Никки Логан - Выбор ее сердца

Эва понимала: неприлично так пялиться, но не могла заставить себя отвести взгляд от татуированного торса и живота. На его груди красовалось изображение хищной птицы, величественные крылья которой раскинулись столь широко, что переходили на загорелые плечи. Татуировка была сделана с тем расчетом, чтобы подчеркнуть развитую мускулатуру, и полностью скрывалась под футболкой. Удивительно, но этот узор смотрелся на его теле очень органично, будто он родился с ним.

Еще она заметила на его бицепсе несколько иероглифов, не понятно, китайских или японских. Плюс кинжал на другой руке. Не слишком ли много для метеоролога?

– Эй!

Оклик заставил взглянуть ему в лицо.

– Bay, – хрипло вскрикнула она, понимая, какое это глупое начало разговора. – Как ты долго плавал.

– Истосковался по океану. Извини, если заставил тебя беспокоиться.

Пока он плавал, она изучала карту, чтобы убедиться, что не пропустила ни единого города, ни единой автостоянки.

– Первым исследователям этих мест несладко пришлось. – Она предприняла вторую попытку завязать разговор.

Нахмурившись, Маршалл взял из безвольных пальцев Эвы полотенце, крылья хищной птицы задвигались, снова обращая на себя внимание. Она пыталась смотреть на что-нибудь еще, но не удавалось. Ужасно хотелось отступить, но она не желала дать понять, как сильно ее волнует его вид.

– Кейп-Эрид, Маунт-Рэггд, Пойзон-Крик. – Она принялась перечислять, радуясь твердости собственного голоса.

Маршалл принялся вытираться, скрыв татуированное тело. К Эве вернулась способность трезво мыслить. Он шагнул, поднял футболку и ловко натянул на себя, спрятав изображение хищной птицы. Эва улыбнулась, подумав о том, что на работу он ходит в деловом костюме, под которым не видно татуировок. Она сама частенько надевала на секционные заседания лучшее нижнее белье. Тогда подобные глупости имели значение.

– Думаю, при наличии продовольствия и средства передвижения не все так плохо. – Маршалл не догадывался о ходе ее мыслей. – Однако окружающая среда играла скверные шутки с первыми исследователями. Особенно со страдающими от жажды.

Эва непонимающе хлопала ресницами. О чем это он толкует? Что за вопрос она ему задала?

Маршалл не стал церемониться с остальной одеждой, забросил джинсы на плечо и пошлепал к стоянке босиком, зажав ботинки в левой руке.

– Хорошо поплавал?

– Да. Вода на глубине очень чистая.

– В океане всегда так?

– Вовсе не обязательно. Это воды Атлантического океана поступают прямиком из Антарктики.

– Возможно, я завтра искупаюсь. – Когда он будет чем-нибудь занят.

К автобусу шли в молчании. Эва размышляла о неловкой ситуации, в которую угодила. Автобус-то один, а их двое, один полураздет, другая беззастенчиво пялится на него. Придется предложить ему спать на ее диване. Она привыкла путешествовать в одиночестве, а теперь вынуждена ночевать с мужчиной, да не каким-нибудь, а потрясающим.

Действительно потрясающим.

– Ну, ты иди в автобус переоденься, а я оценю обстановку, – неловко предложила Эва.

– Спасибо. Я быстро.

Через несколько минут он, одетый в чистую одежду и причесанный, ждал у автобуса, стараясь свести к минимуму вторжение в ее личное пространство. Он протянул ей мотоциклетный шлем:

– Я обещал покатать тебя. Давай же, пока совсем не стемнело.

Эве не сразу удалось преодолеть протест, вызванный тем, что у Маршалла только один шлем, который он отдал ей. С другой стороны, выживает сильнейший.

– Что-то не припомню, чтобы соглашалась на подобное!

– Тебе понравится, Эва, вот увидишь.

Она бросила на него недоверчивый взгляд:

– Потому что ты так говоришь?

– Потому что так и есть. Очень весело.

Совсем не весело. Из-за мотоцикла Эва потеряла мать и едва не лишилась брата. Она не хотела внимать голосу разума, твердившему, что с тем же успехом они могли разбиться в машине, автобусе или самолете. Аварии случаются каждый день.

И однажды это случилось с ее семьей.

– Представь, что катаешься на американских горках, – уговаривал он. – Ну же, Эва! Чем еще мы можем заняться до наступления темноты?

Сидеть в автобусе в неловком молчании, гадая, кто где будет спать. Она искоса посмотрела на мотоцикл.

– Ничего с тобой не случится, обещаю. Ты сама выберешь скорость.

Его вкрадчивый голос пробил брешь в стене сопротивления. Долгое время на ее плечах лежала забота об отце и брате, приятно для разнообразия ощутить чью-то заботу на себе.

– Точно медленно поедем?

Маршалл многообещающе улыбнулся:

– Только если сама не захочешь большего.

Он казался таким уверенным! Эва невольно прикусила нижнюю губу. В тайне она давно мечтала прокатиться на мощном мотоцикле, ощутить выброс адреналина. Особенно понаблюдав за тем, как ловко Маршалл с ним управляется. Хотелось соблазнительно прижаться всем телом к его широкой крепкой спине. Одинокими бессонными ночами в автобусе она не раз рисовала в воображении подобную картину, но подумать не могла, что желаемое может стать реальностью.

Маршалл снова протянул шлем.

– И ты сбросишь скорость, как только я попрошу об этом?

– Клянусь.

Эва не особо ему доверяла и хотела было отказаться, но вдруг поняла, что рука сама собой тянется к шлему. Не может же она до конца жизни бояться мотоциклов! Никто не знал, что стало причиной аварии, в которой погибла мать, даже Трэвис, выйдя из комы, ничего не смог сказать по этому поводу. Трагический несчастный случай, который мог произойти с каждым, – таков официальный вердикт.

– Ты поведешь безопасно?

– Предельно безопасно, – глядя на нее честными глазами, пообещал Маршалл.

Сколько времени минуло с тех пор, как она совершала какой-нибудь экстраординарный поступок? Или сознательно шла на риск? До того, как приняла на себя заботу о брате, Эва славилась эксцентричными выходками, риски почти всегда оправдывались.

А теперь роскошный мужчина предлагает пообниматься с ним на скорости. Она так давно не вытворяла ничего безрассудного! Возможно, это пойдет на пользу. Глубоко вдохнув, она взяла шлем за ремешок.

Мотоцикл несся вперед с невероятной скоростью. Когда Эва отважилась приоткрыть глаза, увидела не дорогу, а размытую пелену. Она будто оседлала жидкую ртуть!

Тут же вспомнился восторг от поездок с матерью, но материнский мотоцикл никогда не урчал, как большой кот, и шины не казались приклеенными к дороге. Будь это так, жизнь их семьи, возможно, сложилась бы по-другому.

Эва сильнее прижалась к твердой спине Маршалла и крепче вцепилась пальцами в его кожаную куртку.

– Это максимальная скорость? – прокричала она.

– Нет, всего лишь семьдесят километров в час.