Кэтти Уильямс - Вопреки разуму

– Я могу понять тебя, – ровным голосом ответила Сара. – Но твое прошлое не имеет ничего общего с моими нынешними обстоятельствами. Я не могу позволить себе отдать Оливера в частные ясли, – сказала она напрямик. – Ты ужаснешься, если узнаешь, сколько я получаю, работая уборщицей. Родители помогают мне, но каждый мой день – это борьба за выживание. Тебе очень удобно сидеть здесь и рассуждать о гордости и амбициях, но они не слишком высоко ценятся, когда у человека нет денег даже на еду. И если я могу получить помощь на ребенка, я не стану воротить нос. – Сара пожалела, что у нее больше нечего выпить, ибо испытывала острую необходимость поддержать свою решимость.

– Да, я не забываю свое прошлое, – процедил Рауль сквозь зубы. – Оно всегда в моей памяти, как зазубрина. Я еще ничего не планировал, но хочу сказать, что теперь все должно измениться. И прежде всего это место. Оно непригодно для проживания! – Рауль поймал предупреждающий взгляд Сары и криво усмехнулся. – Ладно, я немного преувеличил. Но считаю своим долгом забрать вас отсюда.

Слово «долг» прицепилось к ее мозгу, как репей, и Сара опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Это была та самая правда, которая больно ранит.

– Что ты предлагаешь? – спросила она.

– Я намерен очень ответственно отнестись к своим обязанностям, Сара. Думаю, правильным станет решение поселить вас поближе к моему дому.

Теперь, когда они перешли к деловому обсуждению проблемы, Саре стало легче концентрироваться на его словах. До этого же она сосредоточила все внимание на том, чтобы сохранить душевное равновесие и не развалиться на части.

– У меня такое чувство, будто я катаюсь на американских горках, – призналась она.

– Хорошее сравнение. Но сколь ни круты твои горки, мои круче и быстрее, поскольку я совсем не был готов к происходящему.

Сара не могла не признать, что Рауль тем не менее оказался на высоте. И не важно, что этот разговор они ведут лишь только потому, что он не из тех, кто отказывается от ответственности. Рауль с присущей ему авторитарностью немедленно взял дело в свои руки.

– Итак, я поняла, что мы с Оливером должны будем переехать в другое место… Но возникает еще много вопросов, которые необходимо прояснить. Мне необходимо объяснить сыну, что теперь у него есть… отец. А это может оказаться совсем непростым делом, он же еще слишком маленький.

– Оливеру четыре года, – заметил Рауль с безупречной логикой. – Он еще не успел создать образ своего отца.

– Да, но…

– Давай не будем придумывать проблему там, где ее пока нет, Сара.

Теперь, когда он преодолел приступ внезапной нервозности, охватившей его в детской, Рауль не сомневался в том, что сможет наладить отношения с Оливером. Проведя детство в нищете, донашивая чужую одежду, читая подержанные книги и играя старыми игрушками, но больше всего страдая от отсутствия к нему любви, теперь он был полон решимости избавить сына от всего, что сделало его собственные детские годы такими несчастливыми.

– Будем решать проблемы по мере их возникновения. Сначала – переезд. Потом ты объяснишь Оливеру мою роль в его жизни. А он спрашивал когда-нибудь тебя об отце?

– Вскользь. Однажды, когда его пригласили на день рождения и он увидел там, что многие дети пришли с отцами. И потом еще раз, когда я читала ему какой-то рассказ.

Губы Рауля сжались в тонкую линию, но он промолчал. Затем перевел разговор на другую тему:

– Ты конечно же должна будешь сказать родителям, что переезжаешь и почему. Сообщить им, что я вернулся в вашу жизнь.

– Может быть, не сразу?

– Я не намерен прятаться в тени.

– Честно говоря, я не думаю, что они слишком обрадуются твоему появлению. – Сара виновато покраснела, вспомнив, как огорчены были ее родители, когда она призналась им в том, что влюбилась и забеременела от парня, который бросил ее. Они видели, какой жалкой и разбитой она была тогда.

Да, рано или поздно Саре придется рассказать родителям о нем. Мама звонила ей трижды в неделю, как минимум, и всегда обязательно болтала с Оливером. И Сара не хотела, чтобы о возвращении бессердечного и черствого обидчика ее дочери она узнала от внука.

– Я понимаю, – тихо произнес Рауль.

Сара решила поскорее уйти и от этой темы.

– Уверена, они примут тебя со временем, – сказала она. – Мои родители – люди довольно консервативных взглядов. Они будут счастливы тем, что в жизни их внука появился отец.

Рауль поднялся.

– Завтра к вечеру я заеду, и ты представишь меня моему сыну.

– Должна ли я купить Оливеру какую-то особенную одежду для вашей встречи, – саркастически спросила она, – чтобы его внешний вид не оскорбил тебя?

– Я этого не заслуживаю, Сара.

– Как и Оливер такого твоего отношения! – Слезы помимо желания вскипели в глазах Сары. – Как ты можешь оставаться таким… бесчувственным? Я тоже совсем не так представляла себе свою жизнь. Всегда была уверена, что встречу мужчину, полюблю его, выйду за него замуж и появление ребенка станет самым радостным событием для нас. Никогда в своих мечтах… нет, кошмарах я не представляла, что рожу ребенка от мужчины, которому неприятно быть его отцом!

Лицо Рауля вспыхнуло густым румянцем. Чего она ждала от него? Он же пришел, не так ли? Готов взять на себя соответствующие обязательства. Более того, Сара будет жить в новом, хорошем доме, не похожем на это мрачное съемное жилье, в котором они с Оливером прозябают сейчас. Ей больше не придется беспокоиться о деньгах… Разве справедливы ее упреки? Абсолютно нет!

Раулю очень хотелось озвучить перечень вещей, за которые Сара должна была быть ему благодарной. Но он удержался и лишь заметил холодным тоном:

– Я обнаружил, что жизнь имеет забавное свойство очень часто быть несправедливой.

– И это все, что ты можешь сказать? – воскликнула Сара разочарованно. – Честно говоря, Рауль, мне иногда хочется… ударить тебя!

Ее глаза горели, волосы растрепались, и от этого золотого буйства Рауль вдруг почувствовал, как ускорился его пульс, словно организм получил ударную дозу адреналина.

– Я польщен тем, что все еще так волную тебя, – пробормотал он хриплым от возбуждения голосом.

Он не смог удержаться и протянул руку, чтобы коснуться волос Сары. Контакт был похож на короткое замыкание в электрической цепи. Ее мгновенный отклик на его прикосновение был буквально осязаем, и Рауль наслаждался мучительным сексуальным желанием, проснувшимся в его теле. Это не имело ничего общего ни с трезвым расчетом, ни с невозмутимой рассудительностью, которыми он так гордился.

Губы Сары приоткрылись, взгляд затуманился, веки опустились. Нужно поцеловать ее немедленно, чтобы остановить поток обвинений. Раулю и самому хотелось вновь почувствовать вкус губ Сары.