Дженнифер Хейворд - Это и есть любовь?

Оливия убирала эскизы в коробку, когда в дверь громко и настойчиво постучали. Решив, что это не может быть никто, кроме Виолетты, решившей помочь, Оливия вытерла руки от пыли и подошла к двери.

Но, увидев, кто стоит на пороге, она едва не упала в обморок. Рокко Монделли собственной персоной – в том же черном костюме, в котором он был утром на похоронах. Первым порывом было сразу же закрыть дверь и продолжить заниматься делами. Но Рокко уже облокотился о дверной проем, а на его точеном лице читалось нетерпение.

– Ты же дал мне месяц.

– Так и есть, – ответил он, входя в квартиру. – Можешь не сомневаться, я человек слова. Как успехи в поисках нового жилья?

Человек слова? Он преднамеренно соблазнил ее в этой самой квартире, чтобы потом оставить одну в самых смешанных чувствах. Оливия холодно посмотрела ему в лицо и закрыла дверь.

– Еще нет, но, как видишь, я уже начала паковать вещи.

Рокко кивнул в сторону кухни:

– На этот раз я не откажусь от эспрессо.

Она смотрела на него в изумлении:

– После того, что было, я должна готовить тебе кофе?

Рокко пожал плечами как ни в чем не бывало.

– Признаться, у меня есть к тебе предложение.

«Нет уж, не в этой жизни», – буркнула про себя Оливия.

Рокко поднял одну бровь:

– Оливия, я очень хочу кофе.

Решив, что не в ее положении препираться, поскольку он и впрямь может в любой момент вышвырнуть ее на улицу, Оливия последовала на кухню. Рокко стоял в коридоре, засунув руки в карманы, и наблюдал за ней.

– Утром я видел искреннюю печаль на твоем лице.

Когда зажужжала кофемашина, Оливия повернулась и оперлась о столешницу.

– Я любила Джованни. Так что да, моя печаль была ненаигранной.

– Значит, все-таки любила, – хмыкнул Рокко. – У моего деда был роман, а я ни сном ни духом.

– Если ты намерен продолжать в том же духе, то выход сзади.

– Не совсем. – Он скрестил руки на груди и также прижался спиной к столешнице. – Я хочу предложить тебе сделку, с которой тебе лучше согласиться. И если ты согласишься, то это и будет выход из сложившейся ситуации.

– Ничто в мире не заставит меня иметь с тобой какие-то дела после того, как ты себя повел.

– Уверен, ты ошибаешься. – Рокко махнул рукой в сторону гостиной, где все свободное пространство занимали коробки с вещами. – Вряд ли тебе удастся жить в Милане на зарплату бармена. Насколько я понял, на друзей и родственников тебе рассчитывать не приходится. А значит, единственное, что у тебя здесь есть, – он похлопал себя по груди, – это я.

– От тебя мне ничего не надо, – гордо ответила Оливия. – Свои проблемы я решу сама.

Яркая искра блеснула в глазах Рокко.

– Я хочу предложить тебе то же, что Джованни. Даже больше. Я дам тебе шанс закончить твою коллекцию в Доме Монделли. С гарантией всей имеющейся у нас дизайнерской и маркетинговой поддержки. А следующей осенью твоя коллекция поступит в продажу. В этом я также готов тебе помочь.

Оливия открыла рот от удивления. Он предлагает ей закончить коллекцию в его компании? С какой целью? Вряд ли в Доме Монделли не хватает дизайнеров.

– Потому что у тебя есть кое-что, что мне нужно, Оливия, – продолжил Рокко, словно прочитав ее мысли. – Я хочу, чтобы весь следующий год ты была лицом нашего бренда. Контракт с Бриджет Томас вот-вот истечет, и в мои планы не входит его продлевать. За годичный контракт я предлагаю тебе пять миллионов долларов.

Казалось, сердце Оливии пропустило несколько ударов.

– Я ушла из модельного бизнеса. Эта часть моей жизни закончена.

Рокко кивнул:

– Понимаю, сейчас ты хочешь заниматься дизайном. Но потратить двенадцать месяцев на осуществление мечты – не такая уж большая плата.

– Нет! – Это слово слетело с ее уст резко, почти грубо. – С карьерой модели я покончила давно.

Он вперился в нее взглядом:

– Можно узнать, что заставило тебя принять такое решение?

Ее последний показ, вот что. И смерть лучшей подруги от передозировки. Подруги, которая за пару месяцев до гибели ходила по тому же подиуму. Мрачные воспоминания вихрем пронеслись в голове, снова сея в душе ледяной ужас. Оливия вцепилась пальцами в холодный гранит столешницы.

Она подняла на него глаза:

– Не важно что. Я ушла из модельного бизнеса и возвращаться не собираюсь.

– Даже взамен на мечту? – Он смотрел на нее взглядом полным недоверия. – Если твоя дебютная коллекция выйдет в Доме Монделли, ты моментально станешь звездой дизайнерского мира. Тебе будут открыты все дороги, и по истечении года ты сама решишь, как строить судьбу и карьеру. Всего один год, и можешь забыть подиумы как страшный сон.

Обхватив ладонями виски, Оливия отвернулась. Она хотела, хотела ответить «да». Его предложение искушало. Когда-то она благодарила небо за Джованни. Его поддержка также обеспечивала доступ в индустрию, прорваться в которую было практически невозможно. Теперь Рокко предлагал ей изменить жизнь к лучшему и наконец стать счастливой. Но сможет ли она найти счастье, снова став моделью? К горлу подступил комок. Конечно нет.

– Прости, но это невозможно, – еле слышно проговорила Оливия.

Недоверие в глазах Рокко усилилось.

– Я покрою твой трехмиллионный долг с «Ле Сиель» за расторгнутый контракт.

Оливия набрала в грудь воздуха. Господи, каждое его слово било четко в цель. Расплата по треклятому долгу вернула бы в ее жизнь мир и спокойствие. Но она не могла на это пойти.

Рокко поднял плечи, взгляд его был холодным и расчетливым.

– Тогда продолжай сборы.

Отчаяние охватило душу Оливии.

– Ты видел мои эскизы. Они прекрасны. Ты можешь помочь мне закончить коллекцию в Доме Монделли. Пресса будет писать о ней – все как ты и хотел. Но только без моего участия в качестве модели.

Он отрицательно покачал головой:

– Я хочу, чтобы ты стала лицом компании. По-другому сделки быть не может.

– Тогда нет.

Оливия понимала, что лучше пойдет побираться на улице, чем снова станет моделью.

– Я даю тебе время подумать, – сказал Рокко, отходя от столешницы. – К тому же пока что я озвучил лишь половину предложения.

Она уже боялась услышать вторую половину.

– Я хотел бы создать шумиху вокруг наших отношений, – продолжил Рокко после долгой паузы. – Если ты согласишься быть лицом фирмы, мы сразу же объявим миру о нашей помолвке.

Глаза Оливии округлились, по телу пробежал холодок. Вероятно, это шутка. Только на его красивом лице не было и намека на юмор.

– Эта идея нелепа, – только и смогла ответить Оливия.

– Она гениальна. Мастерский рекламный ход.

Оливия покачала головой:

– Мы ненавидим друг друга. Никто не поверит, что у нас отношения.

Губы Рокко изогнулись в циничной усмешке.

– Между нами вспыхнула искра, Лив. Настоящая химия. Мы можем сколько угодно ненавидеть друг друга, но я уверен: поцелуй у той двери понравился тебе не меньше, чем мне.