Ивонн Линдсей - Желая невозможного

Наконец-то она была дома. В безопасности, в крепких объятиях отца. Он провел ее в дом и сразу же в ее комнату. В этот момент она подумала: а будет ли Руби когда-нибудь чувствовать себя в безопасности рядом с Раулем?

Рауль поднял воротник куртки и натянул вязаную шапку почти на лоб. Погода была отвратительная. Или ему так казалось. С тех пор как Алексис уехала, прошло четыре недели, три дня и два часа. Он мог считать и минуты, но тогда это был бы прямой билет в дурдом.

Господи, как же он скучал по ней. Ему не хватало ее не только физически. Только сейчас Рауль понял, как много на самом деле Алексис значила для него. Они не спали вместе с тех пор, как он узнал о ее беременности. Это было трудно для него. После ее отъезда он думал, что сможет привыкнуть к ее отсутствию в его постели, сможет побороть желание держать ее в объятиях. Но стало только хуже. Теперь он скучал не только по ее телу, но и по ее смеху, по ее голосу, по теплоте, которую она принесла в его дом и его сердце.

Атмосфера в доме тоже изменилась. Он больше не чувствовал там себя уютно и спокойно. Руби в последнее время начала капризничать все больше и больше. И Рауль заметил, что он начал присматривать за Дженни, когда она занималась малышкой, меньше и меньше доверяя ей.

В результате Руби начала требовать к себе больше внимания от него, когда он был дома. Она всегда очень громко выражала свое недовольство, если он не нянчился с ней, находясь рядом. Рауль понимал, что с каждым днем он сильнее привязывается к своей дочери. Но на этот раз он не собирался отталкивать малышку.

Его маленькая дочка вила из него веревки. Она занимала все его мысли. Она держала его сердце в своих маленьких пухленьких ладошках. Это пугало Рауля, но в то же время он был счастлив. Теперь каждый день он стремился проводить как можно больше времени с ней, читать ей книжки на ночь, укладывать спать.

Когда она подхватила простуду в яслях, он просидел с ней всю ночь в горячей ванной, чтобы ее кашель скорее прошел и она смогла заснуть. Он возил ее на обследования до тех пор, пока педиатр тактично не намекнул ему, что Руби действительно выздоравливает, что через пару дней с ней все будет в порядке и чтобы он перестал тратить попусту свое время и время медперсонала.

Он по-новому взглянул на то, чего добилась Алексис, заботясь о Руби, и как она справлялась со всем этим одна. Теперь он понял, насколько плохим отцом он был. И мужчиной. Неужели он действительно думал, что можно переложить обязанности по воспитанию собственного ребенка на другого человека? Неужели он действительно полагал, что достаточно обеспечивать ребенка только материально и не вкладывать душу в его воспитание? Неужели он действительно верил, что любую проблему можно решить с помощью денег?

Он был таким дураком!

Все эти мысли, чувства, открытия привели его сегодня на могилу Бри. Он положил букет ее любимых желтых роз в изголовье могилы и встал на колени рядом с могилой. Земля была холодной. Долгое время его сердце было таким же холодным.

Он простоял так довольно долго. Ничего не говорил, слушал пение птиц вокруг. Он не приходил навестить ее с похорон. Он считал, что для него этого не важно. Ведь Бри, которую он любил, умерла, покинула его. Но когда он решил, что должен поговорить с ней, поговорить в последний раз, он понял, что должен сделать это именно здесь, в месте ее последнего пристанища.

Холодный ветер пробирался за воротник, щипал щеки и уши. Он задрожал. Он должен был прийти сюда. Он знал, что не сможет двигаться дальше, пока не сделает этого. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

В любое другое время он бы подумал, что это глупо – разговаривать с надгробием. Но сегодня он понимал, что это будет правильно.

– Привет, Бри. Это я, – начал он и нервно засмеялся. Как будто кто-то другой мог прийти сейчас сюда. – Я знаю, мне следовало чаще навещать тебя, возможно, даже приводить сюда и Руби, но я так сердился на тебя.

Раздражение, гнев, чувство беспомощности – все те чувства, с которыми он жил весь последний год, – снова затопили его.

– О чем, черт тебя дери, ты думала, когда решила скрыть от меня свою болезнь? Да, я хотел детей, но я хотел детей с тобой. Почему ты не сказала мне о последствиях?

Ветер усилился. Казалось, стало еще холоднее. Рауль поднял воротник еще выше. Он снова замолчал. Он не мог продолжить, потому что эмоции бурлили в нем как вулкан, готовый извергнуться в любой момент. Он закрыл глаза. Когда он заговорил снова, то начал рассказывать о первой вещи, пришедшей в голову. Руби. Слово за слово, и он почувствовал, что успокаивается.

– Наша дочка красавица, Бри. Ты бы обожала ее. Она похожа на тебя. С головы до кончиков маленьких пальчиков на ногах. И у нее твой характер, поверь мне.

Он улыбнулся и открыл глаза.

– Особенно характером, – добавил Рауль. – Я подвел вас обеих, Бри. Я настолько увяз в собственной злости на тебя, на весь мир, я так боялся, что мне снова причинят боль… Я был никудышным отцом. Но знай, что с ней все порядке. Она великолепна. Катерина и Алексис хорошо за ней присматривали. Лучше, чем я. Знаешь, мне было так плохо, когда Алексис приехала сюда. Она разбудила во мне чувства, которые я не хотел больше испытывать. Я поклялся их больше никогда не испытывать.

Он на мгновение замолчал. Странная мысль пришла ему в голову.

– Но ведь это ты направила ее ко мне, не так ли? А я, дурак, выпроводил ее из моего дома. Она пыталась, Бри. Она пыталась достучаться до меня. Она пыталась вернуть меня прежнего, вытащить меня из моего панциря. Но я испугался.

Он снова глубоко вдохнул и медленно выдохнул. На душе становилось легче. Тьма, окружавшая его сердце все это время, отступала. Он смирился с решением Бри. Она была готова всем пожертвовать ради него и ради их мечты. Он думал, что знает и понимает, что такое настоящая любовь. На поверку оказалось, что в вопросах любви он простой дилетантишка. Бри показала ему, что значит любить по-настоящему. Теперь ему нужно было найти в себе смелость, чтобы последовать ее примеру – рискнуть всем, чтобы превратить мечту в явь.

– Прости, я никогда не понимал тебя, Бри. Прости, что был так зол на тебя. Прости, что вел себя как идиот. Спасибо за нашу дочурку, – сказал он хрипло, откидывая голову назад и закрывая глаза. – Спасибо за те несколько лет, что ты подарила мне, нам. Я всегда буду любить тебя. Ты всегда будешь в моем сердце.

Он поднялся с колен, в последний раз взглянул на фотографию умершей жены на памятнике, отвернулся от могилы и пошел, как он наделся, навстречу своему будущему.

– Ты все делаешь правильно».

Рауль прокручивал в голове слова Катерины снова и снова. Конечно, он до сих пор сомневался в правильности решения. Единственное, в чем он был стопроцентно уверен, – он должен попытаться. В последнее время он все время что-то упускал.