачала головой. Он слишком много значил для нее. – Я хочу вернуть свою прежнюю жизнь, Демьян.

– Алина…

– Я хочу вернуть свою жизнь. Я хочу домой. Мне ничего не нужно от тебя.

Ей хотелось безопасности, хотелось, чтобы все это быстрее закончилось, чтобы она начала залечивать раны, и чем скорее, тем лучше.

– Ты уверена?

– Да.

– Я не навязываюсь.

– И не умоляешь.

– И это тоже.

Она ушла. Демьян стоял молча. В его голове мелькнул совсем другой мир – мир, который совершенно не был ему знаком, мир, в котором этот дом был наполнен смехом и толстенькими малышами, и завтрашним разговором с Романом о том, что его всегда будут ждать в Сиднее…

Алина права: ей лучше без него.

Демьян Жуков никогда не навязывался и не умолял. Как ни мечтала Алина об обратном, к десяти минутам девятого в понедельник все было закончено.

– Молодец! Демьян позвонил и сказал, что ты отлично справилась. Он отблагодарил тебя прекрасной рекомендацией. – При этих словах Элизабет Алина закрыла глаза. – Теперь тебе открыты все двери!

Двери, в которые она не хочет входить.

– У меня есть прекрасная работа для тебя. Три месяца, полная занятость, – продолжала Элизабет.

– Спасибо. Я свяжусь с вами.

Раньше она обеими руками ухватилась бы за шанс получить такую работу.

Алина знала, что должна верить в их с Демьяном общее будущее. Но не могла. Прозвенел звонок, и сердце подскочило в глупой надежде, а когда она посмотрела в окно, то увидела знакомую серебристую машину. Дверь открылась, но вместо Демьяна на пороге стоял Борис с кожаной папкой.

– Мистер Жуков попросил вас вернуть ключи и пропуск в лифт.

– Конечно. – Она достала из сумки ключи и пропуск и расписалась.